Стеклянные волны, цветущие камни

Екатерина Андреева о I Хельсинкской биеннале

текст: Екатерина Андреева

Первая биеннале в Хельсинки провоцирует вспомнить Венецию: к выставкам на острове Валлисаари плывешь минут 20 на кораблике от Рыночной площади, оглядывая широкую гавань и острова на горизонте — и самый из них большой, с крепостью Суоменлинна. Он — ближайший к Валлисаари, который служил крепости складом боеприпасов. До 2016 года Валлисаари был закрытой военной зоной.

Сразу осознается социальное государство: платишь только за транспорт, а сама выставка для всех бесплатная. В очереди на борт стоят представители мировой богемы и веселые горожане, отправляющиеся гулять по заросшему лесом форту с детьми и собаками. Это на моей памяти самая посещаемая собаками выставка современного искусства: они мирно ждут впуска в видеопавильоны и прогуливаются по маршруту в три километра между инсталляциями. Чувствуешь себя на этом маршруте необычно: частью большой семьи, а не специалистом по совриску.

Важнейшая социальная тема коммунальности тут — не только лишь результат случайного «реализма действительной жизни» (Достоевский), а главный вывод из всей финской истории эпохи модернизма. Задолго до новейших призывов к инклюзии и иммерсивности архитектор финского модернизма Алвар Аалто создавал своим согражданам места, где они могли бы ощутить себя древними греками — творцами полисной демократии, познать демократию как историческую заповедь и живое плечо соседа. Студентам университетов в Йювяскюля и Отаниеми, молодым архитекторам, он предлагал собираться в модернизированных амфитеатрах — грандиозных каменных, как в Эпидавре, или камерных дерновых, как на любом античном сельском акрополе. Вот и на биеннале в Хельсинки первый встречный объект архитектуры — кассовый павильон на пристани — это элегантный деревянный амфитеатр-арена, чтобы видеть город и бескрайнее море за островами. Если, уплывая на выставку, вы на крышу павильона не поднялись, возвращаясь, непременно запомните с корабля эту зовущую в круг, объединяющую в сообщество символическую форму нашей европейской цивилизации, ставшую всемирным земным знаком.

Издали поставленный на ребро круг арены напоминает и другой важный для финского языческого и христианского искусства символ — лабиринт, древний указатель на сложнейший путь связи миров, на их генетическое единство. Тема биеннале «То же море», вызывающая в памяти строку Мандельштама «А звезды всюду те же», как раз нацелена на производство общего экологического смысла, который с годами и особенно в нынешних обстоятельствах пандемии растет в цене, хотя давно перемалывается в рыночных жерновах современной культуры.

Лаура Кёнёнен. No heaven Up in the Sky. 2021Лаура Кёнёнен. No heaven Up in the Sky. 2021© Екатерина Андреева

Вообще биеннале отличается очень разумным и неспекулятивным характером работы с актуальной тематикой: здесь все сделано не для хайпа, а для жизни надолго. И многие предрассудки теории биеннале естественным образом опровергнуты. Например, расхожее заблуждение, что биеннале — основная модель выставочной жизни современного искусства с его перформативностью — якобы победила устаревшие музеи, где хранятся утратившие свое значение шедевры искусства, так как их аутентичность, оригинальность и аура теперь перешли непосредственно к местам экспонирования. Ну то есть Венеция аутентична, а висящие в скуоле Св. Роха «Голгофа» Тинторетто или «Оплакивание» Тициана в Академии не так оригинальны. Всю эту благоглупость развеивает ветер на Валлисаари, где выставка сделана музейными кураторами из быстро и интересно развивающегося HAM — Художественного музея Хельсинки. Пиркко Сиитари и Тару Таппола естественно демонстрируют музейный подход: множество произведений — от скульптуры до видеоинсталляций, объектов и 3D-анимации — заранее заказано HAM, сохранится и частью будет потом перенесено с острова в публичные пространства города.

Естественность работы с новейшим искусством в Хельсинки проистекает от многолетнего опыта освоения этого материала, понимания его одновременно в местном и всемирном контексте. Эту традицию в 1969-м заложили выставки «ARS» Финской национальной галереи и ее части — музея Киасма. Биеннале здесь нужна не для того, чтобы укоренить новейшее творчество на девственной почве: она, скорее, демонстрирует высокоразвитую способность финской культуры быть аккумулятором современности, сохраняя свою самородность. Гармоничный и человечный финский модернизм 1930-х — 1970-х, наученный сопрягать интересы личности и общества, обеспечил страну энергией взаимного обогащения противоречий на годы вперед.

