Как возникает лжеистория?

В Лектории Политехнического музея с рассказом о том, что такое лженаука и кто ее пишет, выступил редактор портала Antropogenez.ru Александр Соколов. COLTA.RU публикует расшифровку лекции «Мегалиты и рептилоиды. Лженаука в области древнейшей истории».

Я хочу начать свое выступление с эпиграфа: «Ни одна наука не обречена была так страдать от дилетантизма, как история». Фраза, сказанная немецким историком Эрнстом Бернгеймом лет сто назад, сейчас, к сожалению, очень актуальна. Мне кажется, что история стала заложницей того места, что она занимает в европейской культуре. Я это ощущаю по письмам, которые получаю практически ежедневно. Приведу несколько примеров. Например, пишет мне экскурсовод с «Беломорских петроглифов», который ежедневно принимает у себя странных личностей, выдвигающих свои гипотезы происхождения древних наскальных изображений: то это славяно-арийские руны, то это изображения атлантов, то это новодел XX века, то, наоборот, появилось еще до потопа. Мне жалуется археолог, работающий на знаменитом Аркаиме, который от своих собственных студентов в раскопе выслушивает, что Аркаим — это славянская обсерватория и «центр силы». Пишет девушка, которая чудом вырвалась из секты гиперборейцев, шастающих по северу России в поисках следов древних цивилизаций и находящих их, потому что в каждой куче валунов им мерещатся циклопические постройки гиперборейцев. Я выделю из списка исторических тем, особенно подверженных спекуляциям, две мои самые любимые. Мой личный «топ-2»: пирамиды Египта и прародина человечества.

По поводу пирамид. Во-первых, это, конечно, что-то огромное, потрясающее воображение, настоящее чудо света. Во-вторых, они древние, а для европейской культуры характерен культ старины, культ древности — то, что прошло проверку временем, достойно восхищения, почитания, поклонения. Кроме того, европейцам непонятно, с какой целью построены пирамиды. Нам говорят: это гробницы, усыпальницы, но такое объяснение противоречит нашему опыту — сейчас так не хоронят. Еще важно сказать, что Египет в совсем недалеком прошлом — популярный курорт. И очень многие россияне съездили туда, сфотографировались на фоне Сфинкса и наелись досыта той лапши, которую вешают на уши местные гиды. Ну и, в конце концов, хочу отметить, что Египет — жертва школьного образования. Задумывались ли вы, что историю Древнего мира рассказывают в пятом классе? Для сравнения: в том же классе по математике мы проходим дроби и натуральные числа. Как вы понимаете, математику мы постигаем от простого к сложному. Но кто сказал, что история Древнего мира проще, чем новейшая? Древний мир мы проходим в пятом классе с дробями, а новейшую историю — в девятом с квадратными уравнениями и прогрессиями.

Что касается прародины человека, то здесь работают самые древние психологические механизмы. Каждого волнует, кто он и откуда, и поэтому на этой теме топчутся политики, разные религиозные деятели. Для различных националистов предмет гордости — прародина (причем она обязательно должна быть самой древней). А дальше, поскольку мифологическое сознание не дифференцировано, происходит некий синтез, и рождаются кадавры типа «пирамид Кольского полуострова», когда какие-то холмики превращаются в древние постройки, которым девять тысяч лет. Я не шучу. На Марсе их, кстати, тоже нашли: кто-то посмотрел на фото Марса и заметил сходство.

Почему в народе так популярны различные псевдоисторические мифы?

Теперь от частных примеров я перейду к более глобальному вопросу: почему вот это все популярно? Почему в народе так популярны различные псевдоисторические мифы? Я выдумал для себя некоторые причины, но потом, подумав, список сократил. Вообще что изучает история? События прошлого, которые в принципе невоспроизводимы. То есть имеет дело с неким отражением в исторических источниках. Для человека, далекого от науки, это все на песке. Вот я недавно получил такое сообщение про Днепрогэс. Человек пишет: через тысячу лет на месте Днепра будет пустыня, все развалится, останется только Днепрогэс, который найдут археологи, увидят барельеф с Лениным и скажут, что это была гробница вождя, построенная с помощью палок и камней. Очень сложно возразить человеку, который вот так представляет себе работу археологов.

