14 августа 2017Академическая музыка
248

А лучше бы с верблюдами

Анна Нетребко и Ширин Нешат дебютировали в «Аиде»

текст: Алексей Мокроусов
Detailed_picture© Salzburger Festspiele / Monika Rittershaus

Этой зимой петербургский Императорский фарфоровый завод представил чайный сервиз «Аида», созданный по рисункам Анны Нетребко. Рассчитанные на шесть персон 15 предметов вышли в двух изданиях, подешевле и подороже. Уже тогда стало ясно, что объявленная в Зальцбурге «Аида» с Нетребко в главной партии станет уникальным событием музыкального лета: певица впервые исполняет главную партию одной из самых знаменитых опер.

Сервиз стоит 138 864 рубля, дороже официальной цены самых дорогих билетов на «Аиду» (450 евро). Впрочем, у билетов на спектакли с участием примадонны легкая судьба: в день продажи они исчезают раньше, чем успевает включиться компьютер. Вся надежда на спекулянтов — черный рынок в Зальцбурге предлагает взглянуть на египетскую жизнь за три-четыре тысячи евро, а это уже посильнее сервиза.

В «Аиде» выступает и Юсиф Эйвазов. Однако организаторы фестиваля решили тут разлучить супругов — он поет Радамеса 22 и 25 августа, когда главную партию исполняет корейская сопрано Виттория Йео.

Дебют Нетребко в «Аиде» удался, как все удается в ее музыкальной карьере: кого еще назовут единственной сегодня primadonna assoluta и не услышат при этом ничьих возражений? А вот у второй дебютантки вечера, режиссера Ширин Нешат, праздник не столь очевидный. Конечно, она прислушалась к полушутливым пожеланиям дирижера Риккардо Мути, высказанным еще до начала репетиций, — никаких верблюдов, никаких пирамид на сцене. Животные и архитектурные памятники и впрямь отсутствуют. Художник Кристиан Шмид (он известен как постоянный соавтор Клауса Гута) выстроил белый куб-трансформер, тот становится то ареной, то экраном для видеопроекций, которые Нешат снимала вместе с известным оператором Мартином Гшлахтом. На фоне куба отлично смотрятся костюмы Татьяны ван Вальсум. Однако, хоть цвет тканей может говорить о многом, никогда в истории оперы он не заменял режиссуру.

© Salzburger Festspiele / Monika Rittershaus

Как не заменит ее и обстоятельный буклет — в нем напоминают о последних психоаналитических комментариях к «Аиде» (во время создания оперы в жизни композитора возник любовный треугольник, явно сокративший жизнь его жены Джузеппины, об этом говорится в недавно вышедшей на немецком книге Катарины Денниг-Яшке «Верди смеется. Психоаналитические наблюдения») и о колониальном по сути либретто. Известная своими феминистскими и левыми взглядами Нешат предлагает новые акценты. Египетский фараон (Роберто Тальявини) у нее — представитель европейской монархии, а пленные эфиопы — беженцы. Политкорректность торжествует, но насколько она театральна?

Американка иранского происхождения, лауреат Венецианской биеннале Нешат — автор впечатляющих видеофильмов и фотографий, в том числе серии «Женщины Аллаха» (1993—1997); снимки из этого цикла печатаются в буклете к «Аиде». Моделями стали женские лица и руки, порой держащие направленный на зрителя пистолет, расписанные по правилам арабской каллиграфии стихотворениями современных иранских поэтов. Чарующая вязь закручивается спиралью, прошивает черной нитью белое пространство фона, вьется по ладони и пальцам, чтобы в итоге угнездиться в самой сердцевине зрачка. «Когда я начала заниматься традициями и философиями, лежащими в основе ислама и связанными, прежде всего, с представлениями о женщине, — говорит Нешат, — я решила для себя не покидать границ социального, культурного и религиозного кодов, не посягать на существующие преграды. Как только я остановилась на таком образе действий, в моем распоряжении осталось невероятно мало выразительных средств. Но это сокращение наделило меня чувством ясности, простоты».

© Salzburger Festspiele / Monika Rittershaus

Ставить в 60 лет свою первую оперу сразу в Зальцбурге — смелый шаг, но, возможно, чувства ясности и простоты здесь недостаточно. Нешат рассказывает о параллелях в судьбе Аиды и своей собственной (обе — беженки, потерянные в жизни), но хватает ли этого для сценической концепции? Статичность — главное слово в описании спектакля. Удручающей, а не манящей простотой отмечены мизансцены, большая часть действия происходит на авансцене, если, конечно, к этой статуарности в принципе применим глагол «происходит».

Единственное, что живо, это музыка — спасибо Мути, воспринимающему «Аиду» как камерную оперу, и Венскому филармоническому оркестру. Они сосредоточились на создании максимально удобных для певцов условий. Те на высоте — и Екатерина Семенчук (Амнерис), и Дмитрий Белосельский (верховный жрец Рамфис), и даже Франческо Мели в партии Радамеса, звучащий, правда, не так выигрышно в дуэтах с Анной Нетребко, как Лука Сальси в партии Амонасро. Кто, впрочем, способен встать с нею рядом? Эволюционировав из лирического в драматическое сопрано, Нетребко обрела все достоинства нового статуса, ее голос полон контролируемой и при этом не знающей ничего невозможного эмоциональности, скрытой, но очевидной мудрости.

© Salzburger Festspiele / Monika Rittershaus

Быть может, публике предложили лучший из всех возможных компромиссов — объединить не жалующую революционных постановок Нетребко с любимцем зальцбургской «старой гвардии» 76-летним Риккардо Мути, вернувшимся в оперный Зальцбург после долгого перерыва. Чтобы избежать окончательной лояльности к эстетическому консерватизму, дали шанс некогда поразившей арт-мир Нешат. Правда, ей, кажется, забыли сказать, что она в данном случае — не просто автор визуально эффектных сцен, своим почти графическим противопоставлением мужского и женского напоминающих о ее лучших видеоработах, а оперный режиссер. В такую ловушку попадают многие художники, прославившиеся прежде в кино или драматическом театре, но лишь единицам удается избежать штампов.

Фестиваль — не репертуарный театр, он создан для экспериментов, его зритель должен быть готов к неудачам. Насколько они программируемы?

© Salzburger Festspiele / Monika Rittershaus

В одном из интервью интендант Маркус Хинтерхойзер сказал, что, в отличие от Жерара Мортье, он не вмешивается в творческий процесс, все строится на доверии, режиссеры делают что хотят. Возможно, в случае с «Аидой» стоило бы на время отказаться от благородных привычек. Глядишь, и верблюды появились бы.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Разговор c оставшимсяВ разлуке
Разговор c оставшимся 

Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен

28 ноября 20244976
Столицы новой диаспоры: ТбилисиВ разлуке
Столицы новой диаспоры: Тбилиси 

Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым

22 ноября 20246534
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 202413111
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202419590
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202423662
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202428965
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202429620