11 сентября 2018Академическая музыка
126

Жить стало лучше

Но с Мусоргским, Чайковским и Шостаковичем особенно не повеселишься

текст: Екатерина Бирюкова
Detailed_picture© Алексей Никольский / РИА Новости

То, что казалось невозможной сказкой, маниловщиной и потемкинской деревней, произошло на самом деле. Концертный зал «Зарядье» открылся, он красив, в нем удобные широкие проходы между креслами и вдохновляющая акустика, сделанная великим Ясухисой Тойотой (среди знаменитых работ которого — Сантори-холл, зал Уолта Диснея, Эльбская филармония, Концертный зал Мариинки). Предыдущая самопальная попытка Москвы обзавестись акустическим залом в виде Дома музыки, видимо, должна быть забыта как страшный сон.

Первыми запустили попробовать новый зал мариинский коллектив с Гергиевым (символическое торжество для первых лиц страны с трансляцией на весь мир) и Российский национальный оркестр с Плетневым (уже почти обычный концерт). Звук в зале богатый, подробный, будто с увеличенным количеством пикселей, каждый тембр в оркестре даже во время тутти слышен чуть более выпукло и выигрышно, но особенно хороши духовые, ударные и вообще все, что пониже и поосновательнее. Царственный бас Ильдара Абдразакова (он пел оба вечера) просто создан для этого зала. Удар литавриста РНО Александра Суворова в Пятой симфонии Чайковского тоже не забудешь. Впрочем, эффектная рассадка оркестра с приподнятыми задними рядами этому впечатлению немало способствует. Да и Пятая — один из главных специалитетов Плетнева, он пилотирует ее влюбленно и свободно, выруливая то к малеровскому томлению, то к родной русской чертовщине.

Если концерт Гергиева волновал, в первую очередь, виртуозно составленной программой русской музыки (согласитесь, ария царя Бориса про то, что «какой-то страх невольный зловещим предчувствием сковал мне сердце», или плач стрельцов перед опальным Хованским «Батя, батя, выйди к нам» приобретают новые оттенки, когда в зале сидит президент, а до исторических площадок из опер Мусоргского рукой подать), то именно после Пятой в исполнении Плетнева инаугурацию «Зарядья» стоит считать удачно пройденной.

Специфика локации диктует свои особенности, из которых пока заметнее всего две: неповоротливая пропускная система на входе, как в аэропорту, и «Рассвет на Москве-реке» Мусоргского в качестве обязательной местной достопримечательности (с него начали свои программы и Гергиев, и Плетнев). То есть из-за первой особенности есть риск не услышать вторую, приходить лучше не впритык. Программа на сайте вывешена до конца года, на днях откроется и Малый зал.

Праздник нового зала, объявленный в Москве главным событием Дня города, совпал в стране много еще с чем — с единым днем голосования и массовыми митингами против пенсионной реформы, особо запомнившимися жестким обращением силовиков с несовершеннолетними. Но уже на следующий день столичная музыкальная жизнь потекла по привычному руслу, РНО вместе с Плетневым переместились в старый, добрый и не так придирчиво охраняемый зал Чайковского, где начали свой десятый Большой фестиваль, традиционно маркирующий начало филармонического сезона.

В дальнейшей программе фестиваля, длящегося до 4 октября, есть неожиданности вроде музыки Бернстайна или участия квартета народных инструментов. Однако первым сочинением снова было «наше все» — Скрипичный концерт Чайковского с проникновенным солистом Сергеем Крыловым. Так что можно было сравнить, какому залу что больше идет. Пожалуй, в зале имени себя Петр Ильич звучит как-то более по-домашнему, с теплыми струнными, а в «Зарядье» — шикарнее.

Во втором отделении концерта музыкальную величавость этих странных дней наконец нарушила блестяще и жутковато сыгранная Плетневым Девятая симфония Шостаковича — мучительная шутовская гримаса, скроенная композитором в 1945 году вместо ожидаемой от него оды на окончание войны. Вот что делать с этими русскими классиками? Вроде жить стало лучше. А они не веселятся.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320764
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325880