26 января 2018Общество
235

#MeToo в Америке: известия из «серой зоны»

Журналистка и жительница Нью-Йорка Ульяна Малашенко — о двойных стандартах в стране победившего феминизма

текст: Ульяна Малашенко
Detailed_picture© Юлия Яковлева

Сегодня на Кольте — три мнения о движении #MeToo. Наталия Геворкян видит в нем угрозу, Полина Аронсон пишет о том, как #MeToo связано с экономикой. А здесь почитайте свидетельство нью-йоркской журналистки Ульяны Малашенко.

Нью-Йорк без секса — это как Америка без статуи Свободы. Здесь все «не отсюда», и все находятся в постоянном поиске — работы, социальных связей и любовников. Партнеры своего пола? Трансгендеры? Полиаморы? Секс на одну ночь? Затянувшийся на годы мучительный выбор между двумя параллельными линиями? Или, может быть, традиционное «и жили они долго и счастливо»? Не вопрос. Главное, чтобы все было по добровольному согласию сторон. Правда, желательно — в свободное от работы время.

«Желательно» — потому что заводить личные отношения на рабочем месте как бы не принято, поскольку это выходит за рамки профессиональной этики. В Америке о возникновении сексуальных связей такого рода в теории рекомендуется сообщать в отдел кадров, и тогда в лучшем случае один из партнеров будет переведен в другое подразделение компании. В худшем — просто уволен. Вероятнее всего, это произойдет по одной из двух причин: либо пара займется любовью прямо в офисе, либо речь будет идти не об отношениях, а о сексуальных домогательствах.

Трудовое законодательство обязывает работодателя бороться с домогательствами и совершенно определенно трактует это явление как любое (подчеркиваю, любое) действие, имеющее сексуальный подтекст, на которое одна из сторон не дала согласия. Прежде всего, это, конечно, насилие. Однако под это определение подпадают и сальные шутки, и нежелательные прикосновения.

Правда, обо всем, что касается секса c коллегами, американцы крайне редко сообщают в отдел кадров, особенно если дело касается харассмента. Точной статистики на этот счет нет и быть не может, однако, по оценкам социологов, от 70 до 98 процентов сексуальных отношений на рабочем месте в поле зрения HR-отдела не попадает, хотя часто обо всем этом прекрасно знают остальные сотрудники.

Гипотетически за неспособность компании защитить сотрудника от сексуальных домогательств даже можно подать в суд. Проблема состоит в том, что в таких делах высока вероятность досудебного соглашения: истец, то есть пострадавший, получает деньги, скажем, за моральный ущерб, а работодатель в обмен на это — защиту репутации. Однако очевидно, что после такого пострадавший от сексуальных домогательств работать в этой компании уже больше не будет. А увольнение без права повторного поступления на работу — вне зависимости от обстоятельств — красный флаг для любого другого HR-отдела, тем более в той же самой сфере деятельности.

Но гораздо сложнее дела обстоят в «серой зоне»: конференции, мит-апы, неформальные переговоры за дринком во время «счастливых часов». Это уже и не рабочее место, но и не совсем личное пространство, однако влияние трудового законодательства на все, что происходит за пределами офиса, тут намного меньше. В Нью-Йорке даже популярна шутка о том, что, если ты пошел на деловую встречу во второй половине дня, ты никогда не можешь быть уверенным, что она не перерастет в свидание.

Одна моя знакомая, покинувшая журналистику ради карьеры в сфере искусства, одно время посещала собрания нью-йоркского театрального сообщества. Там встречались и обсуждали совместные проекты актеры, режиссеры, драматурги и продюсеры, и эти собрания имели безусловную ценность для ее дальнейшего карьерного развития. Однако довольно быстро моей знакомой стали поступать неоднозначные предложения продолжить общение в более романтической обстановке. Ее резонное замечание о том, что она вообще-то замужем, попросту игнорировалось, и, устав отбиваться от назойливых поклонников, моя знакомая перестала ходить на эти встречи. По этой же причине с собеседований сбегала другая моя подруга, красавица и умница, выпускница одного из университетов Лиги плюща. Да что уж там: мне и самой как-то раз во время рабочей переписки неожиданно пришло предложение заняться сексом с почтового ящика с окончанием .gov.

С этой проблемой в том или ином виде сталкивались почти все мои нью-йоркские подруги — вне зависимости от страны происхождения, менталитета и культуры. Коллективное женское бессознательное вынесло безапелляционный вердикт: необходимо бросить мыть голову и купить очки, потому что иначе симпатичная самостоятельная женщина в поиске новых карьерных возможностей — не что иное, как сексуальный объект, которому словно по умолчанию отказано в искреннем желании самореализации ради самореализации.

Вы удивитесь, но в стране победившего феминизма мужчин, полагающих, что женское «нет» значит «да», в принципе, куда больше, чем принято считать. Эти мужчины не спешат заявлять о своем мнении в соцсетях: ведь вероятность быть уволенным за твит куда больше, чем за харассмент, потому что твит — на виду. Эти мужчины просто ходят по городу. Вдобавок даже самые прогрессивные из них в принципе склонны намного чаще, чем женщины, ошибаться в свою пользу, принимая вежливость или дружескую беседу за флирт.

В конечном счете, проблема нежелательного взаимодействия с сексуальным подтекстом гораздо шире, чем просто отношения в офисе. Но говорить о том, что американское общество ничего не предпринимало для ее решения, несправедливо. В американских школах детей с самого раннего возраста учат уважать личное пространство других людей: запрещены любые прикосновения к соседу по парте, не говоря уже о словесной агрессии. В Нью-Йорке работает огромное количество правозащитных организаций, разъясняющих право сказать «нет» вне зависимости от пола. Листовки с номерами «горячих линий» уже несколько лет расклеены по всему городу, включая метрополитен.

Все это — не про ханжество, морализаторство, асексуальность или феминизм. Все это — про свободный выбор, который, в отличие от России, в широком смысле является неотъемлемой частью американского культурного кода. Когда в свете последних разоблачений выяснилось, что эта базовая ценность де-факто гарантирована куда в меньшей степени, чем было принято считать, особенно в такой сфере, как интимные отношения, для общества это стало шоком. Америка как будто посмотрела на себя — и не узнала. Именно это обстоятельство, а вовсе не факт сексуальных отношений между коллегами, и стало причиной такого резонанса.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320771
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325885