Филиппо Менегетти: «Прогресс часто оказывается иллюзией»

«Ты и я» — драма о двух женщинах, которые живут на одном этаже. Для окружающих они просто соседки, а в реальности — любовная пара. В отношениях героини состоят много лет, их мечта — сменить раздельное жилье в провинциальном французском городке на общую квартиру в Риме. Но для этого старшей из них, Мадлен, нужно раскрыть свою тайну ничего не подозревающим взрослым детям. Она к такому шагу не готова, и ее нерешительность ведет к коллапсу, который разлучает пару.

Мадлен играет звезда «Комеди Франсез» Мартин Шевалье, ее любовницу Нину — Барбара Зукова, легенда немецкого кино. Снял фильм живущий во Франции итальянец Филиппо Менегетти, это его дебют в большом кино. Картину показали в Торонто и на многих других мировых фестивалях, но в России она прошла мимо радаров. Ситуацию исправляет ЛГБТ-фестиваль «Бок о бок»: 12 ноября «Ты и я» откроет программу его показов в Петербурге (ленту также можно будет посмотреть онлайн из любой точки на территории России). Накануне премьеры Ксения Реутова пообщалась с режиссером.

— До вас я разговаривала с Барбарой Зуковой, и она сказала, что вы, оказывается, могли бы быстрее получить финансирование, если бы согласились на просьбу продюсеров сделать героинь моложе. Это правда?

— Меня никто не просил об этом прямо. Не было разговоров о том, что «мы дадим вам денег, если вы выполните наши условия». Но на встречах с потенциальными инвесторами эта тема неоднократно поднималась. И обычно мои собеседники не говорили «сделать моложе». Они употребляли выражение dans la force de l'âge — то есть героини должны быть «в расцвете сил». Для меня это не имело никакого смысла. Это также означало, что люди не удосужились прочитать сценарий. Ведь если в «Ты и я» поменять возраст, то и фильма никакого не будет.

— Вы с самого начала думали о Барбаре Зуковой и Мартин Шевалье? Или у вас были другие претендентки на главные роли?

— В начале работы я старался не думать о конкретных личностях. Актер или актриса могут отказаться от участия в фильме по тысяче причин. И если персонаж создавался в расчете на них, то для автора это большая печаль и отчасти крах замысла. Но уже на этапе второго драфта мы начали поиски. Имя Барбары всплыло одним из первых. Я всегда ею восхищался. Помню, какие невероятные эмоции испытал, когда в Париже впервые посмотрел в кинотеатре «Лолу» Фассбиндера. Которую я, конечно, до этого видел тысячу раз, но на VHS. Большой экран — это совсем другое дело.

— А Мартин Шевалье?

— На роль Мадлен мне нужна была смелая театральная актриса. Но во французском театре я разбираюсь плохо, поэтому пришлось поспрашивать у более знающих людей. А потом наш кастинг-директор повела меня на спектакль с участием Мартин. После этого все было решено. В первом же разговоре, который у нас состоялся с обеими актрисами, я прямо сказал: «Мне нужны будут крупные планы с минимумом макияжа. Мне нужны будут ваши морщины и все остальное. Согласны ли вы на это?» Если бы кто-то из них сказал «нет», наша работа была бы невозможна.

— Вы дебютант, а они величайшие актрисы своего поколения. Как вы убедили их в том, что вам можно доверять?

— Об этом лучше спросить у них. Мы просто послали им сценарий, и они обе откликнулись. Мне кажется, честность — это единственно возможный путь к сотрудничеству. Я старался максимально откровенно рассказать им о том, что собираюсь делать. Но могу признаться, что за день до начала съемок на меня напал жуткий страх. Меня просто трясло. Однако работа все это развеяла. На площадке вы решаете уже другие задачи, и цель у вас одна — снять хороший фильм.

— Героини «Ты и я» живут во Франции. А могла это быть ваша родная Италия, например? Играет ли здесь страна какую-то роль?

— Конечно, это могла быть и Италия. Я там вырос и сюжет задумал еще до того, как переехал в Париж. Наверное, в Италии центральный конфликт фильма был бы еще острее, а эмоции — сильнее. Франция по сравнению с Италией все-таки более открытая страна. Хотя это тоже как посмотреть. За те семь лет, что мы работали над фильмом, самые разные люди говорили мне: «Нет, ну у нас народ не такой темный. Нет здесь проблем с принятием гомосексуалов».

