Планета харассмента

Что делать, если твой научный руководитель, весь из себя замечательный и примерный ученый с хорошей лабораторией и интересными проектами, постоянно поглядывает на твою грудь?

В начале лета этот вопрос анонимно задали в колонке карьерных советов на сайте журнала Science. В ответ вежливо и даже с пониманием посоветовали буквально «потерпеть» — и легче отнестись к поведению начальника, пока оно не переходит более серьезные границы. Заканчивалась колонка так: «Его внимание к твоей груди может быть нежелательным, но тебе нужны его внимание к твоей научной работе и помощь».

Через несколько часов колонку удалили: Science извинился перед своей аудиторией за то, что с его площадки студенткам, аспиранткам и карьерным ученым фактически предложили смириться с неприятным поведением, откровенно беспокоящим их (анонимный вопрос так и был подписан — bothered, «обеспокоенная»), если они не хотят потерять работу, которая им нравится. Самое грустное в этой истории то, что многие молодые женщины, кому, по идее, предназначался этот совет, знают: на самом деле это было не только оскорбительным намеком, но и печальной правдой. Правдой, к которой многие из них приходят на работу и учебу каждое утро.

В конце прошлой недели Buzzfeed (уже какое-то время занимающийся не только гифками котиков, но и очень серьезными историями) опубликовал большой материал о том, что Джеффри Марси — сверхпопулярный исследователь экзопланет, которому не первый год прочат Нобелевскую премию, — неоднократно нарушал внутренние правила Калифорнийского университета в Беркли, домогаясь студенток.

Чтобы вы понимали: Марси и его научным группам принадлежит рекорд по количеству открытых планет за пределами Солнечной системы. Он начал свои исследования в 1980-х, когда не все соглашались, что планеты есть где-то еще в нашей Галактике, и открыл 70 из 100 первых экзопланет. Его фамилию легко найти в списке авторов триумфальной июльской статьи об обнаружении «второй Земли», экзопланеты Kepler-452b. Этим же летом он вместе с Фрэнком Дрейком, Стивеном Хокингом и другими коллегами презентовал 100-миллионный грант на поиски внеземных цивилизаций, который университету выделил Юрий Мильнер.

Судя по результатам шестимесячного университетского расследования, на которые ссылается Buzzfeed, «неоднократно» охватывает период с 2001 по 2010 год: четыре фигурантки разбирательства утверждают, что среди домогательств Марси были, например, поцелуи, массажи спины, о которых его никто не просил, и то, что на русский, наверное, переводится как «лапанье» (groping).

Для Марси университетское разбирательство закончилось не так сурово, как, например, для Уолтера Льюина в MIT: университет, по сути, просто предупредил астронома о том, что, если он не перестанет нарушать правила, ему грозят некие санкции вплоть до временного отстранения или увольнения. Астроном и популярный блогер Кэти Мэк сформулировала суть этого решения так: «Десять лет домогаешься женщин? Постарайся этого больше не делать, а то мы рассмотрим… ну, какие-нибудь меры».

Сам же Марси, когда эта история начала всплывать, выступил с извинениями, обращенными к профессиональному сообществу. Ученый пишет, что ему «тяжело выразить, как больно [ему] понимать, что [он] стал источником страданий для коллег-женщин, насколько бы непреднамеренным это ни было», — сейчас, спустя 13 лет после начала периода, охваченного разбирательством.

Марси согласен не со всеми жалобами на него (самую серьезную — что он залез женщине рукой под юбку — полностью отрицает), но все равно интересно, что именно в те десять лет — поцелуи, массаж или фривольные прикосновения к посторонним — кажется ему непреднамеренным. Вообще-то, строго говоря, эти жалобы по своей природе — физическое взаимодействие с тем, кто на это не давал согласия, — вполне себе тянут уже не на харассмент, а на assault, насилие.

Он начал свои исследования в 1980-х, когда не все соглашались, что планеты есть где-то еще в нашей Галактике, и открыл 70 из 100 первых экзопланет.

