1 октября 2018Академическая музыка
107

Битва «Кандидов»

Большой театр и РНО отметили 100-летие Бернстайна

текст: Екатерина Бирюкова
Detailed_picture© Дамир Юсупов / Большой театр

«Кандид» — одно из самых известных сочинений Леонарда Бернстайна, России почти незнакомое. В его основу легла одноименная повесть Вольтера, полная невероятных происшествий, ядреного сарказма и удивительных совпадений, благодаря которым герои гибнут, воскресают и постоянно обнаруживают друг друга в разных частях земного шара. Не менее удивительным совпадением (оно отчасти объясняется отмечающимся сейчас 100-летием Бернстайна) стали целых два «Кандида», которыми практически одновременно одарили Москву две важные институции.

Большой театр на своей Исторической сцене выпустил продукцию в жанре, уклончиво обозначенном как «театрализованное концертное исполнение». Но на самом деле это вполне себе спектакль с огромным, беспрерывно развлекающим публику видеоэкраном (Тимофей Рябушинский) и массой пошитых костюмов (Виктория Севрюкова). К нему выпущен обстоятельный буклет, билеты на ноябрьское представление уже распроданы. То есть это значит, что в оперной афише Москвы теперь есть Бернстайн.

Другой «Кандид» прошел в рамках X Большого фестиваля Российского национального оркестра в зале Чайковского в жанре обычного концертного исполнения. Повторений не будет, но на сайте Московской филармонии можно посмотреть видеозапись абсолютно бесплатно.

© Дамир Юсупов / Большой театр

Два «Кандида» различаются еще много чем. Но главное — у РНО получился Бродвей, у Большого театра — Большой театр.

Это значит, что в Большом поют крупными голосами, задушевно и размеренно, все «отоваривают» как следует, английского текста не разобрать, зато высокие ноты взяты и главный хит — виртуозная ария Кунигунды в исполнении приглашенной пермской звезды Надежды Павловой — радует публику не хуже Царицы ночи. Остальные солисты местные (в заглавной партии — Илья Селиванов), двигаются картонно, шутят несмешно (возможно, режиссер Алексей Франдетти имел в виду что-то кукольно-балаганное). Огромный хор, рассаженный по двум трибунам на сцене, держится величаво и дисциплинированно. У мюзиклового артиста Петра Маркина, совмещающего ответственные партии Рассказчика и философа-оптимиста Панглосса (Вольтер намекал на Лейбница), шутить и держать необходимую дистанцию по отношению к тексту тоже как-то совсем не получается. Зал сидит каменный, дивится хулиганским титрам, рассматривает яркие видеокартинки и слушает красивый оркестр Тугана Сохиева.

© Московская филармония

Почему оперные солисты в концертном исполнении, предоставленные сами себе, зачастую оказываются живее, естественнее, обаятельнее, рисковее, чем после того, как с ними поработал режиссер? Эта неразрешимая загадка возникает с каждой новой оперной удачей на концертной сцене, к которым стоит отнести и «Кандида» на фестивале РНО.

Строго говоря, «Кандид», существующий в нескольких редакциях, — никакая не опера. Бродвейский мюзикл, венская оперетта, немецкое кабаре, Россини, Гуно, Оффенбах — все там можно найти, все смешано в горячий, пряный коктейль, под который предлагается выяснить, действительно ли все к лучшему в этом лучшем из миров. Бернстайн, как за пару веков до него Вольтер, сочинил злободневную сатиру. Сцена с инквизицией в 50-е годы в Америке хорошо рифмовалась с маккартизмом. Ироничные тексты, умение посмеяться и позубоскалить не менее важны, чем высокие ноты. И именно с иронией у «Кандида» в версии РНО проблем не было.

© Дамир Юсупов / Большой театр

На главные роли набрали импортных певцов, не особо голосистых, но отлично попадающих в стиль и не испытывающих проблем с английским произношением. Особенно зажигала опытная Ким Крисвелл в роли комической Старухи. Седовласый красавец Мортен Франк Ларсен партию Панглосса не пел, а, скорее, проговаривал, но зато с каким шармом! Хор из Академии хорового искусства и исполнители небольших сольных партий, рекрутированные в основном из Академии молодых оперных певцов Мариинки, добавляли задора. Актер и телеведущий Александр Олешко, сидя в вольтеровском кресле, читал текст Рассказчика — тот же русский перевод, что и в Большом театре, но публика реагировала на него гораздо веселее. Ну и огромный витальный маэстро Джозеф Р. Олефирович, много работающий с мюзиклами и вызывающий радость одним своим видом, был с музыкой на «ты», а не на «вы». В этой истории про кризис оптимизма он оказался абсолютным счастьем.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320744
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325855