Вид из окна дома лоцманов на ВаллисаариВид из окна дома лоцманов на Валлисаари© Екатерина Андреева

Эпиграфом биеннале является выставка живописи и одновременно история судьбы, развернутая в одной из квартир барака школы лоцманов, служившего в ХХ веке жильем местным военным и гражданским. Автор картин Топи Каутонен (1921–2011) преподавал здесь метеорологию, одновременно учась в свободной художественной школе, а потом, выйдя на пенсию, служил смотрителем в Атенеуме. Согласитесь, необычная судьба, но вполне характерная для Финляндии, где наряду с авторским важнейшая часть жизни — будничное творчество простых людей. Взгляд Каутонена на Валлисаари — первый взгляд живописца на эту землю, и мы можем оценить его точность и любовь в полной мере, оглядывая из окон казармы гранитную скалу, к которой лепится барак, и море. Художник в этой бедной типовой комнатке ощущал себя частью мировой современности и передал это чувство в своей живописи, которая сделала бы честь любому музею модернизма. В его картинах живет не подражание, а братство с гениями модернистской живописи, с драматичным миром их повседневности.

Выставка включает в себя произведения 41 художника. Большинство из них — финны, есть афрофинны, есть выходцы из Южной Кореи, представители Германии, США, Канады и других стран. Состояние нашей общей тревоги в мире сильнее всего транслирует аудиоинсталляция Джанетт Кардиф и Джорджа Берса Миллера «Лес (за тысячу лет…)» (2012). Сойдя с маршрута, можно присесть на пенек под деревьями, на стволах которых укреплены 22 динамика, передающих «Nunc dimittis» («Ныне отпущаеши») Арво Пярта. Начинающаяся словно бы эхом голосов пробуждающейся природы, эта композиция в звуковом коллаже художников взрывается залпом техногенного гула: мчащихся поездов, гудящих самолетов. Мучительный шум накрывает пространство, спускаясь с неба, из-под крон деревьев, которые стоят невольными свидетелями превратностей истории, а слушатели физически воспринимают сгустившуюся над головой тяжесть антропоцена.

Маария Вирккала. Not So Innocent. 2021Маария Вирккала. Not So Innocent. 2021© Екатерина Андреева

Искусство на Валлисаари буквально занимает места орудий и боеприпасов. Так, в бывшей береговой Александровской батарее разместила свою инсталляцию «Не столь уж невинны» (2021) Маария Вирккала. В сводчатых подвалах один из проходов перегорожен прозрачными полицейскими щитами, другой же светится неясным, гаснущим выходом в неизвестность; между ними острыми волнами мерцает масса стекла, готового затопить пространство, и светится в темноте кольцо саамского золота — древнее сокровище Севера, раздираемого цивилизационным неустройством. Застигнутые в хроническом состоянии насилия и бессилия, самые разные художники предлагают свои варианты адаптации, протягивая нити общения, приближения друг к другу. Кореец Кьюнгву Чун создал во дворе батареи свой сад камней: можно взять красный лоскут, похожий на пионерский галстук, написать на нем анонимное послание и обернуть им серый булыжник во дворе батареи. За пару месяцев работы биеннале Чун с помощью зрителей «засадил» такими камнями-маками сектор батарейного двора.

Кьюнгву Чун. Islands of Island. 2021Кьюнгву Чун. Islands of Island. 2021© Екатерина Андреева

Самый же простой и лаконичный символ «Того же моря» построил живущий в Париже японец Тадаси Кавамата. Он соорудил из отходов пиломатериалов и собранного на острове мусора «Маяк Валлисаари» — небольшую дощатую башню с каким-то светящимся золотистым объектом вместо фонаря внутри. Она выросла на поверхности местной высоты — угрюмой забетонированной шахты над военными коммуникациями. Если, подплывая к острову, видишь голую промышленную конструкцию, с которой все время испаряется вода, — метафору тающих ледников Гренландии, подойдя же к ней, узнаешь, что на ее высоту в шесть метров все вокруг зальет, когда они растают (инсталляция «Перемена 6» Яакко Ниемеля), то, уплывая из другой островной гавани, уносишь в памяти минималистский трешевый маяк, который нежно и незаметно возвышается в пейзаже над соседней Суоменлинной и над далеким собором Хельсинки, собирая на своих деревянных ребрах, как росу, призрачную надежду на неизбежное будущее.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320766
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325882