История — опять же в силу того влияния, которое она имеет на любого человека западной культуры, — это козырь в различных идеологических войнах, на чем очень любят спекулировать тележурналисты. И что еще важно — тут возникает вопрос туризма. Я имею в виду коммерческие музеи на курортах, которые, по идее, должны служить целям научной пропаганды, но решают по ходу иные задачи. На лекциях слушатели удивленно мне рассказывают, что вот они были в Перу и там в витрине видели череп с надписью «Череп инопланетянина». И? Ну так это ж в музее написано! А на Средиземноморском побережье десятки, если не сотни, пляжей Клеопатры. Везде она побывала, всюду она лежала и купалась. Народная молва требует наличия героев и антигероев — исторических личностей. Из одних делают объекты поклонения и поднимают на флаг, из других — героев комиксов. Все это пронизывает культуру — живопись, скульптуру, литературу, кинематограф и театр. И именно оттуда большинство граждан черпает информацию. На этом, кстати, я хотел остановиться подробнее.

Когда меня и моих коллег просят порекомендовать что-то почитать на тему истории, я отвечаю, что есть очень разные чтива. Во-первых, летописи. Хотите почитать «Повесть временных лет»? Только учтите, что это чтение не для маршрутки. Во-вторых, научная литература. Но авторы статей и монографий не стремятся развлечь читателя — вы это, я думаю, и так знаете. Кроме того, есть школьные учебники, которые решают разные задачи, в том числе идеологического характера — например, воспитать гражданина, гордящегося своей страной. В школьной программе много места отводится истории родной страны — и понятно, что история эта подается в позитивном ключе. И это не плохо, на самом деле, — просто нужно это осознавать. Для ребенка в том же самом пятом классе история — это набор картинок. Вот, к примеру, учебник для третьего класса: Октябрьская революция, Великая Отечественная война, Гагарин в космос полетел, Олимпиада-80. И — еще раз — это нормально. Плохо другое. Следуя веяниям моды, в современный учебник начинают вносить всякие новшества. И меня, честно говоря, потрясла выдержка из учебника 2016 года, где обсуждается тема норманизма и антинорманизма (для тех, кто понимает) и написано, что проблема эта не решена и что ученые до сих пор спорят. А после школьнику предлагается «пойти в интернет и поискать ответ на вопрос, откуда происходит слово Русь». Вы можете представить, что он найдет в первую очередь? Что Русь и Пруссия — это одно и то же. Или что этруски — это русские. На мой взгляд, послать порыться в помойке — совет по полезности соизмеримый.

Историки не телепаты и не знают, о чем думал Иван Грозный.

Научно-популярная литература тоже бывает хорошая и плохая — вне зависимости от того, насколько автор подготовился, насколько он следует фактам. Но одно из основных ее отличий в том, что там мы не видим кишок научных. Нередко автор просто описывает некое историческое событие так, будто он, как говорится, свечку держал: «И тут Иван Грозный подумал». Вообще историки не телепаты и не знают, о чем думал Иван Грозный. Кроме этого, авторы научно-популярной литературы могут добавлять какие-то подробности, усиливающие эмоциональный накал, чтобы вызвать у читателя необходимые чувства. Вот замечательная (в кавычках) книга «Красный Франкенштейн. Секретные эксперименты Кремля». Ее автор Шишкин рассказывает про ужасные опыты, которые проводили советские биологи. Например, он описывает опыты по пересадке половых желез у кур. И вот цитата: «Он скрупулезно отмечал изменения в их физиологии и с удовольствием заносил в дневник пикантные особенности их внешнего вида… Но всех подопытных птичек ждала неминуемая смерть, которая тоже фиксировалась с абсолютным упоением». Заметьте, речь идет о стандартном протоколировании эксперимента, самой обычной процедуре, которую ученый совершает ежедневно. Но — автору захотелось драматизма. И появилось «абсолютное упоение»! Мы говорим про литературу, но я хочу привести пример из кино, потому что для фильмов это характерно в большей степени. Я недавно посмотрел научно-популярный фильм BBC — в русском варианте он называется «Планета древних людей», — где кроманьонцев играют чернокожие люди, говорящие между собой на хорошем английском. Далее, естественно, в фильме появляется некий консультант, который трясет черепом «Кроманьон-1». Вы уж меня извините, но «Кроманьон-1» — он ни разу не негроидный вообще! Я понимаю, что сейчас не найти человека с внешностью кроманьонцев — их нет больше, — но это же в фильме не проговаривается. А зритель принимает все за чистую монету.

