«Инклюзия — это не мило. Это не про гуманизм или веру»

В сентябре состоялась образовательная поездка в Германию для специалистов, работающих в области реабилитации людей с инвалидностью. Поездка была организована при поддержке представительства ЕС в России.

В течение девяти дней представители калининградской общественной организации инвалидов «Ковчег» и центра лечебной педагогики «Особое детство» знакомились с лучшим опытом немецких коллег в организации реабилитации, системы трудоустройства и сопровождаемого проживания инвалидов, посетили крупнейшую в мире тематическую выставку «Rehacare-2019» в Дюссельдорфе. О поездке для Кольты рассказывает Дарья Максимович.

Первая остановка: Польша, Мальборкский замок

Стартовав в восемь утра из Калининграда, к полудню мы добрались до польского Мальборка. Мы — это десять участников программы, двое из которых — колясочники, во главе с руководителем «Ковчега» и компании по производству инвалидных колясок Observer Романом Араниным, самым известным инвалидом-«шейником» в России. В машине Роман рассказывает о целях поездки:

— Когда я сломал шею, мне было кому помочь. У меня друг — главврач областной больницы, у меня большая семья, есть друзья, ребята из летного училища, которые скинулись деньгами, плюс у меня был бизнес. И все равно мне было очень тяжело в плане реабилитации. А если у человека нет возможностей? «Шейники» в России, как правило, умирают через полгода после травмы. Часто от банальной инфекции и пролежней. Чтобы этого не случилось, ты сам должен знать и говорить, что тебе нужно: как посадить, как и сколько раз перевернуть, какие упражнения делать. Этому меня научили в московском реабилитационном центре «Преодоление». Но он такой один на всю страну, к тому же для немосквича пребывание там очень недешевое. Мало того: под таких, как я, пятнадцать лет назад не было и колясок, все были заточены под «спинальников», у которых руки работают. Мы начали с того, что с другом-инженером сделали коляску для меня, потом появилась мастерская по ремонту, а дальше — небольшое производство, где мы уже сами производим электроколяски и коляски-вездеходы. Сейчас у нас в штате восемь инвалидов-колясочников. Площадей нам давно уже не хватает, поэтому мы начали строить собственную фабрику по производству инвалидных колясок в Калининграде и на ее территории планируем открыть еще и реабилитационный центр. Я очень надеюсь, что нам удастся запустить эти два проекта одновременно благодаря гранту Евросоюза «Гражданское общество и общественные инициативы». Все то, что мы хотим сделать на территории будущего центра, я уже видел в эталонном виде именно в Германии. Это реабилитация, сопровождаемое проживание и помощь в трудоустройстве — три в одном. Поэтому мне так важно показать эти практики своей команде.

Мы остановились пообедать и полюбоваться замком.

Роман:

— Как-то был здесь с друзьями на экскурсии. Я видел замок уже много раз, поэтому внутрь не поехал. Солнце было, классная погода, попросил снять с меня кепку. Сижу, греюсь. Тут идет толпа российских туристов, и ко мне два мужика подходят, начинают доставать кошельки. «Э-э-э, ребята, вы чего? Я сам турист!» У меня руки тогда еще совсем не работали, я сделать ничего не могу, и еще эта кепка на коленях. Они мне: «У нас в России так положено. Если человек попал в беду, ему надо помочь». Так что, когда друзья вернулись, я сидел уже с прибылью.

Вторая остановка: Берлин

В Берлине мы встречаемся с уполномоченным по делам инвалидов федерального правительства Германии Юргеном Дузелем.

— Я очень рад приветствовать всех вас, хоть и не вижу никого в этой комнате. Я полностью незрячий. Глядя на меня, можно подумать, что в Германии полностью решен вопрос инклюзии. Но это не так. Я — всего лишь второй уполномоченный с инвалидностью. На время работы здесь я выбрал для себя лозунг «Демократии нужна инклюзия». Мужчина или женщина, молодой человек или старый, с инвалидностью или без — у всех должны быть равные права. Инклюзия — это не мило. Это не про гуманизм или веру. Инклюзия — это про фундаментальное отношение к правам человека. Права, существующие только на бумаге, которыми нельзя воспользоваться в реальности, — это плохая история. Права важно ощущать, чувствовать их физически.

Вообще-то в Германии заняты и работают ежедневно один миллион двести тысяч людей с тяжелой инвалидностью. Кажется, что это очень большое число. С другой стороны, здесь люди с инвалидностью в сравнении с людьми без ограничений здоровья все-таки гораздо дольше и чаще бывают безработными. Правда, в Германии есть закон, по которому каждое большое предприятие (от двадцати человек в штате) 5% рабочих мест обязано отдавать людям с инвалидностью. Если оно не делает этого, то выплачивает компенсацию государству. Так правительство Германии получает 600 млн евро ежегодно. Эти деньги идут на субсидирование рабочих мест на предприятиях, которые готовы брать на работу людей с инвалидностью.

