Ханс Рослинг против «постправды»

Мир прощается с гуманистом, который превращал цифры в музыку, боролся с использованием фактов в политических целях и глотал колющее оружие

текст: Ольга Добровидова
Detailed_picture© Getty Images

Текст продолжает совместный проект COLTA.RU с официальным сайтом Швеции в России Sweden.ru — «Например, Швеция»

Человек в очках, клетчатой рубашке и невзрачной серо-коричневой толстовке начинает доклад, поглядывая в записи. Ничто не предвещает, что через пару минут, когда на экране появится статистика (которая, как всем известно, хуже лжи и наглой лжи), он будет размахивать руками и тараторить, как спортивный комментатор, под периодические аплодисменты зала. Речь идет о «лучшей статистике, которую вы когда-либо видели» — и одноименной лекции Ханса Рослинга на TED в 2006 году.

Эту лекцию Рослинга посмотрели 11,35 миллиона раз. Остальные лекции — где ученый рассказывал о бедности и стиральных машинах или заканчивал рассказ о бедности фокусом с глотанием штыка, чтобы доказать, что невозможное возможно, — почти так же популярны. Шведский специалист по статистике и глобальному здравоохранению, скончавшийся неделю назад, 7 февраля, от рака поджелудочной железы, умел заразить мир своей любовью к данным и тому, что за ними скрывается.

Ученый заканчивал лекцию о бедности фокусом с глотанием штыка, чтобы доказать, что невозможное возможно.

Для этого он использовал любой подручный материал: яблоки, коробки из IKEA, кубики «Лего». Рослинг хорошо понимал, что информация, которую никто не может рассмотреть, «похоронена» и не работает, что ее надо показывать наглядно, в том числе с помощью современных технологий. В итоге в исполнении ученого статистика «пела» — так его и представляли на конференции TED.

Медик по образованию, долго проработавший в Мозамбике, с 1997 года Рослинг стал профессором в знаменитом Каролинском институте, где быстро понял, насколько отстали от реальности представления его студентов, академической элиты Швеции, о мире и состоянии дел в нем. Его беспокоило то, что студенты мыслили давно устаревшими категориями «нас» и «их», богатого мира и бедного, где не было места для различий и подробностей.

В 2005 году ученый вместе с сыном и невесткой основал проект, которому потом посвятил почти все свое время, — Gapminder. Название выбрали в честь объявлений в лондонском метро, где всех призывают mind the gap — обращать внимание на «разрыв», небольшое расстояние между платформой и поездом. На портале есть множество видео, учебных материалов и, главное, интерактивной графики, которая помогает увидеть статистику в движении, наглядно. Моя любимая диаграмма называется «Африка — это не страна»: на ней легко увидеть, какими непохожими друг на друга могут быть разные государства африканского континента.

Рослинг приводил в пример своего соседа, который знает 200 видов вина, но только два вида стран — богатые и бедные.

Еще в Gapminder ведут проект «Долларовая улица», Dollar Street, — там можно увидеть, как живут 240 реальных семей из 46 стран. Речь не о сухих цифрах доходов и расходов, а о по-настоящему важных вещах: мечтах людей, домашних животных, обуви, накрытых обеденных столах, запланированных крупных покупках. Попробуйте сами поиграть там с настройками — ничто так не наводит на мысли о единстве мира, как фото мячиков, лошадок и машинок со всего мира на вкладке «Любимые игрушки».

В одной из лекций Рослинг приводил в пример своего соседа, который знает 200 видов вина, но только два вида стран — богатые и бедные, и шутил, что у него все наоборот. Рослинг видел мир вне жестких категорий развитых и развивающихся стран, первого, второго и третьего мира — и хотел, чтобы так его видели все. С помощью данных Рослинг хотел построить настоящую «карту современного мира», благодаря которой человечество могло бы принимать лучшие решения. Он знал, что бедность — корень множества зол и что борьба с перенаселением мира бессмысленна: бороться надо как раз против бедности и за доступ самых неимущих к современному здравоохранению.