Слово «харассмент» заставляет иных русскоязычных читателей бросаться пересказывать страшилки про то, что стоит американскому мужчине подать американской женщине пальто или открыть дверь — так женщина сразу в этом же пальто бежит через эту же дверь подавать в суд за домогательства. Несчастные мужчины, чьи сугубо благие намерения вечно оказываются не так поняты, страдают от произвола феминизма.

Альтернативная версия страшилки гласит, что коварная женщина может ложно обвинить мужчину в харассменте — из обиды или ревности, ради мести, вымогательства или, надо полагать, просто из-за дурного настроения. И так по щелчку женских пальцев рушатся карьеры и жизни несчастных мужчин, которые попали под раздачу того же феминизма.

Такие страшилки предполагают, что для женщины публично заявить, что ее домогались, — это как в магазин сходить. Что необходимость раз за разом пересказывать унизительные подробности того, что хочется забыть, пристальное внимание к твоей добродетельности, которую изучат под микроскопом, и жизнь под лозунгом «сама, дура, виновата» — это весело и интересно. Что риск навсегда разрушить свою профессиональную репутацию и потерять любимое дело — это свечи, которых стоит такая игра.

Еще предполагается, что после такого заявления все и всегда автоматически встают на сторону женщины, веря ей безоговорочно, и этот смешной тезис, честно говоря, как-то странно всерьез опровергать. Даже Buzzfeed, который и раскопал эту тему, после публикации внезапно решил поменять заголовок с «расследование показало, что был харассмент» на «вот эти женщины говорят, что был харассмент» — не подумав, что такой поворот искажает суть истории (а читатели еще как подумали, и в итоге Buzzfeed все вернул как было).

В лучшем случае женщины просто остаются как бы невидимыми, особенно если тот, кого они обвиняют в домогательствах, очень известен. Исполняющий обязанности заведующего кафедрой, где работает Марси, разослал по кафедре письмо, в котором даже ни разу не упомянул пострадавших — зато написал, что «тяжелее всего сейчас Джеффу».

И еще страшилки предполагают, что женщина идет по жизни, пристально разглядывая каждое слово и действие мужчин вокруг — не харассмент ли, и при малейшем намеке на утвердительный ответ звонит адвокату. На самом деле, как хорошо известно самим женщинам, чаще всего поведение, которое подпадает под харассмент, особенно все эти «дружеские» прикосновения и «невинные» реплики, действительно вызывает назойливые размышления, но несколько другие. Ну как так, мы же коллеги по работе, он явно не имел это в виду, это я, дура, его не так поняла. Он же приличный взрослый человек, не может же быть, чтобы он правда меня домогался, ну погладил по пояснице, ерунда, не изнасиловал же, подумаешь, почему же меня трясет?

В английском языке есть такое выражение: power dynamic — расстановка сил в отношениях каких-нибудь субъектов. У учителя и ученика, преподавателя и студента, научного руководителя и аспиранта, начальника и подчиненного эта самая расстановка сил хорошо понятна: статус и положение одной из сторон значительно выше, и от этой стороны напрямую зависит очень многое в судьбе другой стороны — от оценки за курс до приема на работу, повышения или премии.

В такой ситуации уязвимая сторона не всегда может защитить свои интересы — например, потребовать от блестящего ученого, вероятно, самого известного в ее с ним общей области, чтобы он перестал делать то, что делает. А явное неравенство сторон открывает широкий простор для манипуляций, злоупотреблений, конфликтов интересов и принуждения. Поэтому к любым связям, выходящим за рамки профессиональных, здесь всегда будет очень сложное отношение — слишком неравные участники.

Слово «харассмент» заставляет иных русскоязычных читателей бросаться пересказывать страшилки про то, что стоит американскому мужчине подать американской женщине пальто или открыть дверь — так женщина сразу в этом же пальто бежит через эту же дверь подавать в суд за домогательства.

У женщин в науке есть дополнительные отягчающие обстоятельства: они все еще в меньшинстве, и времена, когда девочкам говорили, что они не могут заниматься наукой, «потому что их мозги не могут ее осилить», не то чтобы остались в далеком прошлом. Неудивительно, что женщины-ученые гораздо чаще своих коллег мужского пола страдают синдромом самозванца: разрушительной и безосновательной убежденностью в том, что на самом деле ты все получила незаслуженно, «за красивые глаза», успешно притворяясь умной и талантливой, и буквально за углом тебя ждет ошибка, от которой-то все и вскроется.

