Минута молчания длиной в два часа

«Кто не боится? Вы не боитесь? Держите!» — у входа на шествие бородатый юноша-волонтер в смешной горнолыжной шапке раздает плакаты «Я не боюсь!». На плече — тряпичная сумка с ярким логотипом марша «Весна». Шествие оппозиции в первый день весны должно было быть веселым, за последние недели волонтеры раздали по городу много листовок, устраивали информационные пикеты под зелеными воздушными шарами — и Немцов был среди них, тоже раздавал листовки «Весны» в метро. Но Немцов был убит, и люди пришли на митинг с цветами совсем не потому, что наступает весна.

Две девушки с белыми розами в руках берут у волонтера плакаты «Я не боюсь!», хотя у каждой уже есть по табличке «Борись» — мягкий знак написан не черным, а серым, так что с плаката выступает имя «Борис».

— Мы его лично знали, — рассказывает одна из девушек, Анастасия. — На «ОккупайАбай» познакомились. Мы там не ночевали, но привозили протестующим еду — и, в общем, часов по 10 каждый день проводили. И Немцов был там: со всеми здоровался, шутил, поддерживал нас...

— А я помню, как 6 мая на Болотной он со сцены кричал в уже выключенный микрофон... — добавляет ее подруга Минара.

Анастасия рассказывает, что работает в Сбербанке: «На работе меня зовут на совсем другие митинги. Шлют письма, увольнением грозят даже. Но я хожу не туда, а сюда. Я сегодня не могла не прийти».

Иногда кажется, что едва ли не все пришедшие так или иначе знали Немцова лично — у многих находятся воспоминания. Водитель Юрий с распечатанным на принтере листком «Я — Немцов» много раз встречал Немцова на митингах, подходил здороваться, потому что уважал. «Я с ним столько раз плечом к плечу стояла — на акциях, на Болотном процессе, — вспоминает математик Людмила. — Он был такой жизнерадостный. События происходят страшные, ходим все как убитые — а тут он со своими шутками, и сразу легче. Мне кажется, я теперь всегда буду где-то в толпе его замечать». Людмиле лет пятьдесят, она отходила все «Болотное дело» из солидарности к арестованным, но просит меня не называть ее активисткой: «Я не активист, я переживающий».

«И вы не смоете всей вашей черной кровью Бориса праведную кровь»

— Я только накануне вечером слушала его интервью на «Эхе Москвы», а утром, выводя гулять собаку, узнала новость. Ужасно, — рассказывает Наталья, преподаватель в МГУ. Она идет, завернувшись в украинский флаг (один из немногих на шествии), и объясняет: «Я здесь, потому что Россия развязала войну на Украине, а Немцов был последовательным противником этого». В Мариуполе у Натальи живет двоюродная сестра, она уговаривает ее перебраться подальше от боевых действий, но та не решается бросить свой дом.

— К Немцову можно относиться хорошо, можно — по-разному. Вот я отношусь... по-разному, — говорит левый активист Петр. – Но мне нравится политическое разнообразие, и меня не устраивает реальность, в которой политиков убивают.

Бедно одетый старичок в толпе включает радиоприемник на батарейках, настраивается на «Эхо Москвы». Окружающие с интересом слушают репортаж корреспондента c другого конца шествия — маршрут марша новый и такой изломанный, что за тридцать метров колонн уже не видно, и непонятно, сколько людей марширует сегодня вместе.

— А вот у меня мама телевизор постоянно смотрит. А я даже 40 минут новостей выдержать не могу, — жалуется мужчина случайно оказавшимся рядом спутникам. — Я ей говорю: ну зачем тебе этот Крым?! Ты туда теперь даже поехать не можешь — дорого, паром этот с очередями, электричества там нет...

Мой новый знакомый Петр не без гордости рассказывает, как методичным убеждением распропагандировал свою маму обратно: «Раньше за Путина была, потом звонит мне: "Ну что, за Навального голосовать пойдем?"». Его подруга Анна жалуется, что из-за Крыма и войны поссорилась с родителями.

