12 февраля 2020Академическая музыка
131

Сергея Невского попросили прооппонировать Модесту Мусоргскому

Автор либретто Светлана Алексиевич осталась довольна результатом, а публика — не очень

текст: Анастасия Буцко
Detailed_picture© Matthias Baus

Побывать в Штутгартской опере — всегда радость. Дивное здание Макса Литтмана, реформировавшего сто лет назад театральную архитектуру, развернув оперные дома к дворцам задом, к широкой публике передом. Первоклассный оркестр с традициями до Рихарда Штрауса и далее, хор — один из лучших в Германии. Замечательная публика: респектабельная, но лишенная снобизма иного Мюнхена, элегантная (что всегда приятно) и очень внимательная. Неподалеку в том же Штутгарте гуляет, заглядывая в магазины винила, Теодор свет Курентзис, руководящий оркестром местной же радиостанции SWR. Словом, можно сказать, эпицентр немецкой музыкальной жизни, хоть столицей в традиционном смысле слова и не назовешь.

Плюс исполненное энтузиазма первооткрывателей театральное руководство, которое всегда что-нибудь да придумает. Раньше это были неугомонные Йосси Вилер и Серджо Морабито, которые ставили такие редкости, как «Пена дней» Эдисона Денисова, и водили дружбу с Кириллом Серебренниковым. С сезона-2018/2019 им на смену пришли Виктор Шонер, бывший ассистент Жерара Мортье, в качестве нового интенданта и Мирон Хакенбек, известный своими проектами с Кшиштофом Варликовским, в качестве заведующего литературной частью (в немецких театрах эта должность называется «драматург» и является ключевой в определении театральной политики). А еще в театре работают Борис Игнатов, отвечающий за каст, и Дмитрий Куняев, который любого исландца и даже немца может научить петь по-русски без акцента.

© Matthias Baus

И вот, пожалуй, наиболее громкий дебютный проект нового руководства: Шонер и Хакенбек решили поставить «Бориса Годунова» в первой авторской редакции, неожиданно разорвав это на редкость монолитное сочинение эпизодами новой музыки. Заказ на сочинение получил живущий в Берлине композитор Сергей Невский. Будучи одним из самых умных людей своего поколения, Невский правильно сочетает немецкую музыкальную социализацию с некоторой русской медведистостью. В качестве материала для либретто выбрали документальный роман «Время секонд хэнд», за который Светлана Алексиевич как раз получила Нобелевскую премию по литературе. К тому же герои «Времени» (самоубийцы, беженцы, бомжи) обитают в безвременье 1990-х. А это можно считать линком к эпохе «Годунова».

По замыслу (больше драматурга Хакенбека, нежели композитора Невского) две оперы как бы переходят одна в другую. Семь картин Мусоргского и восемь сцен Невского (плюс хоровой пролог, под который публика рассаживается в зале, а потому не очень обращает на него внимание) соединяются, как описывает это композитор, «по методу застежки-молнии». Мне более точной кажется аналогия с тем, как воспитанные немецкие водители с двух полос на автобане съезжаются при необходимости в одну: одна машина слева, одна справа, причем фуре порою приходится пропускать вперед малолитражку. Невский, разумеется, не стремился переиграть Мусоргского или оппонировать ему. Но само соседство монументальных сцен «Бориса» с их хоровой мощью и экспрессией образов с тихими, филигранными эпизодами про лузеров совсем другого размаха ставит новую музыку, отлично выписанную и умно инструментованную, в положение комментария.

© Matthias Baus

Во временном исчислении соотношение «Бориса» и «Времени» — два к одному: на два с небольшим часа Мусоргского (дирижер Титус Энгель берет замедленный темп) приходится чуть более часа Невского. Не меняет положения и то, что новой музыке дано последнее слово: после сцены безумия и смерти Бориса следует десятиминутный финал, в котором герои «Времени секонд хэнд» появляются в терцете, квинтете и пятиминутном четырехголосном хорале.

Вместе со мной двойную премьеру в Штутгарте слушала и приходящаяся мне мамой небезызвестный музыковед Марина Павловна Рахманова, человек старшего поколения и не самый большой почитатель Neue Musik, а также автор книжки про Мусоргского. Марине Павловне «Время секонд хэнд», паче чаяния, понравилось. Она говорит, что Невский Мусоргского явно знает и любит, это понятно. А вот зачем все это исполнять вместе — напротив, непонятно.

© Matthias Baus

Впрочем, и сам Сергей Невский желает своему детищу эмансипации в будущей жизни. Добавлю, что с таким же деликатным вниманием, как к партитуре Мусоргского, Сергей отнесся и к литературной ткани: Светлана Алексиевич нарадоваться не могла, сколько ее материала уместилось в сравнительно небольшую выборку эпизодов и как все это работало на уровне слова (Мусоргского пели по-русски, Невского — по-немецки).

Правда, и Марина Павловна, и Светлана Александровна хорошо устроились: первая слушала только музыку (в прямой трансляции радиостанции SWR), а вторая сразу заявила, что в музыке не разбирается, и вслушивалась главным образом в текст. А вот те люди, что кричали «Buuh после премьеры, — они смотрели и слушали все и явно сочли себя жертвами визуально-драматургической неразберихи. Хотя прошел слух, будто это некие недоброжелатели Алексиевич понаехали с востока. Не думаю. Доказательство тому — неоднозначная реакция на проект немецких критиков, в целом объективно отражающих настрой немецкой же публики.

© Matthias Baus

Постановщики (режиссер Пауль-Георг Дитрих, художники сцены Йоки Тевес и Яна Финдеклее, художник по костюмам Пиа Дидерихс) хотели как-то уж очень много грусти и печали слить в единое слово: и русский бунт, и постсоветскую тоску, и мозаичное панно «Кузнецы современности» из Киева, а тут еще и что-то в духе Фриды Кало подвернулось под руку почему-то. Творческую мысль не остановишь, но в результате опять кокошники на фоне какого-то взорвавшегося чана с нефтью (или это реактор?). Еще одно параллельное «действие в действии» происходило в королевской ложе, где состарившиеся альтер эго героев разыгрывали живые картины. Все это в режиме прямой видеотрансляции периодически транслировалось на сцену.

На немецкий язык плохо переводится классическая фраза «хотели как лучше, а получилось как всегда». Или, как выразился Алексей Мунипов, «мы сильно недооцениваем наш русский театр». Да простит мне коллега этот плагиат.


Понравился материал? Помоги сайту!

Ссылки по теме
Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320749
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325866