Дальше, собственно, у нас по плану художественные произведения, которые могут быть написаны по мотивам исторических событий, на фоне исторических событий, их героями могут быть исторические или вымышленные персонажи, подставленные в некоторую околоисторическую ситуацию. Даже если мы берем классиков (а собственно, и никакого «даже») — Александра Дюма, Толстого, Пушкина. Друзья мои, нельзя изучать историю по художественной литературе. Она писалась с другими целями совершенно! Есть замечательные примеры того, как великие классики делали «черный пиар» реальным историческим личностям. Возможно, вы слыхали про Антонио Сальери. Кто это? Композитор. А что он сделал? Убил Моцарта — правильно! «Гений и злодейство — две вещи несовместные». Пушкин, маленькая трагедия «Моцарт и Сальери». На самом деле Сальери был не только известнейшим композитором своей эпохи, но и выдающимся педагогом. Его учениками были Бетховен, Шуберт, Ференц Лист, и все они вспоминали его с большой теплотой и писали, что это был добрейший, жизнерадостный человек, обучавший талантливых учеников бесплатно. Уже через тридцать с лишним лет после смерти Моцарта, когда Сальери умирал в психиатрической клинике, появилась байка, что на смертном одре он признался в убийстве. Байка попала в газеты, Пушкин взял ее в сюжет и прославил, как отравителя, Сальери на века вперед. Так что не верьте классикам! Это те еще фантазеры.

Следующий пункт — фантастическая литература. Особенно стоит отметить такой жанр, как «альтернативная история», где начинается уже совсем безумная комбинаторика, где мушкетеры летают на драконах и стреляют из лазерных аркебуз. Вроде бы с автора сняты все ограничения — и он сам признается, что пишет фантастику, — но даже здесь некая идеологическая накачка присутствует. Вот подборка на злобу дня. Как вы думаете, у ребенка, который до того не читал нормальной исторической литературы, а сразу попал на это, что в голове образуется?

С точки зрения пиара хорош тот текст, который читатель может и хочет пересказать. Исторические источники и научную литературу читатель пересказать не может — часто он даже не знает об их существовании. Школьные учебники — может, но не хочет. Остаются художественная литература и «альтернативная история», между которыми, как правило, разделения нет. Автор не помогает читателю понять, где заканчивается фактура и где начинаются домыслы. Нередко автор, наоборот, мешает, маскирует свои измышления под некое историческое чтиво. Вот Борис Акунин, например, — у него несколько томов «Истории Российского государства». Мне его поклонники говорят, что он еще на пресс-конференции по случаю выхода первой книги попросил не принимать за чистую монету его «Историю». Сказал — конечно. Но только читатели не ходят на пресс-конференции. Они читают аннотацию — книга адресована людям, которым интересно узнать, как все было на самом деле, — и, разумеется, покупают, чтобы узнать историю родной страны. Как вы думаете, а читатели такой литературы проверяют факты, которые излагает автор? Никогда. Очень редко читатели лезут в источники — и то если автор был настолько добр, что привел источники, которые он использует. В результате именно эту книгу читатели будут в дальнейшем использовать в качестве источника, именно на нее они будут ссылаться. И, как следствие, в народе у истории не лучшая репутация. «История не наука», «историю пишут победители», «история — это беллетристика», «учебники переписывали сто пятьдесят раз». Мы это, к сожалению, слышали в том числе и на самом высоком уровне. «Вы наивно считаете, что факты в истории — главное. Откройте глаза! На них уже давно никто не обращает внимания» — это сказал наш дорогой министр культуры.

