24 апреля 2014Colta SpecialsРасклад
263

Дело Навального: старое и новое

Вместо того чтобы спорить с политическим противником, его можно посадить

текст: Ольга Романова, Максим Трудолюбов, Олег Сальманов
Detailed_picture© Евгений Гурко / Коммерсантъ

Сегодня в Замоскворецком суде Москвы начинается процесс над Алексеем Навальным и его братом Олегом: они обвиняются в мошенничестве путем хищения 27 млн руб. и в легализации средств, полученных преступным путем. Историческая значимость события в том, что попытки властей играть с молодым и перспективным оппозиционером на политическом поле окончательно прекращены. Антикоррупционному активисту и политику, восемь месяцев назад набравшему вдвое больше голосов москвичей, чем любой оппозиционный кандидат на городских выборах до него, нужно, вероятно, готовиться к реальному тюремному сроку. Что изменилось, а что не изменилось за восемь месяцев?

Что не изменилось

Неизменным остался инструментарий: он старый и проверенный. Статьи, инкриминируемые братьям Навальным, многократно применялись в минувшие 10 лет для посадки кого угодно за что угодно. Михаил Ходорковский и Платон Лебедев, предприниматель Алексей Козлов, могущественный лужковский вице-мэр Александр Рябинин были осуждены именно так. И только последний, вице-мэр Рябинин, бывший сотрудник компании «Интеко», получил небольшой условный срок. Статьи 159 (мошенничество) и 160 (присвоение или растрата) УК РФ, отягощенные ст. 174 УК (легализация), сформулированы настолько витиевато, а судебная практика до такой степени избирательна, что при предъявлении обвинения именно по этим статьям специалисты прежде всего ищут ответ на вопрос «cui prodest?» («кому выгодно?»).

Судить Алексея и Олега Навальных будет судья Замоскворецкого суда Москвы Елена Коробченко. Здесь тоже нет новостей. Большинство судей ЦАО Москвы хорошо известны гражданским активистам, Елена Коробченко не исключение. «Меня она тоже дважды судила, — пишет о ней журналист Сергей Пархоменко. — По двум обвинениям, выдвинутым двумя разными полицейскими, которые меня задержали, оказывается, в один и тот же момент времени в одном и том же месте, но по разным поводам... Ни документальные доказательства, ни свидетели, ни видеозаписи не произвели никакого эффекта. Так и подписала два заранее составленных шаблонных постановления, не посмотрев даже на то, что в одно из них вписана мера наказания в десять раз выше разрешенной законом». (Г-н Пархоменко, осужденный — в числе десятков других граждан — за участие в антивоенных акциях в конце февраля и за то, что он пришел к Замоскворецкому суду в день вынесения приговора по так называемому Болотному делу, защищен законом особым образом: он член УИК с правом решающего голоса, а привлечение к ответственности этой категории граждан возможно только с личной санкции прокурора Москвы.) Хорошо знаком с судьей Коробченко и Алексей Навальный, задержанный тогда же. Его задержание было подробно снято на видео, о чем он пишет: «Посмотрели видео, убедились, что выкриков не было, и написали в судебном решении: выкрикивал и размахивал руками. Судить по делу “Ив Роше” меня, кстати, будет та же судья Коробченко, что и разглядела на этом видео скандирование и выкрики. Поэтому в суде я ничего не докажу».

Именно поэтому Алексей Навальный опубликовал документы из уголовного дела (первый том), которые он считает доказательством своей невиновности: заявление руководства компании «Ив Роше», где сообщается, что ни прямых убытков, ни упущенной выгоды нет, а компания Навальных «Главподписка» оказывала услуги на 4—15% дешевле других контрагентов. Алексей уверен, что возбуждать громкое уголовное дело на таком материале — крайняя глупость.

