29 апреля 2016Кино
163

Зритель, подъем!

«Зимняя песня» Отара Иоселиани — что нового?

текст: Наталья Серебрякова
Detailed_picture© Cinema Prestige

Палач, слюнявя палец, проверяет остроту гильотины. На деревянной тележке везут преступника в парике и с трубкой в зубах. Зачитывается обвинение: революционный трибунал обвиняет барона Бальтазара в преступной переписке. Публика — сплошь женщины с вязанием в руках и в чепчиках на головах — радостно вопит и ликует. Приговоренного просят вынуть трубку изо рта, но он отрицательно качает головой. Пять секунд спустя палач держит голову Бальтазара (с неизменной трубкой, а как же). Одна из зрительниц под завистливыми взглядами других забирает окровавленный череп себе в подол, а затем заботливо укладывает в корзинку для шитья.

В новой картине Отара Иоселиани целых два пролога. Первый — исторический, революционный. Второй — современный, военный. Правда, не понять, какая именно война идет на территории Грузии. Но солдаты, у которых руки по локоть в крови, грабят, срывают кольца с пальцев, насилуют старух, убивают женщин и детей. В минуту отдыха один из карателей (на вид вполне нерусский) надевает рясу и крестит всех солдат в реке.

Как всегда в фильмах Иоселиани, смешное тут идет под руку с невеселым. Однако в начале «Зимней песни» невеселое превращается уже прямо-таки в совсем страшное — несмотря даже на то, что в мирную минуту, когда танки с награбленными матрасами на дулах покидают экран, солдаты окружают фортепиано и слушают печальную элегию.

© Cinema Prestige

Абсурдистский юмор всегда был ключевым приемом Иоселиани (особенно парижского периода), так же как и очевидные симпатии к разнообразной пролетарско-левацкой шантрапе. В основной — «парижской» — части фильма этих типов предостаточно. Группа школьниц на роликах терроризирует город, воруя в толпе кошельки и срывая шляпы. Юными карманницами руководит мелкий криминалитет — на вид обычный недалекий миляга. Влюбившись в скрипачку, он просит культурного совета у двух буржуа — как ему заполучить красавицу? Те советуют осудить Бетховена и особенно «Оду к радости».

Если перечислять все шутки и гэги «Зимней песни», не хватит и полутора часов (фильм длится два). Снова отталкиваясь от слэпстика Бастера Китона и вовсю используя вселенную сюрреалистической сатиры Жака Тати, Иоселиани снимает свое, очень узнаваемое, кино: минимум диалогов, приемы немого кино, конфликт буржуазии и пролетариата и классическая музыка как приемлемый фон для веселой анархии. Но в «Зимней песне» есть и забавное новшество — это удивительно поставленная хореография городского спектакля. Невозможно буквально уследить за всем происходящим в кадре. Роллерши воруют, митинг бастует, полиция винтит митингующих и тут же удирает от парня с топором. Иоселиани в «Зимней песне» как никогда близок к теории — точнее, практике отсутствия — центрального конфликта Рауля Руиса. Руис, будучи жутким киноманом, с детства воспитанным на фильмах категории B, всю жизнь пытался показать, что кино можно строить и без основного конфликта, побуждающего главного героя к действию. «Например, на улице дерутся два человека. Неподалеку ребенок ест отравленное мороженое. На этом фоне кто-то непрестанно стреляет из окна по прохожим, но никто даже не поворачивает головы. В углу художник пытается запечатлеть эту картину на холсте, в то время как карманный воришка крадет его кошелек, а в тени здания, объятого языками пламени, собака доедает мозг распростертого на земле пьяницы. Вдалеке многочисленные взрывы обрамляют кроваво-красный закат. Подобная сцена не представляет интереса с точки зрения теории центрального конфликта, пока мы не назовем ее “Каникулы в Сараево” и не разделим всех персонажей на два враждующих лагеря» (цит. по книге «Поэтика кино»). Ровно такой же немыслимый бардак творится в «Зимней песне». Но если Руис боролся с самим существованием центрального конфликта, то Иоселиани пытается извлечь из его сложноподчиненной хореографии позитивный, подобный притче, корень.

© Cinema Prestige

Иоселиани (признание, сделанное в одном из интервью в Локарно) ненавидит деньги. Следуя этой логике бессребреника, играющий мизерную роль Матье Амальрик обклеивает старую хибару старинными царскими ассигнациями, а затем счастливо пьет чай на террасе. А всякий стремящийся к наживе персонаж, напротив, в итоге так или иначе понесет наказание. Это касается и лысого нувориша, практически не выходящего из своего дорогого кабинета (все-таки выйдя на улицу и засмотревшись на проходящую мимо красотку, он падает в канализационную канаву), и солдата из второго, «военного», пролога, сдиравшего кольца с жертв, а в третьей, «парижской», части оказавшегося полицейским (погибает от шальной пули). И незатейливого главнокомандующего роллер-бандой (арестован). По оптимистическим законам Иоселиани, в финале торжествуют правда и возмездие.

Но все же кажется, что с возрастом Иоселиани расширил регистр бунюэлевской абсурдности собственных фильмов, соединив истинно трагический и жестокий реализм («грузинский» пролог) с ироничным сюрреализмом. Черный юмор стал еще мрачнее, куда-то ушла задумчивая романтичная поэзия более ранних фильмов, которые, что уж таить, действовали усыпляюще. Но в «Зимней песне» сумасшедшая симфония жизненных неурядиц организована не только эпически, но и попросту увлекательно. Заснуть на «Зимней песне» уже никак не получится.


Понравился материал? Помоги сайту!

Ссылки по теме
Сегодня на сайте
Разговор c оставшимсяВ разлуке
Разговор c оставшимся 

Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен

28 ноября 20244976
Столицы новой диаспоры: ТбилисиВ разлуке
Столицы новой диаспоры: Тбилиси 

Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым

22 ноября 20246533
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 202413111
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202419590
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202423662
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202428965
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202429620