«Покажите видео!» А видео-то нет.

Теперь я скажу несколько слов в защиту истории как науки. История — это не единственная дисциплина, которая изучает прошлое. Помимо нее есть геология, палеонтология, так или иначе астрономия, лингвистика. Почему мы считаем, что палеонтологи могут изучать животных, живших миллионы лет назад, но отказываем историкам в реконструкции гораздо более близких к нам событий? На самом деле, если мы признаем, что прошлое объективно познаваемо, то поймем, что картины событий можно восстанавливать —­ только не так, как нам хочется, а с помощью научных методов. В истории для этого существует мощный аппарат — целая дисциплина под названием «источниковедение», или «критика исторических источников». И выработаны определенные процедуры того, как ведутся работы с источником, попавшим в руки к исследователю. Первым делом проверяется его подлинность, и делается это с привлечением различных специалистов. Проверяется, к примеру, шрифт, если это напечатано, или почерк, если это рукописный материал, или материал, из которого он сделан. Например, печально известная «Велесова книга» сделана на тонких дощечках, и если это действительно IX век, то странно, почему не на бересте. Плюс лингвистическая экспертиза. Например, сомнение вызовет текст, который подается как древнеславянский, но в котором использованы современные имена языческих богов (потому что имена, как известно, менялись). Если говорить про современные методы, то можно сделать радиоуглеродный анализ для оценки возраста документа. Или — восстановление недостающих частей (когда оценивается целостность документа и осуществляется при необходимости реконструкция). После документ переводится с древнего языка на современный, и то, что там излагается, соотносится с теми источниками, которые уже признаны достоверными: насколько соответствует география, насколько соответствуют события и исторические личности. Важно понять, откуда автор этого текста (если это текст) черпал свои сведения: был он очевидцем, или ему рассказали, или он прочитал, или это предания, рассказывал ли он это по горячим следам или спустя тридцать лет вспоминает. После этого оцениваются объективность и субъективность документа. Понятно, что любой автор субъективен, но — на кого он работал, кто его заказчик, кому он симпатизировал, на кого был обижен, какие политические или религиозные задачи решал. Если он подчиненный, то писал ли он начальнику, желая избежать наказания? Только на основании вот такого объема фактов, на основании соотнесения этой информацией с уже имеющейся, накопленной наукой, происходит восстановление действительно объективной картины исторических событий. Вы мне скажете: это все слова. Но вот вам пример.

Известный символ Петербурга — Александровская колонна — весит 600 тонн. И есть авторы, которые на полном серьезе доказывают, что она была установлена не в 30-е годы XIX века по проекту Монферрана, а за много веков до этого атлантами. «От нас опять скрывают правду!» Однако, как вы понимаете, в первой трети XIX века уже существовала пресса, и весь процесс строительства активно освещался в «Северной пчеле» и других изданиях, в том числе зарубежных. Например, в «Ежегодной хронике событий» (Лондон, 1834 год) установке Александровской колонны была посвящена статья. А само открытие колонны то было еще шоу. Туда пришли десять тысяч человек, и, разумеется, многие из них об этом потом писали. Нам известны воспоминания поэта Жуковского и то, что Пушкин, уже упоминавшийся сегодня, за пять дней до праздника свалил из Петербурга, о чем и написал в своем дневнике. Видимо, не хотел всей этой толпы. К тому же сохранилась, как бы сейчас сказали, вся бухгалтерия: акты, наряды, сколько людей, сколько провианта, сколько материалов. Сохранилось огромное количество технической документации и даже чертежи устройств, которые использовались в этом колоссальном проекте, — в том числе судна, перевозившего колонну по реке. Плюс ко всему многочисленные гравюры, картины художников, которые запечатлели все детали. Но кто-то может сказать, что все это — подделки и фальсификации. «Покажите видео!» А видео-то нет.

