Геррон и Левински

Книгу Шарля Левински «Геррон» в русском переводе скоро выпустит издательство «Эксмо» в серии под слоганом «Интеллектуальный бестселлер — читает весь мир». Но почему-то писатель об этом и не слышал, пока не повстречался с делегацией русских журналистов в неброском цюрихском кафе Rizzoli, что близ его дома на Hottingerstrasse.

Левински, скромно одетый пожилой мужчина с величественным носом, вопросительно смотрит на журналистов из-под изящных очков: «Выходит в России?» Ну да, так написано в заблаговременно выданных нам сводках от фонда «Про Гельвеция», который занимается популяризацией швейцарской литературы, поддерживая иностранных издателей и переводчиков деньгами. «Кто переводчик?» Это мы у вас хотели спросить. Наконец, после не самого удачного старта беседы, писатель, тряхнув седыми кудрями, белозубо смеется — явно чтобы разрядить ситуацию: «Недавно мне прислали мою книгу, вышедшую в Китае. Но что я могу сказать о том, как она переведена? Зато на полке она эффектно смотрится».

Шарль Левински — успешный швейцарский писатель. Он пишет на литературном немецком, на котором в жизни не говорит. В Швейцарии, где конституционно сосуществуют четыре языковые культуры (немецкая, французская, итальянская и ретороманская), говорят на диалекте немецкого, который, по утверждению русских гидов, звучит для немцев как для русского уха украинский — местами похоже и до крайности смешно. Швайцердойч! Писать на языке Гете и Ангелы Меркель в Швейцарии — это business-wise, как говорят американцы. Издания на немецком занимают большую долю двухмиллиардного книжного рынка маленькой страны, на котором заправляют ведущие издательства Германии. В одном из таких вышел «Геррон» Левински, который, по его собственным словам, написал первый рассказ в 12, а первого успеха дождался лишь в 60.

«Кто переводчик моего романа?» — «Это мы у вас хотели спросить».

«Геррон» назван по псевдониму главного героя, реального исторического персонажа Курта Герсона — немецкого певца, актера и режиссера еврейского происхождения, певшего Мэкки-Ножа в «Трехгрошовой опере» у Брехта и снимавшегося с Дитрих. В 1933-м Герсону-Геррону пришлось бежать в Голландию от пришедших к власти нацистов, где ему удалось оседлать вторую волну признания и любви — стать прижизненным классиком и чуть ли не основателем национальной школы кино. Однако нацистский режим нашел беглеца и в его новом убежище — под конец войны Геррон оказывается в концлагере Терезин-Терезиенштадт, придуманном как образцово-показательное преддверие Освенцима. Администрация лагеря предлагает известному узнику снять рекламный фильм о том, как сытна жизнь в гетто, и о том, что «лагерь — наша большая семья». Чтобы спасти себя и свою жену, Геррон соглашается на унизительное предложение (фильм был снят — его фрагменты можно найти на YouTube). Но прежде чем согласиться, он совершает побег в свои воспоминания о детстве и довоенном Берлине, о семье, о Брехте и о последнем дне счастливой жизни, после которого начался непрекращающийся кошмар.

«Гитлер дарит евреям город»

Прежде чем писательство стало приносить Левински доход (местные авторы, даже самые успешные, вроде Питера Штамма — первого швейцарца, номинированного на Букеровскую премию, и соседа Левински по Hottingerstrasse, — жалуются, что платят им несправедливо мало), он зарабатывал сценаристом на телевидении. Это заметно по «Геррону» — роман написан как готовый киносценарий. Автор легко, будто нажимает кнопки на пульте, переключает размышления героя (роман написан от первого лица) из рая воспоминаний в угнетающий лимб повседневности, чтобы читатель не заскучал. Левински, готовивший роман три года, умело присочинил к скупой биографии героя мелодраматические подробности — вроде осколка снаряда на Первой мировой, лишившего 17-летнего Геррона возможности иметь детей, — и уснастил текст яркими визуальными деталями. Но всей его выдумке веришь. За чашкой кофе в Rizzoli Шарль Левински сообщил русским журналистам, что после выхода книги его разыскала пожилая израильтянка, встречавшая в Терезиенштадте Геррона, и сообщила, что в книге описано все в точности как и было. Хотя возможно, что и эта история — часть сценария, подробно проработанного Левински.

Отвечая на вопрос «почему Геррон», Левински, обожающий Флобера и «Обломова», отпивает глоток маккиато, морщит нос и говорит, что это не писатель выбирает историю, которую хочет прочесть читатель, а история — писателя, который не сможет успокоиться, пока не перескажет ее кому-нибудь. Биографию Курта Геррона он случайно услышал в какой-то радиопередаче так давно, что уже и не помнит. До «Геррона» Левински сочинил историко-фантастический роман о том, что было бы, если бы гитлеровская Германия завоевала Швейцарию, и сагу «Мельниц», в которой рассказана история швейцарской еврейской семьи с 1871 по 1945 год.

Администрация лагеря предлагает известному узнику снять рекламный фильм о том, как сытна жизнь в гетто.

Публиковать на немецком исторические романы о личной трагедии на фоне Второй мировой, то ли бередя, то ли заговаривая психологические травмы, причиненные Европе нацизмом,— это тоже business-wise. Судя по таблицам книжных бестселлеров, такие сюжеты хорошо покупаются — и в Германии, которая не устает каяться за геноцид евреев, и в Швейцарии, относительно недавно ставшей рефлексировать на тему своего нейтралитета и (мнимого?) неучастия в военных преступлениях того времени. Но для Шарля Левински нацизм в Европе — это слишком личная тема, кровная.

Он — наследник почти всех сторон, не на жизнь, а на смерть сошедшихся во Второй мировой. Один его прадед — немец — был начальником лагеря где-то близ границ России и привез оттуда русскую жену, по другой линии писатель происходит из семьи швейцарских евреев. Кровная тема уже никогда его не отпустит.

28 ноября, в четверг, в рамках большой швейцарской программы на ярмарке non/fiction № 15 пройдет открытая дискуссия Шарля Левински с русским писателем Александром Тереховым.

Редакция благодарит фонд «Про Гельвеция», авиакомпанию Swiss Air и Офис по туризму Швейцарии в Москве за помощь в организации поездки в Швейцарию.

Понравился материал? Помоги сайту!