27 февраля 2018Театр
81

Феномен бла-бла-бла

«Бывшая, школьная» Дмитрия Волкострелова в Казани

текст: Антон Хитров
Detailed_picture© Рамис Назмиев

Творческая лаборатория «Угол» работает в Казани с позапрошлого сезона, прививая городу вкус к самому бескомпромиссному театральному поиску, — про репертуарную политику площадки многое объясняет уже хотя бы то, что ее первой премьерой стала пьеса Павла Пряжко в режиссуре Дмитрия Волкострелова. Дальше все продолжилось в похожем ключе: главный неформал «Театра.doc» Всеволод Лисовский создал в «Углу» новую редакцию «Молчания на заданную тему» — 60-минутного сеанса беззвучной коллективной рефлексии, Семен Серзин выпустил спектакль «Свидетели», где доверил зрителям озвучивать архивные документы о сталинских репрессиях. Театр и его задачи здесь понимают максимально широко: с недавних пор художница Ксения Шачнева ведет в «Углу» проект под названием «Барахолка вещей с историями», куда любой желающий может принести свою старую вещь — и рассказать ее историю со сцены.

На прошлой неделе в «Углу» сыграли премьеру нового спектакля Волкострелова, на сей раз — по пьесе молодого казанского драматурга Андрея Жиганова, которая вышла в финал регионального драматургического конкурса «Pro/Движение-2017». Пьеса «Бывшая, школьная» — мозаика из обрывков подлинных разговоров, записанных Жигановым на дружеских посиделках. В них нет конфликтов, сильных эмоций, особо выдающихся наблюдений, нет даже объединяющей темы: герои говорят о сериалах, фильмах, общих знакомых, планах на ближайшее будущее — в общем, о чем попало. «Давайте сыграем в то, что где на лбу пишем», «Первого сентября мы не учимся», «Кто-нибудь будет суп?» — из подобных реплик эта пьеса состоит процентов на семьдесят пять.

Волкострелов ставит спектакль не только о речи, но и о коммуникации вообще.

Это в некотором роде сознательная антидраматургия: диалоги звучат безо всякого контекста, мы слышим их с середины и не дослушиваем до конца, а про самих говорящих не знаем (и не узнаем) ровным счетом ничего. Раз «кто» и «что» отсутствуют, остается «как»: конструкция фразы — едва ли не единственное, за чем автор позволяет нам наблюдать. Словом, перед нами — срез повседневной речи двадцатилетних.

Режиссер условился с молодыми казанскими актерами, чтобы те не сообщали о героях ничего сверх того, что сообщает автор. Иначе говоря, не сообщали вообще ничего: ни мимикой, ни жестом, ни позой, ни интонацией. Весь спектакль они проводят неподвижно, сидя на диване и креслах-мешках. Их тон обезличен. По словам режиссера, он убеждал артистов исполнять эту пьесу не как череду бытовых сценок, а как музыкальное сочинение, где задача жизнеподобия, как правило, не стоит.

© Рамис Назмиев

Волкострелов ставит спектакль не только о речи, но и о коммуникации вообще. Непременный участник сегодняшней коммуникации — экран: здесь это телевизор, повернутый лицом к исполнителям и обратной стороной — к залу. Экран — посредник между говорящими: именно ему, а не друг другу и не зрителям, артисты адресуют все свои реплики. Вообще телевизор в этой компании из шести человек — нечто вроде седьмого собеседника. Кроме него, на сцене нет других источников света — поэтому, когда красная заставка сменяется зеленой, вместе с ней меняются и лица актеров: чем не портрет человека, ни на минуту не выныривающего из потока информации?

Если сравнивать «Бывшую, школьную» с другими работами Волкострелова, больше всего премьера напоминает выставку «Повседневность. Простые действия», созданную для фестиваля «Территория» в 2016 году и приуроченную к большим московским гастролям «театра post». В инструкции к выставке Волкострелов предлагал посетителю выписать на стену слова, которыми он пользуется каждый день, и совершить на камеру несколько рутинных действий: вымыть руки, завязать шнурки, заварить пакетик чая, расписаться, ввести PIN-код. Каждый, кто включался в игру, как бы раздваивался на артиста и зрителя, наблюдая, как его собственное тело выполняет хорошо заученные движения.

© Рамис Назмиев

В обоих проектах автор использовал своего рода рамку или фильтр, остраняющий прием, превращающий знакомое в незнакомое, скучное — в интересное. На выставке это был черно-белый экран, который показывал посетителю его самого, ставящего подпись или шнурующего ботинки, с четырех ракурсов. В «Бывшей, школьной» это особая, однообразно-спокойная манера речи, намеренно лишенная жизнеподобия. Чтобы помочь нам разглядеть в рутине нечто небанальное, неожиданное, Волкострелов вытравливает из нее утилитарное содержание: например, предлагает зрителю вымыть руки без надобности или актеру — сказать заурядную фразу безо всяких цели и отношения. И если после спектакля «Бывшая, школьная» вы не сможете внятно рассказать об изменениях разговорного русского языка в двадцать первом веке, то, по крайней мере, будете понимать, какой интерес заставляет людей становиться лингвистами.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320749
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325866