Лженаука живет по совсем другим законам. Там не нужно всей этой скукотней заниматься — сравнивать гипотезы разные между собой, проверять источники. Там можно взять одну единственную, «правильную», и гордо ею размахивать. Зачем длительные доказательства, когда можно выложить картинку. В лженауке, которая живет по законам массовой культуры, все просто: чем крикливее, чем сенсационнее, чем абсурднее, тем больше вероятность, что это будут транслировать и репостить журналисты, тем глубже это засядет в головы. В лженауке нет чувства меры — не нужно бояться перегнуть палку! И как раз то, что я вынес в название своего доклада, есть характерный символ. Мегалиты и рептилоиды живут параллельно в двух мирах — в параноидально серьезных книжках и в мемах, демотиваторах, шутках из интернета. Постмодерн и китч. Когда лженаука уже перешагнула грань между безобидными фантазиями и полным абсурдом. Когда грань эта вообще стерлась. Гитлер верхом на динозавре из фильма «Железное небо — 2», который, кстати, охотно профинансировали простые люди, — символ этого явления.

Послать порыться в помойке — совет по полезности соизмеримый.

В XXI веке лженаука живет не в научных журналах, а в интернете, в блогах. Я бы даже выделил такой жанр, как «блог-хистори», и приведу пример: классическую схему публикации в блоге на тему истории. Делается это так. Сначала читателю предлагается некая проблема, загадка. При этом, описывая загадку, можно преувеличить, прибавить несколько нулей, никто проверять все равно не будет. Дальше нужно, кривляясь и ерничая, в искаженном, нелепом виде пересказать все, что нормальные историки на эту тему пишут, чтобы читатель понял, какой это все бред. И — вот неожиданная, революционная разгадка, которая все объясняет! А дальше ее обосновать. И показать картинки. И обязательно добавить: «Это все давно известно, но официальная наука не будет это признавать, потому что иначе академики потеряют свои теплые насиженные места, гранты». А дальше — поскольку это «блог-хистори» — приходят комментаторы. Они благодарно репостят и пишут: «Вы открыли мне глаза», «Я еще в школе понимал, что все чушь», «Наконец все стало ясно».

Вот в пересказе реальный пример из популярного блога. Тайны египетских пирамид до сих пор будоражат умы египтологов. Никто не знает, как они были построены. Официальная наука утверждает, что пирамиды построены из каменных блоков, но вы же понимаете, что это противоречит реальным возможностям древних египтян, которые должны были вырубать стотонные блоки гранита, тащить их многие километры. Абсурд! На самом деле разгадка очень простая: пирамиды построены из бетона. Не верите? Вот доказательства. Вот фотография. Вот кусок блока пирамиды Хеопса. Он взят с высоты 50 м, он расположен на той стороне пирамиды, куда туристов не водят. И мы видим — что? Четкие следы то ли арматуры, то ли опалубки. Очевидец подтверждает, что другие блоки с той стороны пирамиды тоже имеют такие следы. Этот факт давно известен и даже был опубликован в «Комсомольской правде», и только египтологи делают вид, что им ничего неизвестно, а может, даже уничтожают неугодные свидетельства. Дальше, естественно, приходят комментаторы: «Да, я строитель, кровельщик на пенсии, подтверждаю, что так оно и было». Надо сказать, что в пересказанном мной эпизоде вранье практически все. Средний вес блока в пирамиде Хеопса — две с половиной тонны, никак не сотня. И это известняк, и тащили его из каменоломен, которые находились тут же, в двухстах метрах от пирамид. И вообще это не кусок блока, а стела, которая находится совсем в другом месте и к пирамиде Хеопса отношения не имеет. Но самое забавное, что это действительно бетон — стела была сломана и отреставрирована в XX веке. У меня есть фото, на котором очень четко видно, что вот оригинальная стела, а вот — бетон и штукатурка, XX век. Так что никакого обмана. Вот она, цена «блог-хистори».

