15 ноября 2017Искусство
249

Не могу поступаться принципами

И снова Алексей Беляев-Гинтовт

текст: Зинаида Пронченко
Detailed_picture© Галерея «Триумф»

Если в эти окаянные ноябрьские дни вы хотите окончательно испортить себе настроение — к вашим услугам выставка Алексея Беляева-Гинтовта Х, открывшаяся неделю назад в MMOMA на Петровке и, очевидно, приуроченная к столетию события, про которое отечественная наука так и не определилась — следует праздновать, скорбеть или просто по старой привычке замалчивать; отсюда и остроумное название — неизвестная переменная.

Художник Гинтовт как бы существует на периферии нашего сознания; вроде когда-то давно, когда все еще не устали возмущаться, он получил Премию Кандинского. Позже его произведения оказались в коллекции главы субъекта РФ, имя которого мы тоже без лишней надобности не называем. И многие заинтересованные лица заявляли, что уж руки-то Гинтовту или его продюсерам-кукловодам из галереи «Триумф» не подадут. Но это было давно, во времена «прощупывания границ гласности»; сегодня эти границы быльем поросли, романтизм иссяк, любовная лодка разбилась о быт суверенной государственности.

А Гинтовт между тем такой молодой и к исторической вехе страны подошел подготовленным. Старые частушки о главном отлетают у него от зубов, рефрен родной, публике не составит труда подхватить: «Я маленькая девочка, танцую и пою, я Сталина не видела, но я его люблю».

© Галерея «Триумф»

Гезамткунстверк Алексея традиционно воспевает гигантскую работу на фронте и в тылу партии, ЦК, Государственного комитета обороны во главе с генеральным секретарем Иосифом Виссарионовичем Сталиным (далее сокращенно ИВС). Но ведь портретов ИВС на выставке нет, скажете вы и ошибетесь. Наивные, искусство постмодернизма суть игра отражений, Сталин смотрится в наши лица, как в зеркало. Флагманская работа «Братья и сестры», монументальное полотно, созданное в технике ручной печати, — не что иное, как увеличенное до масштабов шестой части суши факсимиле вождя. Крепко в сердце нам запали сокровенные слова, ИВС как часть национальной ДНК, у Гинтовта макромолекулы буквально на ладонях.

© Галерея «Триумф»

Похожая история и с предельно эксплицитной инсталляцией «Русский лес». ИВС тут растворен в воздухе, словно дух святой, выглядывает из-за каждой березы, играет со зрителем в любимую игру — кто не спрятался, я не виноват. Звучат глухие выстрелы, удары топора, рубят головы правым/левым уклонистам, миллионы щепок летят. Наглядная метафора исторической необходимости, а с экрана бубнит автор про славу русского оружия и подвиг советского народа (понятия взаимозаменяемые) — чтобы мы не уничтожили себя духовно, не деградировали от спиритуальной дистрофии, как это происходит сегодня, когда льются помои на лысую голову Ленина и усатую Сталина, следует истребить нас физически.

© Галерея «Триумф»

У Большой Лжи всегда безукоризненная логика. Все ясно, все выражено языком мифов и расцвечено эпитетами, но ложь Гинтовта — маленькая, на посошок. Дурацкая последовательность событий, факты какие-то сбивают с толку художника, вызубрившего от сих до сих из детской хрестоматии под редакцией профессора кислых щей Дугина.

Вербовка трудящихся, вовлечение в имперский бред происходят по набившему оскомину унылому сценарию: типичное евразийское лузерство — сколотить корявый иконостас из грозных ликов прошлого и бить поклоны: Чингисхан, скифы, Политбюро, Путин, теперь вот еще посткрымский апдейт — полевые командиры ДНР и ЛНР. Все, что плохо лежало или блестит, — в топку, накуриваемся дымом Отечества и других межвидовых деспотий.

© Галерея «Триумф»

Забавно, что манеры сороки-воровки, концептуальная неряшливость прорастают и в эстетику: визуально работы Гинтовта напоминают нечто, фигурирующее в лексиконе многонационального народа-шовиниста под кодовым неполиткорректным названием «армянский ремонт», — это когда в декоруме много золота, даже в уборной. Так выглядят чертоги «наших» друзей и партнеров — апартаменты Трампа или бывшая резиденция Януковича. Анекдотическое мещанство, почему-то нынче именуемое эксцентрикой и абсолютно враждебное любому революционеру, но не Гинтовту. Он ведь оборотень с мольбертом, поет «Интернационал», а сам за реставрацию старого режима. Право и лево не различаем, пятимся назад, целимся в солнце из пистолета, как Варлам в «Покаянии» Абуладзе. Герои перестроечного манифеста выкапывали трупы палачей, чтобы помнили, Гинтовт — чтобы покупали. Сергей Курехин примерно в ту же эпоху любил говорить: настоящий романтик — всегда немного фашист. В 2017-м, видимо, настоящий немного фашист — всегда фарисей и приказчик, то бишь SMM-специалист.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320799
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325919