Идущих интригует шагающий чуть впереди молодой человек в казацкой каракулевой шапке — такие шапки в последнее время стали символом акций Антимайдана. Оказалось, юноша именно потому и пришел в ней — чтобы возвращать России символы. «У России отняли казачество и поставили казаков на Антимайдан. А ведь казаки были последними, кто во время Гражданской ушел из России с бело-сине-красным флагом, и после этого Россия кончилась. Надо возвращать нам наш флаг, наших казаков», — объясняет он и тут же сцепляется с идущим рядом сторонником Пиратской партии в бурном споре о Навальном.

«И вы не смоете всей вашей черной кровью Бориса праведную кровь» — лозунг написан на куске обоев в цветочек пенсионеркой Евгенией. «Бумаги под рукой не было», — виновато улыбается она.

Самодельных плакатов необычно мало. Мало и разговоров, и символики. Кое-где виднеются флаги движений и партий: в голове шествия под своими знаменами идут РПР-ПАРНАС, потерявший лидера, и движение «Солидарность», потерявшее друга. Главный баннер — «Герои не умирают. Эти пули — в каждого из нас» — несут в том числе соратники Немцова: Михаил Касьянов, Геннадий Гудков, Илья Яшин, первым примчавшийся к месту убийства той ночью. На Яшине до сих пор лица нет. Там, в начале шествия, скандируют «Нет войне!» и «Россия без Путина!», но чуть дальше их уже не слышно. Куда-то делось, потерялось все, что хотели сказать власти долгожданной акцией: про кризис, про войну, про аресты. Народу заметно больше, чем на осеннем Марше мира, но все такие тихие, что получается одна огромная, длиной в два часа и много городских кварталов минута молчания. Над головами развеваются в основном российские триколоры с прикрепленными к ним траурными лентами.

Маршрут марша такой изломанный, что за тридцать метров уже не видно, сколько людей марширует сегодня вместе

И только когда колонна поднимается на мост, у толпы получается кричать по-настоящему громко: «Борис с нами! Борис — с нами!». Портреты Немцова смотрят на место, где его застрелили. Там по-прежнему горы цветов, но тротуар в этом месте огорожен, входа нет: люди передают букеты через полицейские заграждения нескольким волонтерам.

«Убедительная просьба: не задерживаемся, не мешаем другим гражданам возлагать цветы!» — надоедливо повторяет полиция в мегафон прямо возле места убийства. Народ толпится на мосту у парапета, стремясь взглянуть вниз, на ползущую по набережной плотную толпу. «Море людей», — шепчет кто-то. По оценкам ГУВД, марш собрал 21 тысячу участников, «Белый счетчик» насчитал 51 тысячу. Перед рамками металлоискателей образовались очереди еще за час до начала шествия.

...Розданные участникам российские флаги организаторы собирают там, где заканчивается Большой Москворецкий мост.

— А кто придумал нести эти флаги? Не «Единая Россия»? — допытывается мужчина у волонтера со стопкой свернутых триколоров.

— Это не флаг «Единой России», это флаг нашей страны, — парируют организаторы. — Если в России сейчас правят бал жулики, это не значит, что у нас нет государственного символа. Если в доме завелись тараканы, не значит, что я должен свой дом уничтожить, понимаете?

— Это же флаги Кремля, посмотрите, как они подавляют людей, — присоединяется к спору женщина средних лет. — Никто даже ничего не кричал! А надо было кричать — нет войне, нет пропаганде! Если бы не это, он был бы жив.

Два человека с бейджами организаторов стоят посреди обтекающей их толпы с кипой флагов и никак не могут пробиться к краю улицы, чтобы эти флаги положить.

— Сколько же народу, а, — бормочет один.

— Ага, — кивает другой. — Знал бы Боря, не поверил бы!

Понравился материал? Помоги сайту!