У лженауки есть одна характерная черта. Обыватели и даже те, кто распространением лженауки занимается, не различают два качественно разных типа мышления — бытовое, которое мы на кухне используем, и научное, которое годится, когда мы занимаемся исследовательской работой. Бытовое мышление характерно для подавляющего большинства людей, научное — для единиц. Потому-то лженауку так легко тиражировать, она легко входит в головы, и это же создает проблемы при популяризации настоящей науки. Популяризатор вынужден переводить с научного языка на язык обыденный, чтобы мысль его была понятна широкой аудитории.

Итак, некоторые признаки, характерные для бытового и научного мышления, и как мы с этим работаем при популяризации различных научных идей. Бытовое — это когда я вижу лицо на Луне и, значит, там действительно кто-то живет. Или когда вижу, что солнце восходит на востоке, а мне тут рассказывают, что это Земля на самом деле движется. Очевидное — это самый-самый низкий уровень познания. В действительности наука часто занимается совсем неочевидными вещами, и в популяризации очень важно знакомить людей с примерами неочевидного. Мы не видим воздух, но он существует. Мы видим горизонт, но это воображаемая линия. Классический пример: космический аппарат «Викинг» снял лицо на Марсе, так называемого «марсианского сфинкса». Сколько же было шума! Но уже в 2000-х годах фото более высокого разрешения показало, что это обман зрения.

Мне хочется отметить еще одно свойство, которое успешно тиражируется литературой художественной и кинематографом. Человек любую эпоху, любое время, любую страну воспринимает в привычных, понятных ему образах. И часто в литературе и в художественном кино исторические персонажи, жившие много-много столетий назад, — это типа наши соседи по этажу, которые говорят и действуют как современные люди. И соответственно мы представляем себе, что Новгородское вече — это как Госдума наша, египетский фараон — как русский царь, а русского царя мы представляем себе по фильму «Иван Васильевич меняет профессию». Наиболее гротескный пример — мультик «The Flintstones». Пещерный человек тоже любит пиво и футбол, но только не на джипе ездит, а на динозавре. Смешно, но так мы представляем себе примерно все прошлое. На самом же деле, как вы понимаете, люди, жившие в другую эпоху, были не такими, как мы. Они могли жить, чувствовать и думать по-другому. Собственно, даже наши современники, живущие в разных уголках планеты, существенно отличаются от нас. Мне в связи с этим вспоминается история про папуасов, охотников за головами, у которых, чтобы дать ребенку имя, нужно поймать человека из враждебного племени, узнать его имя, отрезать ему башку, принести ее домой и только после этого назвать ребенка. Есть даже поговорка: много черепов — много детей. Такой образ жизни они вели испокон века, а когда к ним приехал христианский миссионер, они спросили у него: «А у тебя есть братья и сестры?». Миссионер ответил: «У меня 12 братьев и сестер». И назвал их имена. На что папуасы восхищенно сказали: «Твой отец — могучий охотник за головами».

Чтобы человек усвоил какую-то информацию, ему нужно сопоставить ее с тем, что он уже знает, с тем, что ему приятно, о чем уже рассказали знакомые. И ученые, чтобы сделать какую-то сложную идею понятной широкой аудитории, вынуждены ступать на враждебную им территорию читателей. Мне всегда нравился пример Спенсера Уэллса. Когда он рассказывал про миграции людей, про то, как их реконструируют по митохондриальной ДНК, — он проводил аналогию с рецептами супа. Он говорил: представьте себе, что проходит съезд поваров, которые соревнуются в приготовлении какого-то определенного супа. Мы сравниваем эти рецепты между собой и видим, что они все разные, но во всех есть одинаковый ингредиент — мясо антилопы, которая водится только в Африке. Из этого мы делаем вывод, что когда-то был предковый рецепт, от которого все другие рецепты произошли, пока люди мигрировали. И этот предковый рецепт — африканский, потому что эта антилопа живет только в Африке. То есть Спенсер зашел к читателям через кулинарию, что более близко людям, чем митохондриальная ДНК. Аналогичный пример. Автор пишет: женская яйцеклетка такого же размера, как точка в конце этого предложения. Дальше он может приводить точные размеры в микрометрах, но главное, что он задал визуальный эталон, и мы, глядя на точку, понимаем, что яйцеклетка очень маленькая.

