Как нам обустроить палату

Один из безумных указов президента Владимира Путина, ликвидирующий Российскую книжную палату, может воплотиться в жизнь уже в феврале. По указу помещения и функции, закрепленные за Книжной палатой, переходят к ИТАР—ТАСС, и дальше именно орган госпропаганды будет присваивать книгам идентификационные номера и распределять экземпляры по библиотекам. Смысла во всем этом примерно столько, как если бы обязанности Книжной палаты передали в Олимпстрой или в Росрыболовство.

Непечатным словом

Сначала о том, почему это может произойти в феврале, весьма вероятно в марте, не исключено в апреле, а дальше предсказывать не берусь. Дело как раз в изданиях, которые должны храниться в главных национальных библиотеках. Эту процедуру регулирует 77-й федеральный закон («Об обязательном экземпляре документов», принят Госдумой в 1994 году), а осуществляет — по закону — именно Книжная палата. На практике это выглядит так: типографии (в России эта обязанность возложена на них) отправляют в Книжную палату шестнадцать экземпляров каждой отпечатанной книги и брошюры, девять экземпляров газет, а также географические карты, ноты, листовки, заводские многотиражки и издания на языках народов России — для всего есть свои нормативы. Один экземпляр оседает в Книжной палате на вечное хранение, это наш национальный стратегический запас — ежегодно около 120 тысяч книг, с газетами и листовками счет идет на миллионы. Все остальное Книжная палата рассылает в библиотеки из списка получателей обязательного экземпляра; по два экземпляра каждой книги на русском языке и по одному на языках народов России отправляются в Российскую государственную библиотеку (Ленинку) и в Российскую национальную библиотеку (Публичку). Система работает не идеально, но хорошо: добросовестные издатели и сами не против поработать для вечности, недобросовестных всегда можно припугнуть налоговыми проверками и ответственностью за неотправленные шестнадцать книжек. С нарушителями закона об обязательном экземпляре и даже с «Почтой России» Книжная палата не судится — действует убеждением.

В этот неплохо налаженный механизм путинский указ вносит хаос. Как регулировщик процесса Книжная палата значится в тексте 77-го закона, и прежде чем у нее что-нибудь отнять, сам закон нужно переписать. Именно это может произойти в феврале, марте или в апреле — до 12 февраля думский комитет по культуре, курирующий этот закон, собирал отзывы, предложения и замечания, а дальше все зависит от сил, включающих бешеный принтер. После того как закон официально будет изменен, у Книжной палаты останется пятнадцать дней на окончательную самоликвидацию.

И здесь начинается интрига. Потому что закон можно переписать по-разному, и еще неизвестно, как оно там в Думе пойдет. Можно механически заменить «Книжную палату» на «ИТАР—ТАСС». Можно из закона об обязательном экземпляре Книжную палату вычеркнуть, а взамен не вписать ничего, пусть эти экземпляры рассылаются сами как умеют. Можно, в конце концов, допустить, что парламент ненадолго станет местом для дискуссий и депутаты попытаются понять, что информагентство не слишком подходит на роль хранителя книжного наследия. Может быть даже, чем черт не шутит, у них получится так переделать закон, чтобы хоть чуть-чуть подправить президентский ляп.

Дербан по-государственному

По большому счету у Книжной палаты два гипотетических наследника. Один — ИТАР—ТАСС, и логики в этом наследовании нет никакой, кроме президентской. Другой — одна из двух крупнейших библиотек, хранящих, как и Книжная палата, наш стратегический книжный запас, и московская Ленинка или петербургская Публичка подошла бы на эту роль вполне. Инициатива от Российской государственной библиотеки принять часть или весь пакет функций Книжной палаты в Думу уже поступила. Директор библиотеки Александр Вислый, коснувшись этой темы в разговоре с COLTA.RU, излучал сдержанный оптимизм и не скрывал, что «поддержка со стороны собственной вертикали (то есть Министерства культуры. — Ред.) есть полная». И даже больше того: у Минкульта готово предложение включить в закон еще и обязательный электронный экземпляр. И еще больше: «Мы попробуем заручиться помощью Говорухина в этом вопросе (Станислав Говорухин возглавляет думский комитет по культуре. — Ред.). Надеюсь, что мы получим поддержку и в администрации президента — Владимир Ильич Толстой, советник президента по культуре, думаю, поймет нашу позицию».

Здесь, видимо, самое время задаться вопросом, какие соображения по этому поводу имеются в ИТАР—ТАСС. Увы, информационное агентство, взявшее курс на пропаганду с человеческим лицом, остается структурой абсолютно закрытой. На все вопросы, касающиеся судьбы Книжной палаты, мы получили только формальные отписки директора департамента корпоративных коммуникаций. Обсуждать варианты, продумывать стратегию, говорить всерьез и за свои слова отвечать в агентстве явно не готовы — сказать-то нечего.