Но он ошибается. Отсутствие ущерба, отсутствие заявления потерпевшего и исков не останавливает российское правосудие, и в этом нет ничего нового. Самый, наверное, похожий случай — это обвинение юриста «ЮКОСа» Светланы Бахминой: она была обвинена в хищении у компании «Томскнефть» 18 млрд руб., за что была осуждена на семь лет лишения свободы. Но у нее довольно экзотический набор статей: 160-я и 199-я (налоговые преступления). Почему не привычная легализация? «Так нарисовали», — отвечает юрист Бахмина. Так вот, представители компании «Томскнефть» еще на этапе следствия, не говоря уже о публичном суде, непрерывно и абсолютно официально заявляли о том, что у них ничего не пропадало, ни копейки. Что не произвело никакого впечатления ни на следствие, ни на суд, ни на гособвинение. А в деле братьев Навальных изначальное заявление от компании «Ив Роше» все же было, хотя и дезавуированное.

Что изменилось

«Почувствуйте разницу с Минобороны: ущерб есть, виновных нет. “Ив Роше”: ущерба нет, обвиняемый есть», — шутят в Твиттере. Но братьям Навальным на самом деле не до шуток. Дело в том, что следствие считает конечным выгодоприобретателем маленькую фабрику по лозоплетению, которая принадлежит родителям Алексея и Олега. Если (фактически не если, а когда) суд вынесет обвинительный приговор, уголовное преследование Людмилы и Анатолия Навальных может начаться автоматически.

А вот таких случаев в богатой истории современного российского правоохранения и правосудия еще не было. Чтобы по очевидным политическим мотивам в заложники брали семью в полном составе, включая пожилых родителей, — вот это у нас действительно впервые.

Новизна ситуации, конечно, и в том, что второй суд над Навальным начинается в новых политических условиях. Меньше года назад давление со стороны общества еще могло повлиять на решение Кремлем дилеммы «посадить — не посадить»: первый суд над Навальным, дело «Кировлеса», завершился условным приговором. Восемь месяцев назад Навальный еще мог пользоваться средствами публичной политики. В ситуации, когда кандидат от власти обладал всеми ресурсными преимуществами, команда Навального менее чем за три месяца вышла на значительный уровень поддержки и вплотную подошла к возможности второго тура на выборах московского мэра.

В прошлом году Кремль еще предпринимал попытки спорить с политическим противником. В этом году предпринимается попытка отправить его в заключение. Эксперимент, вероятно, признан слишком опасным.

Да и вся ситуация изменилась. Принципиальная разница между вчера и сегодня — в новых разделениях между людьми. Разделения сильно углубились в результате внешнеполитической активизации Москвы и реакции на нее со стороны других стран. Эти новые глубокие разделения — важная часть политики Кремля. Какая, казалось бы, связь между такими масштабными событиями, как внешнеполитическая дестабилизация вокруг России, и такими локальными событиями, как преследование оппозиционеров?

Связь в том, что если вчера из Навального трудно было сделать врага народа, то сегодня легче. Сегодня легче делать то, что российская власть еще с советских времен умеет делать отлично: жестко и жестоко преследовать без вины, с использованием самых грубых пропагандистских приемов, с натравливанием маргиналов, с нелепыми обвинениями и неуклюжими судебными процессами. В ситуации любимой чекистами всех времен рукотворной чрезвычайности, в которую погружается Россия, и обвинения будут звучать не так нелепо, и процесс будет выглядеть менее неуклюже. Для того и нужна чрезвычайность, чтобы такие мелочи, как законность, никого больше не беспокоили.

С другой стороны, никого уже не будет интересовать — чуть-чуть ли Навальный националист или скорее популист и надо ли было садиться на брусчатку 6 мая 2012 г. В России наступило новое политическое время. Навальный — первый политик нового времени, который морально готов заплатить за свою принципиальность тюремным сроком.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Разговор c оставшимсяВ разлуке
Разговор c оставшимся 

Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен

28 ноября 20245127
Столицы новой диаспоры: ТбилисиВ разлуке
Столицы новой диаспоры: Тбилиси 

Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым

22 ноября 20246676
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 202413237
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202419698
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202423769
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202429068
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202429717