Что тут видно сразу — обложку альбома, его название, сам псевдоним исполнителя («утренняя звезда» по-немецки, хотя в данном случае это еще и реальная фамилия музыканта, ха-ха), его зеленые дреды на фоточке, а также названия песен «Буду твоей пальмой!» и «Пам-пам-пам!». Все это наводит на простую мысль: похоже, очередное юное дарование отечественного рэпа желает вырваться из привычного для жанра морока бесконечных размышлений о жизни, себе и тщете всего сущего в страну солнечного веселья. С одной стороны, так и есть — Алишер Моргенштерн (идеальное сочетание имени и фамилии все-таки) сэмплирует шум морских волн, активно обращается к карибским и ямайским ритмам, призывает улыбаться не только в заголовке пластинки, но и в каждом втором треке и в целом пропагандирует почти неутомимый позитивизм. С другой, позитивизма он мажет все-таки слишком уж густо и часто не глядя, куда именно, — проблема, исчерпывающе схваченная в, кажется, честно не постановочном интро, в котором 20-летний балбес радостно объясняет основы позитивистской философии загрустившему балбесу лет семи, бодро игнорируя все причины его настроения. Получается худший тип весельчака, что-то вроде неутомимого пионерлагерного аниматора с вечной лыбой, который будет тормошить шуточками-прибауточками и призывами немедленно развеселиться в самый подходящий и неподходящий момент. В этой ситуации Моргенштерна, впрочем, основательно выручает музыка. «Улыбнись, дурак!» — пластинка, сыгранная лихо и изобретательно, с привлечением кучи инструментов, россыпи музыкальных стилей (см. гитарную коду «Вечного сна» с воплями или то, как залихватский регги «Зеленоглазых деффок» внезапно выруливает в синтетический поп-панк а-ля «Пошлая Молли») и небанальных аранжировочных решений (какофония автомобильных гудков из пробки, усиливающая мрачное настроение «Вечного сна»). Читает Моргенштерн тоже чрезвычайно здорово, жонглируя голосами и ритмическими рисунками с залихватской легкостью. Форма, короче, сформирована безукоризненно; осталось так же отточить содержание.
Короткий двадцатый, долгая Вторая мировая
Наталия Арлаускайте о том, как современное литовское искусство воспринимает историю 1940-х
11 февраля 2021166Мультимедийные границы музея
Иван Биченко о путешествиях музейных экспозиций между задачами флэш-графики и образом торгового центра
10 февраля 2021260Кирилл Манго, гроза кривых зеркал (14.04.1928 — 08.02.2021)
Red Red Rose и арт-рок по-русски
Московская группа, в которой заняты три звукорежиссера, играет арт-рок на английском и не стремится к коммерческому успеху
10 февраля 2021289Искусство как знание, исследование как сотворчество
Новый литературный альманах-огонь: Захаркив, Курбаков, Фёгелин, Клюшников, Шестакова, Фещенко, Карева, Быченкова и Былина о равноправии науки и искусства
9 февраля 2021182Дэвид Вербек: «Комьюнити богатых людей становится все шире и шире»
Еще один новый — теперь вампирский — фильм из программы Роттердама. И интервью с его автором
9 февраля 2021176Оксана Тимофеева. Большой разговор
Александр Чанцев поговорил с известным петербургским философом о любви к родине, о депрессии как общественном феномене и о том, почему нам нужно равняться на вомбатов
9 февраля 2021354Усилие длительности
В ролях самих себя. «Дворец для Путина» как кинематографический феномен
Андрей Карташов о том, как Навальный пользуется средствами кино, чтобы создать свой собственный нарратив о России и о самом себе
8 февраля 2021282«Белая дева» (1991): застольная пьеса с пушками и фейерверком
Судьба режиссера
Здесь был Дау