Есть ли тем не менее какие-то плюсы в идее передачи Книжной палаты под крыло ИТАР—ТАСС? Пожалуй, только один: перевод людей и функций в организацию настолько чужеродную позволит Книжной палате хотя бы на первое время сохранить целостность. Все остальное скорее минусы, и дело не только в абсолютном безразличии государственного СМИ к судьбе нежданно-негаданно свалившегося подарка. У информационного агентства и национального книгохранилища разное измерение времени: одни живут для новости, другие — для вечности. В перспективе у ИТАР—ТАСС — интриги, колебания политического курса, заискивание перед сильными мира сего. В перспективе у крупнейшей книжной коллекции — стандарты работы с печатными и электронными изданиями и диалог с ведущими собраниями мира. Если, конечно, у нашей книжной коллекции есть какая-то перспектива.

Главный минус гипотетического объединения Книжной палаты с РГБ понятно какой — об этом объединении ничего не сказано в президентском указе, а запала всех советников, министров и депутатов может просто не хватить; в конце концов, Книжная палата не тот повод, чтобы кто-нибудь из них готов был рисковать не то что карьерой, но даже душевным равновесием. Против слияния с Ленинкой и директор Книжной палаты Елена Ногина — как человек благородный, в коварство начальников ИТАР—ТАСС она не верит, тем более что из этой славной организации к ней уже приходили какие-то люди и, кажется, даже пытались понять, чем вообще Книжная палата занимается (увы, фамилии этих любознательных людей Елена Борисовна не запомнила — именно потому, что верит во все хорошее, а в аппаратных играх не сильна). Опасения директора палаты понять можно. Переход в Ленинку скорее всего будет означать дробление функций: библиотека займется рассылкой обязательных экземпляров, за ИТАР—ТАСС останется присвоение ISBN (международного цифрового классификатора книг, аналога штрих-кода на товарах), о библиографической летописи и аналитике, вероятно, и вовсе забудут. В таком дроблении и правда не было смысла во времена мирные, но не с ними сейчас стоит сравнивать — на кону наше культурное выживание в буквальном смысле. Самое время, словом, подумать о стратегическом запасе.

Земельный вопрос

Есть как минимум одно несомненное достоинство в идее слияния Книжной палаты с Российской государственной библиотекой, и если это случится, выйдет прямо по пословице «не было бы счастья, да несчастье помогло». Не секрет, что книгохранилище Ленинки, 14-этажное здание по Староваганьковскому переулку, на задах библиотеки, исчерпало свои возможности. Для новых книг нужны новые помещения, и здесь начинаются вопросы. Есть небольшой участок там же, в Староваганьковском, но, во-первых, он в городской, а не в федеральной собственности, во-вторых, на нем стоит дом с приватизированными квартирами (судя по внешнему виду, он давно должен рухнуть, но пока не рухнул). Наконец, в-третьих и в-главных, нетрудно догадаться, как наши власти, что московские, что федеральные, рады отдать золотые метры в центре под какую-то библиотеку. Директор Ленинки, правда, говорит, что в-главных не это: даже если власти расщедрятся, расселят жильцов и отдадут библиотеке кусочек земли между Минобороны и Пашковым домом, проблему это решит всего на каких-нибудь лет тридцать, а потом и следующее хранилище окажется переполненным. В качестве альтернативы сейчас речь идет о подмосковной Коммунарке — каждому, кто представляет себе степень оперативности сотрудников Ленинки и масштабы московских пробок, понятно, что развести читальные залы и хранилище на 20—30 км означает попросту уничтожить библиотеку. В этой ситуации присоединение к Ленинке Книжной палаты с ее хранилищем в Можайске может стать спасением: хранить три экземпляра каждой книги проще, чем два, можно убрать что-то в ящики (на библиотечном языке это называется «заштабелировать») и так переждать до лучших времен. До верховных начальников, которым, может быть, захочется не уничтожать книжные собрания, а создавать их.

Остается вопрос недвижимости, но это область еще более темная, чем намерения депутатов Госдумы. Книжная палата работает в трех зданиях — административный корпус на Кремлевской набережной и хранилище в Можайске принадлежат ей на правах оперативного управления, помещения на улице Октябрьской (именно там находится весь технологический комплекс по приему книг и рассылке обязательных экземпляров) федеральные структуры арендуют у Москвы. Затевался ли весь сыр-бор только потому, что кто-то положил глаз на особняк под Большим Каменным мостом, перестроенные палаты Никиты Зотова, памятник культуры федерального значения? Под барочной лепниной странно звучит слово «отжать», но я его произношу, и Елена Борисовна Ногина, проработавшая в Книжной палате 37 лет, пожимает плечами. Она готова рассказывать, как давно это здание нуждается в реставрации и как на реставрацию у государства каждый год не находится денег, но вот об этом — как вы сказали, «отжать»? — ей ничего не известно. Что ж, осталось недолго — после того как Дума внесет правки в закон, все, чем владеет Книжная палата, перейдет в Росимущество, а оттуда к новым владельцам. Не исключено даже, твердят оптимисты, что этим новым владельцем окажется ИТАР—ТАСС. Хотя, казалось бы, зачем ему — с помещениями в центре Москвы у агентства и так все в порядке.

А пока мы будем следить за этим увлекательным сюжетом, маленькие региональные и муниципальные библиотеки, где счет идет не на тысячи, а на живые книги, останутся без новинок. В федеральном бюджете на 2014 год — впервые в новейшей истории России — просто не запланировано пополнять фонды этих библиотек. Так что с Годом культуры, дорогие соотечественники.

Понравился материал? Помоги сайту!