Миссия Gapminder — победить «драматическую» картину мира политиков и журналистов, состоящую из преувеличений и неправды, бороться с незнанием базовых вещей о мире сегодня. Какова средняя продолжительность жизни? Растет или уменьшается количество детей в мире? Рослинг любил говорить, что люди вообще-то должны справляться с этими вопросами лучше обезьян, которые случайным образом выберут верный ответ в половине случаев.

Эти вопросы он задавал слушателям при любой возможности, почти на всех лекциях и выступлениях, и даже на встрече нобелевских лауреатов в Линдау в 2014 году (из трех вариантов ответа на вопрос о продолжительности жизни правильный — 70 лет — выбрала только четверть аудитории из почтенных ученых).

В глобальном здравоохранении тоже настала эпоха постправды, где информация искажается в политических целях.

В октябре 2016 года Рослинг написал в уважаемом медицинском журнале The Lancet статью, в которой указал на неверную статистику из широко растиражированного доклада, вышедшего при поддержке ООН. В докладе говорилось, что 60% материнских смертей происходят в зонах конфликтов, природных катастроф и вынужденной миграции — на самом деле, по расчетам Рослинга, этот показатель составляет не более 17%.

Рослинг писал, что в глобальном здравоохранении тоже настала эпоха постправды, где информация искажается в политических целях. Наряду с бедностью постправда была едва ли не главным личным врагом ученого, который был уверен: мир спасут только факты.

В интервью бюллетеню Всемирной организации здравоохранения он однажды рассказал, как несколько месяцев не мог понять, почему в докладе ВОЗ 2012 года о детской смертности к развивающимся странам оказались причислены Сингапур, Катар и Южная Корея — очевидно, богатые и быстро растущие экономики с низкой детской смертностью. («Секрет» доклада был в том, что страны там навсегда поделили на две группы еще по показателю рождаемости аж в 1963 году.)

Характерное бесстрашие не покидало его до самой смерти. Всего за пару месяцев до смерти в интервью журналу Nature он вспоминал, как в 1989 году в Демократической Республике Конго его окружили суровые мужчины, размахивавшие мачете, — и как ему удалось объяснить им, что он изучает конзо, неизлечимую болезнь, от которой страдали люди в этом поселении. В итоге они сдали кровь для его исследования. В 2014 году он поехал в Либерию помогать бороться с Эболой — просто приехал и сказал: «Здравствуйте, я Ханс Рослинг, чем я могу помочь?»

Сам себя он не считал ни пессимистом, ни оптимистом — в интервью, когда его об этом спрашивали, он назывался «поссибилистом» (possibilist).

Человек из списка 100 самых влиятельных людей журнала Time, герой двух документальных фильмов BBC и консультант Гейтсов, банка Goldman Sachs и Давосского экономического форума, Рослинг относился к своей славе как к чему-то маловажному — гораздо важнее для него был эффект от всей его работы. Рослинг был звездой не только во всем мире, но и у себя дома: в 2015 году он выступил с лекцией-сюрпризом перед 12-тысячной аудиторией на благотворительном концерте в Стокгольме, где призвал активнее помогать сирийским беженцам. После выступления, как писала The Local, многие шведские пользователи Твиттера призывали выдвинуть Ханса Рослинга в символические «президенты» страны (на самом деле в Швеции такого государственного поста нет).

Рослинга иногда критиковали за излишне «попсовый» и поверхностный взгляд на вещи, за излишний оптимизм в интерпретации данных. Сам себя он не считал ни пессимистом, ни оптимистом — в интервью, когда его об этом спрашивали, он назывался «поссибилистом» (possibilist). И все же он явно видел мир предметно и, как блестяще написала в колонке для Guardian Анн Линдстранд, был готов показать его таким кому угодно — Биллу Гейтсу, студенту-медику с первого курса или деревенской акушерке в Танзании.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320749
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325866