13 октября 2014Театр
209

Пролетая над гнездом летучей мыши

«Деменция» Корнеля Мундруцо на «Балтийском доме»

текст: Андрей Пронин

Программе завершающегося сегодня в Петербурге фестиваля «Балтийский дом» организаторы дали подзаголовок «Шекспировские страсти», хотя афише больше бы подошло название одного из мероприятий параллельной программы — «Театр без санкций». Организаторам действительно удалось собрать яркую и убедительную афишу, в которой спектакли из разных стран сменяли друг друга, как планеты, совсем не замечая ненастья на политическом небосводе. Тут было много любопытного: от Кастеллуччи и нового Някрошюса, после показов устремившихся в Москву, до эксклюзивного, очень занятного китайского спектакля «Наш Цзин Кэ» (автор пьесы — нобелиат Мо Янь, режиссер — Жэнь Мин), напомнившего о вольнодумных притчах Григория Горина. Театральная эстетика постановки тоже дышала глубоким ретро, но сам факт существования в Пекинском народном театре опусов, иронично переосмысляющих национальный патриотический миф, уже приятно поразил. По-своему замечателен был и немецкий спектакль молодого голландца Брама Янсена: он неожиданно превратил «Анатоля» Артура Шницлера, которого принято ставить с трагическим придыханием, в отвязное фрик-шоу. Не то чтобы это было страшно талантливо, но местами действительно смешно.

Однако истинным гвоздем программы стал спектакль венгра Корнеля Мундруцо, поставленный в его собственном театре Proton в Будапеште. Право первой театральной ночи тут опять досталось Петербургу, а до Москвы, до фестиваля NET, «Деменция» доедет только в середине ноября. Понятное дело, хотелось бы избежать спойлеров; впрочем, когда известно, что спектакль — вторая часть придуманной Мундруцо «Трилогии суицида», скрыть трагический финал — сложная задача. «Деменция» построена на контрастах: развеселого зачина и заранее объявленной смерти, музыкальных (и даже танцевальных) номеров и брутального физиологического натурализма, социальной проблематики и ритуального, почти магического подтекста.

Выстроенная на сцене с какой-то почти издевательской бытовой подробностью больничная палата — все, что осталось от крупной будапештской психиатрической клиники. На первых же секундах нам бодро и весело рассказывают о ее печальной судьбе (нет средств, всех выписали, осталось всего четыре тяжелых пациента) местный эскулап, лысый и страшно подвижный доктор Сатмари (Роланд Раба), сам сидящий на таблетках, и его строптивая медсестра Дора (Ката Вебер). Еще пара минут, и доктор предложит нам оценить его эксклюзивную методу музыкотерапии: пациенты похватают инструменты, зазвучит последняя оперетта Штрауса в живом исполнении, а внезапный посетитель клиники с легкостью присоединится к всеобщему музицированию. Это нувориш Янош Бартонек (Эрвин Надь), хозяин фирмы эротических услуг, пришел выселять «Деменцию» из новоприобретенной элитной недвижимости.

Ешьте плоть нашу, пейте кровь нашу, — говорят маленькие люди очередным хозяевам жизни, — и будьте прокляты.

Спор хозяйствующих субъектов оказывается чреват массой комических коллизий. Доктор, медсестра и гость бросятся разыгрывать путаный водевиль: кто кого перехитрит. А пациенты до поры останутся аккомпанирующим ансамблем. Каждому, впрочем, достанутся и сольные выходы совсем не опереточного свойства. На заднем плане, иногда выхватываемом на экран видеокамерой, блестяще играется вязкая и безвыходная жизнь дементных больных, людей без прошлого и будущего. Тщетно пытается дозвониться до давно забывшей его жены взлохмаченный компьютерный гений Лукаш (фантастический актерский талант Герге Банки — отдельное удовольствие от спектакля). Всматривается в свои старые семейные фотографии, силясь узнать лица, беззащитно-хрупкая Оттилия (Орси Тот). Проклинает Чаушеску румын Элед: он не помнит даже, что опорожнение кишечника требует подъема с кровати и снятия трусов, а вот Чаушеску забыть не может. Четвертая пациентка сначала кажется жанровой функцией: комическая старая толстуха Мерседес (Лили Монори), выходящая из кататонии только от запахов микрофона и молодого любовника, по прежней специальности — примадонна оперетты. Но именно она положит конец всякой веселухе, вдруг выйдя на авансцену с плакатом «Eat People, Not Animals» и представившись маленьким пуделем, которому срочно нужен хозяин. «Я сосала у Ракоши, мою кровь пил Кадар, а теперь я осталась без дома».

Игру в оперетту Мундруцо начал еще в первом спектакле триптиха — варшавской «Летучей мыши», которая была посвящена эвтаназии. Но именно в сегодняшней Венгрии спектакль о доме умалишенных со штраусовскими руладами звучит убийственно саркастично. Оперетта — один из венгерских специалитетов: так сказать, духовная скрепа. О возрождении истинно венгерских культурных ценностей в «Деменции» много и рискованно шутят. Как это возрождение выглядит на деле, на этих днях в Петербурге можно было наблюдать благодаря гастролям Венгерского национального театра, привезшего мегаломанскую ораториальную «Йоханну на костре» в постановке Аттилы Виднянского. Девственница вся в белом и с огромным бутафорским мечом самоотверженно билась за патриотические интересы с колодой крапленых карт, украшенных портретами лидеров Евросоюза, и аллегорически изображенными пороками. В воздухе отчетливо пахло чем-то немецким, из 1930-х. При всех угрожающих идеологических уклонах подобное зрелище в России пока, слава богу, еще невозможно, и надо отдать должное смелости Мундруцо, покушающегося на местночтимые святыни.

Он, впрочем, идет много дальше. «Деменция» из оперетты превращается в обряд. «Тело, тело Христово», — повторяет Мерседес. «Кровь, венская кровь», — вторит ей привязчивый штраусовский вальсок. Мундруцо ставит спектакль о маленьких людях, изнасилованных безжалостной историей, о тех, чье прошлое так зависит от текущего момента, а грядущее так невнятно, что они заслужили психиатрический диагноз. Недаром нувориш, выгоняющий их из последнего пристанища, всю финальную часть спектакля ходит с окровавленным ртом. «Ешьте плоть нашу, пейте кровь нашу, — говорят маленькие люди очередным хозяевам жизни, — и будьте прокляты».

И все-таки спойлер. Ровно минуту горит бенгальский огонь. Об этом знала еще маленькая Вера из фильма Василия Пичула. Этот фильм Мундруцо явно смотрел. Значит, остается и маленькая надежда на наш всеобщий опереточный хеппи-энд.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Разговор c оставшимсяВ разлуке
Разговор c оставшимся 

Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен

28 ноября 20245147
Столицы новой диаспоры: ТбилисиВ разлуке
Столицы новой диаспоры: Тбилиси 

Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым

22 ноября 20246696
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 202413251
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202419713
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202423785
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202429080
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202429731