«Как будто я снова ребенок»

3 марта в клубе «Эльдар» пройдет концерт, посвященный 85-летию со дня рождения композитора Микаэла Таривердиева. В прошлом году киномузыка Таривердиева была с восторгом принята в Британии и США — после выхода винилового сборника «Tariverdiev: Film Music», который был подготовлен и издан вокалистом британской группы The Real Tuesday Weld Стивеном Коутсом. Зарубежные рецензенты сравнивали Таривердиева с Эннио Морриконе, Нино Ротой, Мишелем Леграном, Дмитрием Шостаковичем, Сергеем Рахманиновым и Сержем Генсбуром и удивлялись, что прежде они ничего не знали о композиторе, написавшем музыку к 130 фильмам и необычайно популярном в Советском Союзе.

Случайно наткнувшийся на музыку Таривердиева Стивен Коутс рассказал Денису Бояринову об обстоятельствах своего открытия.

Моя связь с Россией началась в 2003-м. В то время со мной списался человек по имени Алекс Будовский. Он сообщил мне, что сделал анимационный ролик на одну из моих песен, и спросил, не против ли я. Ролик меня покорил.

Алекс — русский. Он из Санкт-Петербурга, но написал мне из Нью-Йорка. Его семья эмигрировала в 1990-х. Мы с Алексом сделали еще два ролика. Один из них — «Bathtime in Clerkenwell» — стал очень успешным в анимационном мире. Он был призером нескольких фестивалей, в том числе фестиваля «КРОК».

Благодаря роликам Алекса люди в России узнали о моей музыке. Около 10 лет назад меня впервые пригласили выступить в Москву — вместе с моими друзьями из группы Tiger Lillies. С тех пор я стал часто ездить в Россию и все больше погружаться в русскую культуру.

В 2011 году я был в Москве с концертом. Мы сидели с моей русской подругой Мариной в кафе на «Флаконе», и я вдруг отвлекся от ее рассказа на дивную музыку, которая играла в кафе. Я потерялся в этой музыке. В ней было что-то такое, что заставило меня ее слушать как в те давние времена, когда я не был музыкантом. Как будто я снова ребенок, который не пытается проанализировать услышанное и разобрать его на атомы, а просто наслаждается мелодиями. Со мной давно такого не было.

Я спросил у девушки, работавшей в кафе, что за музыка играет. «Что-то старое», — отмахнулась она. Поскольку она ничего не знала об авторе, она просто вытащила проигрывавшийся компакт-диск из магнитофона и отдала его мне. Типично русская щедрость!

Я увез этот диск с собой в Лондон. Слушал его постоянно, и мои друзья-музыканты часто спрашивали меня, что за прекрасная музыка играет у меня дома. Я ничего не мог им рассказать, потому что не мог даже прочитать надписи на диске — я не умею читать по-русски. Однажды я сфотографировал диск и отправил картинки своему русскому другу Алексу. Он мне объяснил, что это был саундтрек к фильму из ранних 1960-х «До свидания, мальчики». Композитор — Микаэл Таривердиев. Так я познакомился с музыкой Таривердиева.

После того как я открыл для себя Таривердиева, я захотел достать еще его музыки. В то время о нем было мало информации. На iTunes нельзя было купить его композиции. Так что я написал на русский сайт, посвященный композитору, что я хочу купить еще музыки, и спросил, как мне это сделать. Через пару дней мне пришел ответ от Веры Таривердиевой — вдовы композитора. Она написала: «Я пришлю вам еще» — и просто отправила мне посылку. Так я получил еще несколько CD, которые тоже полюбил. Когда я в следующий раз оказался в Москве с концертом, я в качестве благодарности пригласил ее выпить чаю, и мы подружились.

Как много мы теряем в Британии и США, ничего не зная об этой удивительной музыке.

Чем больше я слушал Таривердиева, тем четче у меня вырисовывалась мысль, как много мы теряем в Британии и США, ничего не зная об этой удивительной музыке. Наши жизни не так полны, как могли бы быть. У меня есть даже объяснение, почему так произошло: на Западе всерьез относились только к тем художникам из Советского Союза, которые были диссидентами и преследовались режимом. Остальных не принимали в расчет, и это глупо. Я решил исправить эту ситуацию и открыть музыку Таривердиева для Запада. При этом мне не хотелось просто выкладывать ее в iTunes — ведь кто угодно мог бы так поступить. Я хотел дать ей подобающую упаковку. Хотел подчеркнуть, что эта музыка — высокое искусство, что она имеет ценность. Поэтому мы решили издать ее на виниле.

Музыка Таривердиева выходила в России на компакт-дисках. Но я не хотел копировать ее с CD на винил. Я спросил Веру Таривердиеву, где находятся оригиналы лент, и выяснилось, что они все хранятся у нее дома. Микаэл Таривердиев работал в домашней студии, которая была заботливо сохранена его женой. Вера пригласила меня в студию и предложила выбрать то, что нужно. Я позвал присоединиться к проекту своего друга — известного лондонского фотографа Пола Хартфилда. Мы нашли русского друга Константина, который помог нам справиться со студийным пленочным магнитофоном Таривердиева, прекрасно сохранившимся с 1970-х. Вместе с Константином и Верой мы переписали оригинальные пленки — в лучшем качестве, какое было возможно. Пол сделал фотографии квартиры и студии Таривердиева, а также его архивов. Он, кстати, тоже был фотографом, поэтому в его архиве сохранилось множество прекрасных снимков из его жизни и со съемочных площадок, которые прежде никто не видел. Эти фото украсили сопровождающую пластинки книгу, представляющую мир Микаэла Таривердиева.

Микаэл Таривердиев много работал в разных жанрах. У него есть оперы и сочинения для органа, камерная музыка и вокальные циклы. Но для трехдискового сборника мы отобрали только его киномузыку. Один британский журналист написал об этой компиляции, что мы не видели ни одного из этих фильмов (а это правда, за пределами России не знают даже «Иронию судьбы» — а жаль, поскольку это замечательная комедия, самого высокого уровня), но этого и не нужно. В музыке Таривердиева уже есть все, что надо знать об истории, рассказанной в кино. Мне очень нравится это замечание.

У музыки Таривердиева есть узнаваемая гармоническая атмосфера, которая отличается от западной музыки. Есть нечто, что соотносит ее с русской классикой — хотя в жилах Таривердиева текла и армянская, и грузинская кровь. В ней есть удивительная смесь несентиментальной ностальгии и ожидания будущего.

Когда я рассказываю о музыке Таривердиева за пределами России, я называю его «русским Морриконе». Я не имею в виду, что его творчество похоже на творчество Эннио Морриконе. Не похоже. Конечно, можно найти что-то общее и с Морриконе — так же как и с Мишелем Леграном или Нино Ротой. Мне кажется, что музыка Таривердиева находится на том же уровне, что музыка Морриконе: это одни из лучших кинокомпозиторов современности. Произведения Таривердиева так же важны, как и произведения Эннио Морриконе и Нино Роты.

Понравился материал? Помоги сайту!