Пещерный человек тоже любит пиво и футбол, но только не на джипе ездит, а на динозавре.

Дурно понятый демократизм — особенно в журналистике — приводит к утверждению, которое считается незыблемым: будь ты школьник, будь ты кто угодно, твое мнение имеет право на существование, как и любое другое. В телевизионных шоу это приводит к тому, что мнение по генетически модифицированным организмам высказывают народный артист, спортсмен, домохозяйка, депутат Госдумы с неполным высшим образованием и, может быть, биолог. Но мы понимаем, что в науке все не так. Наука не демократична. В науке имеют значение ваши знания, ваша квалификация. В науке мнение специалиста весит больше. Но именно эта идея сама по себе вызывает у читателей яростный протест, потому что — это же обидно, я же тоже личность! Здесь можно привести аналогию со спортом: мнение профессионального спортсмена весомее, чем мнение самого крутого болельщика, который сидит дома, жрет пиво и комментирует футбольный матч. Метафора, как мне кажется, всем понятна — хотя и она у болельщиков может вызвать протест.

В обыденной жизни мы не терпим непоняток. Что-то непонятно? Стресс, опасность. Нужно быстро найти какое-то решение, чтобы успокоиться. И если решение не находится, его можно поискать в области мистики — «на то воля Божья», «эзотерика нам поможет». В науке же предполагается, что проблемы могут не решаться десятилетиями, столетиями. Ученый просто говорит: проблема пока не решена — и спокойно живет себе дальше. Занимаясь популяризацией, ученые сталкиваются с тем, что если читатель не понимает, что ему втолковывают, он тупо переключается на другой канал. Неизбежный ход — сильное упрощение идей, донесение сложного через простое, изгнание спецтерминов (не «фоссилизация», а «окаменение», не «однонуклеотидные полиморфизмы», а «гены», хотя это не одно и то же), использование визуальных решений (потому что с точки зрения пиара картинка лучше, чем текст, а видео лучше, чем картинка).

Наука строится не на ярких сенсациях, а на длинной рутинной многолетней работе сотен людей. И это плохо показывается в кино, к сожалению. Возникает проблема, потому что если мы хотим показать привлекательный образ ученого, то часто строим рассказ о нем на ярких, запоминающихся байках, которые потом веками пересказываются. Про Ньютона мы знаем, что ему на голову упало яблоко, хотя байку эту он сам про себя распространял. Мы запомнили Миклухо-Маклая не потому, что он — один из первых антропологов, который обосновал единство человечества, а потому, что он пришел к папуасам без револьвера и лег спать у них под носом на циновках. Или потому, что с помощью микроскопа загнал в трюм исламских паломников, которые пытались с ним разобраться на корабле. То есть создается романтизированный образ ученого, не соответствующий действительности. Но что делать?

