Бодрый дебют группы московских старшеклассников — нахохлившийся танцевальный инди-рок чрезвычайно обаятельной степени рудиментарности. Отчасти Franz Ferdinand, отчасти Electric Six минус лощеный дендизм первых и хищное зубоскальство вторых. Toucan Die очень идет умеренная тинейджерская наглость — альбом открывается неотразимой строчкой «Заработать миллионы, уничтожить школы», а где-то позже в этой же песне скрывается и прекрасное признание «Плевать на справедливость, хочу разбогатеть»; когда к этаким заявлениям, пропеваемым со вздернутой верхней губой, припаивается резкий и жилистый рок, выходит и удачно, и ударно. Столь же точно и убедительно формулировать более тонкие переживания получается не всегда: когда Toucan Die заводят разговоры о чувствах (а как их не заводить в старших классах), как в «Lies» или «Turbulence», неуклонно плывут и хронометраж (в сторону увеличения), и уровень энергичности (в обратно пропорциональной зависимости). Хотя в «Fading Lights of a Better Life» парням отлично удается и совместить отчаяние куплета с воодушевлением припева, и не растерять внимание слушателя за пять минут, и вылететь в процессе на чистосердечную драму почти Interpol'овских пропорций. Возможно, альбомная дюжина треков — просто длинноватая пока для Toucan Die дистанция: старт выходит отличный, финиш тоже вполне, но к середине имеются вопросы. Впрочем, задел на вырост замечательный: как минимум к половине здешних песен вопросов нет, а это уже ого-го.
10 из 10
закрыть
Сегодня на сайте
Сеятель времени, пятиконечный музей, негативная ностальгия
Репетиция конца света
hodíla ízba и возвращение этно-попа
Московский фолк-балаган под управлением танцующего дирижера выпустил дебютный альбом и планирует покорять Европу
21 июля 2021406Квир-экран, или Увеличительное стекло для общества
Настолько же мрачно, насколько и забавно
Назову себя Макс Фриш
Жизнь наперекор невозможному
Нестабильные формы искусства
«Пороховой коктейль»
«Женщина-архитектор — это то же самое, что мужчина-архитектор»
«Привет, Москва! “Звуки Му”!»
«Бесприютность и иррациональность “Уюта и разума”»