15 июня 2018Театр
284

Дело не в новых формах

«Три сестры» Константина Богомолова в МХТ

текст: Антон Хитров
Detailed_picture© Екатерина Цветкова / МХТ им. А.П. Чехова

Под занавес сезона на столичной сцене одна за другой вышли новые версии «Трех сестер», выпущенные фактически в одном и том же театре — Сергей Женовач начал репетировать чеховскую пьесу еще до превращения Студии театрального искусства в филиал МХТ, спектакль Константина Богомолова выглядит прощанием Московского художественного с эпохой Олега Табакова. COLTA.RU представляет вниманию читателей две проекции этого захватывающего сюжета — Антона Хитрова и Кристины Матвиенко.

Константин Богомолов поставил, возможно, самый важный свой спектакль. При этом «Трех сестер» не назовешь самым изобретательным, самым филигранным или самым интеллектуальным его проектом. Премьера сделана с редким для нашей сцены перфекционизмом, но в лучших последних работах Богомолова — вроде «Князя» в «Ленкоме» или «Волшебной горы» в «Электротеатре» — планка была не ниже.

Все дело — в выборе задачи. До сих пор Богомолов шел обычным путем современного большого режиссера: искал новые приемы, новый тон, новое содержание. Теперь он — уникальный для театра художник, который сделал себе имя в экспериментальной форме, а потом сознательно занялся конвенциональным искусством.

Да, Богомолов давно доказал, что умеет ставить бытовые психологические спектакли. Но раньше он заходил на это поле, лишь когда того требовали обстоятельства — в «Юбилее ювелира», например, стояла задача обеспечить Олегу Табакову достойный бенефис. А Чехов — это не бродвейская пьеса, это статусная классика; за нее берутся ради творческих амбиций, а не чтобы сделать кассу или показать артиста-юбиляра во всей красе. Так что на сей раз это решение — всецело свободный выбор. И совершенно принципиальный. Премьера в МХТ отменяет последний императив современного театра — императив новизны.

Теперь по порядку. «Три сестры» — безусловная победа художницы Ларисы Ломакиной, бессменной соратницы режиссера. Богомолов часто занимает в спектаклях операторов, чтобы те снимали крупные планы, — но не потому, что так якобы модно: эта потребность вытекает из его требований к артисту. С экраном и микрофоном актер может оставаться естественным даже на большой сцене: ему не нужно напрягать голос и делать пассы руками, чтобы зритель замечал малейшую перемену в его герое.

Премьера в МХТ отменяет последний императив современного театра — императив новизны.

В итоге Ломакина постоянно должна совмещать две задачи: нужно найти спектаклю правильную среду — и грамотно развесить экраны, чтобы превратить их в элементы композиции. Так вот, нигде в ее совместных с Богомоловым работах вы не найдете столь изящного, лаконичного решения обеих этих задач, как в «Трех сестрах»: экран и декорация здесь — одно целое. Неоновую конструкцию с трех сторон окружают непривычно большие экраны, заменяя контурному домику стены. Как результат, актеры, попадающие в кадр, становятся фоном для самих себя.

От Богомолова впору ожидать яркой, нетривиальной концепции: в конце концов, это режиссер, заставивший князя Мышкина питать интерес к маленьким девочкам. Но Чехова он ставит так, как будто пьеса написана вчера и не проходила через горнило тысяч прочтений. Премьера в Московском художественном не предлагает ничего совсем уж неожиданного в плане трактовки, за исключением разве что одного героя — учителя гимназии Кулыгина, которого обычно играют глупым и жалким: здесь это домашний тиран, молодой, красивый и статный (год назад актер Кирилл Власов сыграл у Богомолова Ланцелота в «Драконе» по Шварцу). Смотришь на него — и понимаешь, почему Андрей женится на властной Наташе: дети генерала Прозорова привыкли к «сильной руке» и подсознательно ищут супругов, которые будут управлять их жизнью.

Другой пример неочевидного кастинга — блистательная Дарья Мороз в роли Тузенбаха. Первая мысль — режиссер этим решением хотел продемонстрировать, насколько широк ее актерский диапазон. Но Мороз не пытается казаться мужчиной — она играет барона примерно так же, как играла бы любую из сестер. Остается лишь одно объяснение: мы видим Тузенбаха глазами Ирины, которая привыкла смотреть на него как на друга, но не как на мужчину. Если это так и барон это знает, понятно, почему он соглашается на дуэль: а вдруг это шанс доказать свою мужественность?

В остальном — никаких сюрпризов. Хотя Богомолов как никто способен нетривиально анализировать текст и наверняка мог бы рассказать о пьесе Антона Павловича Чехова «Три сестры» много чего любопытного. Но режиссер явно не хочет, чтобы зритель уходил с готовыми ответами. Он не просит актеров акцентировать что-то в тексте, не подчеркивает в героях каких-то определенных черт, не проводит исторических или еще каких-то параллелей. Он не подсказывает нам, как относиться к персонажам: даже Наташа (Светлана Устинова) в кои-то веки не выглядит карикатурной злобной дурой, и при желании в ее поступках можно найти какую-то свою правоту.

© Екатерина Цветкова / МХТ им. А.П. Чехова

Как правило, нам остается лишь гадать, почему люди в чеховской истории ведут себя так-то и так-то, что они чувствуют, как относятся друг к другу, — все скрывают эмоции и редко бывают искренними. Но именно эта неопределенность делает их удивительно реальными: редкий спектакль показывает жизнь так достоверно, как «Три сестры» Богомолова. Это самый настоящий, неподдельный психологический театр, который сегодня почти никто не умеет делать — для того чтобы найти его на академических сценах, нужно очень потрудиться.

Актеры играют тихо и сдержанно, в фирменной манере спектаклей Богомолова. Никто не кричит, не машет руками, повышение голоса на полтона означает агрессию. Выделять кого-то бессмысленно: все, буквально все работают с безупречной точностью — от медийных Александры Ребенок (Ольга) и Александра Семчева (Чебутыкин) до молодого актера Артема Соколова, которому досталась крошечная роль сторожа Ферапонта.

Одно можно сказать наверняка: эти герои живут не возвышенной, не литературной, а нормальной современной жизнью. Перед каждым актом экран показывает аутентичную дату — 1881, 1884 и так далее, но эти цифры — чистая условность: интонации актеров на сто процентов сегодняшние. Настолько, что, сидя в зале, вы будете вспоминать своих знакомых.


Понравился материал? Помоги сайту!

Ссылки по теме
Сегодня на сайте
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 20248778
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202415401
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202419794
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202425020
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202426492