И здесь появляются разные визуальные решения — и для интернета это, конечно, в первую очередь разные демотиваторы. Картинка и какая-то хлесткая фраза. Задача — опять же вызвать «вау-эффект», посмеяться, утвердиться или разувериться. Или возненавидеть. И, конечно, репостнуть. Такие вещи активно используются пропагандистами лженауки. Например, вот здесь до нас доносят мысль, что историю нельзя изучать по официальным учебникам — то есть как будто есть другие, неофициальные, по которым можно. А здесь известный Кент Ховинд говорит: «И ты говоришь, что наука опровергла Библию?» Вот демотиватор против астрологии. А вот — видимо, в полемике с креационистами — используется идея, что среди выдающихся эволюционистов были религиозные деятели. И все это — я надеюсь, вы понимаете — надо перепроверять. Демотиватор не может служить источником информации, да? Его задача — вызвать определенную эмоцию в спорах на кухне или в интернете. Подход «убедил — не убедил». Пять минут назад я услышал, а теперь на этом основании (и на основании опыта, что есть у меня) я решаю, согласен я или не согласен. В науке, чтобы дать такой ответ, требуются годы. А тут все просто — не убедил.

Очень важная проблема, которая закладывается в различных телевизионных шоу в стиле «угадай ответ» и, к сожалению, в школах, где детей натаскивают на правильный ответ. Подход такой: у ситуации есть одно-единственное объяснение, которое надо найти. Например, в могиле неандертальцев в Шанидаре нашли цветочную пыльцу. Значит, неандертальцы возложили на могилу покойного сородича цветы. Это написано, в частности, в Википедии. В науке по-другому: у любой проблемы может быть множество гипотез, и мы сравниваем их между собой по научным правилам, выбирая наиболее убедительную, наиболее вероятную. А может получиться и так, что они равновероятные, и тогда мы говорим, что могло быть и так, и этак, но нужна еще информация — будущие исследования прояснят. Важно задавать детям творческие задачи, которые требуют мышления и у которых нет контрольного ответа, а возможны лишь варианты решения. Пример: дети, вот в могиле пыльца, а как она могла туда попасть? (Из зала: «Ветром принесло», «Росли цветочки прямо там», «Из экскрементов животных, которые какали на могилу».) А пчелы могли занести? А в желудке неандертальца могли быть цветы? На самом деле мы не знаем, какой из этих вариантов верен. И это не лженаука, а набор гипотез, каждую из которых нужно доказывать. Или — другой вариант, с которым часто приходится сталкиваться. Пирамида Хеопса — два с половиной миллиона каменных блоков — якобы построена за двадцать лет. Получается, что каждые пять минут из каменоломни должен был пулей вылетать каменный блок. Без перерыва на обед, без сна, двадцать четыре часа в сутки, двадцать лет. Абсурд? Дети, давайте подумаем: можем ли мы как-то по-другому организовать труд древних египтян? Допустим, у нас есть бригада, которая производит два блока в час. Восемь часов — это шестнадцать блоков в день. А если у нас есть 30 бригад, которые параллельно работают, то это около пятисот блоков в день. Если мы отведем 300 дней в году на труд, оставим 65 на отдых, у нас получится три миллиона блоков. Все сходится.

Итак, я перехожу к выводам. История — заложница того важного значения, которое она имеет в европейской культуре. История — источник сюжетов для художественных произведений. Из художественных произведений большинство граждан черпает информацию. Еще имеет место быть интернет. Здравый глас ученого тонет в хоре обывателей. Мы понимаем, что есть искусство, есть религия, есть наука, что это разные области, что там разные подходы и что именно смешение этих подходов приводит к появлению лженауки. Противодействовать этому — в этом и заключается позитивная мысль моего выступления — можно путем грамотной популяризации. А для того чтобы быть грамотным популяризатором, нужно знать психологию читателя и методы, которыми пользуются лжеученые (в том числе провокативные). И поэтому мою книгу, задуманную мной как чистая провокация, ставят по ошибке в эзотерические отделы книжных магазинов. И я знаю, что Ася Казанцева выпустила книгу, которую тоже стоит искать в тех же отделах. Получается, что мы — такой десант в стан врага. Свое сегодняшнее выступления я назвал провокативно. И что думаете? Ко мне сразу «Российская газета» обратилась за комментариями. А если бы я назвал лекцию просто — «Некоторые спекуляции в области исторической науки»? Не обратилась бы.

Записала Наталья Кострова

Понравился материал? Помоги сайту!