Но в один прекрасный день из окна квартиры, в которой писался сценарий, я увидел демонстрацию против однополых браков. И там были десятки тысяч людей! Многие из них приехали из других городов. То есть они в воскресный день купили билет на автобус и примчались в Париж, потратив на это весь свой уик-энд, — и все ради того, чтобы пройти строем и прокричать: «Нет, мы не хотим, чтобы другие люди женились!» Это ведь о чем-то говорит? Мне кажется, провозглашенный прогресс часто оказывается иллюзией. Ну или, по крайней мере, его путь не так прямолинеен, как мы привыкли думать.

— А для вас это фильм о чем?

— Для меня он не столько о гомосексуальности, сколько о цензуре и самоцензуре. О взгляде, которым смотрят на нас окружающие и который во многом нас формирует. Разумеется, ты можешь захлопнуть дверь своей квартиры и почти не встречаться с другими людьми. Но ты не можешь закрыть глаза на свое отражение в зеркале. Тебе всегда придется считаться с этим вот образом самого себя — а он, как правило, основан на том, чему учили тебя в семье и в обществе.

— Мне кажется, для России ваша картина более чем актуальна.

— Могу себе представить. Мне бесконечно жаль, что пандемия отобрала у меня возможность офлайн-встреч со зрителями. И не только у меня — у всех кинематографистов. Лично я снимаю кино для публики. И я бы очень хотел приехать в Россию. По моему опыту, лучшие разговоры о фильме происходят как раз на фестивалях, но не во время официальной сессии вопросов и ответов, а сразу после. Когда зрители ждут тебя уже поодиночке, ты выходишь и они вроде бы хотят сказать тебе всего пару фраз, но заканчивается тем, что вы болтаете целый час.

— У вас в фильме ограниченное количество локаций: две квартиры и парк, но в него героини попадают редко…

— Да, потому что мы разыгрываем камерную пьесу. На самом деле фильм начался с идеи двух квартир. Сама история давно существовала в моей голове, но мне никак не удавалось найти нужный образ. А потом однажды я приехал в гости к другу, который живет в маленьком итальянском городке. И выяснилось, что верхний этаж его дома занимают две женщины. Обе вдовы, мужей потеряли почти одновременно. Их квартиры находятся друг напротив друга, двери всегда открыты — и так они и живут. Как любопытный человек и как автор, который всегда охотится за новыми метафорами, я, конечно, поднялся к ним и все осмотрел. И там меня осенило: это же идеальный способ рассказать мою историю!

— Так квартиры стали отражением героинь?

— Именно! Апартаменты Мадлен заполнены разными вещами, в них находится вся ее 40-летняя семейная жизнь. А квартира Нины пуста, потому что это фейковое жилье. Она не использует эту кухню, она никогда не спала на этой кровати. Ее существование там не имеет смысла без Мадлен.

— Сейчас много говорят о том, что женщины должны сами рассказывать свои истории. И не только женщины. То же самое относится к людям из любых недопредставленных групп. Ваш фильм в этом смысле старомоден: вы мужчина, и вы берете двух гетеросексуальных актрис, чтобы снять кино о лесбиянках.

— Я много на эту тему размышлял. Проблемы репрезентации для меня — не пустой звук, я верю в важность и необходимость той борьбы, которая сейчас ведется. Но «Ты и я» — не просто фильм. Это очень личный проект. И я не зря семь лет боролся за него, прорываясь через недостаток финансирования и другие препятствия. Сюжет картины вымышлен, но в юности я стал свидетелем очень похожей истории. Там, правда, все было намного жестче и печальнее. И одна из реальных героинь сыграла в моей судьбе огромную роль. Это человек, который познакомил меня с кинематографом, привил страсть к нему. А когда тебе дарят что-то настолько прекрасное, ты очень хочешь сделать свой подарок взамен. Так что я мечтал снять этот фильм, чтобы вернуть долг. И кино я люблю именно за то, что оно позволяет нам проживать чужие жизни, ставить себя на место других людей, иногда бесконечно от нас далеких. Для меня это инструмент познания.

— Как вам кажется, меняется ли в современном кинематографе отношение к возрасту, к возрастным персонажам? Будем ли мы в ближайшее время чаще видеть их на экране?

— Ну, про «Ты и я» вы уже знаете. Нам было бы намного легче, если бы героини были моложе. Можно поразмышлять и с точки зрения рынка. Аудитория кинотеатров стареет, поэтому, вероятно, ей и на экране захочется видеть людей постарше. Но проблема ведь не в этом. В любой фильм можно взять очень зрелых людей, но готовы ли авторы откровенно рассказывать, как им живется? Или, возможно, используя таких персонажей, они просто хотят зрителю что-то продать? На мой взгляд, дело не в количестве картин с возрастными героями; дело в том, сколько в ближайшее время у нас снимут фильмов, которые будут предельно честны по отношению к возрасту.

Понравился материал? Помоги сайту!