Президент Американского астрономического общества (AAS) Мег Урри в заметке Science говорит, что один из самых печальных моментов, которые ей случалось наблюдать, — когда молодая женщина понимает, что внимание, уделяемое ей старшим коллегой-астрономом, не имеет отношения к ее научным результатам. Такое, разумеется, тоже от синдрома самозванки не помогает и часто ощущается как большое и горькое предательство: человеком, который должен помочь тебе стать лучше и добиться успехов в науке, этом прибежище идеалистов, на самом деле руководят явно ненаучные мотивы.

В истории с Джеффом Марси есть три вывода: «хороший», плохой, злой. «Хороший», он же самый короткий, состоит в том, что реакция профессионального сообщества, которому Марси адресовал свои извинения, пока однозначна. Его коллеги, 22 преподавателя астрономии того же университета, в открытом письме прямо написали: мы считаем, что Марси больше не может выполнять обязанности преподавателя. Ученый вышел из оргкомитета крупной отраслевой конференции и не будет в ней участвовать. А 260 астрономов и физиков со всего мира написали довольно суровый ответ New York Times, где вышла откровенно сочувствующая Марси статья, — редакции напомнили, что речь не об «истерическом» общественном преследовании великого ученого, а об итогах официального разбирательства, которое вообще-то могло бы так и остаться никому не известным, если бы не журналисты. О нем ничего не знали многие студенты, аспиранты и сотрудники кафедры: они признаются, что вместе со всеми прочитали о том, что происходило у них под боком, в интернете.

В августе 1977 года New York Times написала о первом в своем роде коллективном судебном иске к университету, связанном с сексуальными домогательствами: пять студенток Йельского университета и один профессор (мужчина, который поддержал претензии молодых женщин) заявляли, что поведение ряда преподавателей было оскорбительным, а университет не принимал никаких мер.

Одна из истиц рассказывала журналистке NYT, что ее преподаватель музыки, поначалу просто приветливый и приятный человек, постепенно стал чересчур дружелюбным — студентка твердо отталкивала его, но боялась пойти на открытую конфронтацию, потому что от его оценок зависело ее академическое и профессиональное будущее. В итоге преподаватель, по словам девушки, изнасиловал ее.

Почему решили судиться с Йелем, по материалу тоже можно догадаться. В статье цитируется анонимный источник в администрации университета, который говорит буквально следующее: «Здесь есть убедительный довод: если студентки недостаточно умны для того, чтобы обхитрить какого-нибудь неприятного и надоедливого профессора, их здесь вообще не должно быть». Изящный, конечно, способ сказать «сами, дуры, виноваты», этого у анонима не отнять.

Судебное разбирательство студентки не выиграли, но своего добились. Йель создал у себя механизм рассмотрения жалоб на некорректное поведение, а суд — и вот это важнее всего, потому что это прецедент, — признал, что сексуальные домогательства по сути представляют собой форму дискриминации по признаку пола, а значит, незаконны: они нарушают принятый за пять лет до этого закон, теперь широко известный как Title IX.

Плохой вывод — в том, что за 38 лет этот воз, как видно, продвинулся не очень далеко.

А злой вывод — в том, что, оказывается, полной неожиданностью поведение Джеффа Марси стало в основном для тех, кто читал о нем восторженные статьи в газетах, но никогда не учился в Беркли и не был на астрономических конференциях. От комментариев — неанонимных — других астрономов, которых сейчас достаточно в статьях и блогах, хочется сбежать на какую-нибудь экзопланету: «все, кто занимается исследованиями в этой области, знают, что Джефф так себя ведет», «наконец-то это вскрылось», «аспирантки предупреждают новеньких, что к нему не стоит идти работать».

Живее как-то представляешь себе эти десять лет. И по-другому читаешь отзыв о Марси на сайте, где студенты ставят оценки преподавателям: «девочек любит больше, чем мальчиков».

Понравился материал? Помоги сайту!