Роман:

— Мы делаем то же самое, только в условиях минимального финансирования. Реабилитация — это хорошо. Массаж, физиотерапия, гимнастика тоже. Но по-настоящему человек возвращается к жизни тогда, когда он становится востребован. Когда он приносит зарплату и обеспечивает свою семью — это и есть полноценная социальная реабилитация. На нашей новой фабрике будут работать 72 сотрудника, не менее трети из них — колясочники.

После встречи мы с Романом и Булатом движемся к машине, которую пришлось припарковать в паре кварталов от здания правительства. Булат Мотигуллин — еще один участник поездки, крупный предприниматель из Татарстана, создатель первого технопарка в городе Нижнекамске; в результате покушения он в 2008 году оказался в коляске.

— Знаете, зачем нужны «спинальники»?

Роман и Булат едут впереди, соревнуясь друг с другом, кто быстрее.

— Чтобы ухаживать за «шейниками»!

Булат хватается за ручку электроколяски Романа, и вот так, паровозиком, они вдвоем едут дальше.

— Я его катаю, а он меня с ложки кормит, — смеется Роман.

Следующая встреча проходит в железнодорожной корпорации Deutsche Bahn. Штеффен Питч здесь — доверенное лицо по делам инвалидов:

— Общая политика концерна состоит в том, чтобы не создавать отдельные рабочие места для людей с инвалидностью, а включать их в процесс на всех возможных позициях. Но по законодательству мы не можем задействовать инвалидов абсолютно везде. Быть машинистом поезда и при этом колясочником, например, невозможно.

Роман:

— А если мне, например, на фабрике нужен экскаваторщик и я хочу взять парня в коляске? Платформа должна опускаться и подниматься, такая конструкция стоит 50 тысяч евро. Государство компенсирует эти затраты в Германии?

Штеффен:

— Да, практически полностью. Есть дифференциация, связанная с размерами фирмы. Если речь идет о небольшой компании, возможно, государство оплатит все на 100%. Большое предприятие может сделать это частично самостоятельно. Кстати, на инженерные должности мы охотно берем колясочников с высшим образованием, многие работают из дому, кто-то занимается более простой административной работой, есть чертежники.

— Можно похвастаться? На нашем предприятии колясочники работают и сварщиками, и токарями, и фрезеровщиками на станке с ЧПУ (числовое программное управление. — Ред.).

— Такие примеры есть и в концерне Deutsche Bahn. В мастерской по обслуживанию составов у нас есть колясочники. Есть у нас и почти незрячий сотрудник. Мы купили ему очки, которые умеют читать, плюс большой экран и специальную клавиатуру. Пока мы ждали это оборудование, к нему приставили человека, который зачитывал ему вслух все необходимые документы. В этом случае часть средств на организацию рабочего места концерн получил от государственного ведомства по интеграции — не потому, что работа этого сотрудника незаменима, а потому, что она тоже важна.

Третья остановка: Лоббах, Фонд Манфреда Зауэра

Зауэр в Германии — человек легендарный. «Дед-миллионер!» — так говорит о нем Роман. Зауэру семьдесят два года, с восемнадцати лет он прикован к коляске. Практически полностью парализованный, он сумел построить международную компанию по производству катетеров и мочеприемников с оборотом 28 млн евро в год и один из лучших велнес-отелей для колясочников в Европе Seminarhotel. Настоящий self-made man.

Зауэр:

— У нас есть трехнедельные программы для людей, оказавшихся в инвалидной коляске, и за этот срок мы делаем все, чтобы вернуть их к жизни. В Seminarhotel нет реабилитации в классическом понимании, никакой больничной атмосферы — только велнес, фитнес и физиотерапия. Это очень важно: человек в коляске должен чувствовать себя таким же, как все. Еще один важный момент — это питание. Если у вас есть перспектива постареть в инвалидном кресле, ваши внутренние органы должны быть в хорошем состоянии, а процессом пищеварения нужно научиться руководить именно через питание, а не с помощью слабительных препаратов. Мы учим наших постояльцев креативно готовить и объясняем, что мужчина в коляске вполне может взять на себя роль домашней хозяйки, особенно если его супруга неплохо зарабатывает. Мы хотим дать людям импульс для жизни, открыть им перспективы. Делать это нужно обязательно вместе с их постоянными партнерами. Кроме того, у нас есть креативные мастерские, где мы предлагаем разную деятельность, которую можно выполнять сидя, а люди могут потом перенести ее в свои домашние условия.

На территории отеля есть не только бассейн и тренажерный зал — «современная камера пыток», как называет его Зауэр, — но и треки для хендбайков (велосипедов с ручным приводом; на подъезде к отелю мы обогнали парочку таких — ребята шли под 40 км/ч), спортивный зал для игры в баскетбол и волейбол, поле для гольфа, огород, искусственное озеро, сауна, центр путешествий — все полностью адаптировано для колясочников, конечно. Вместо классического холла здесь оранжерея с пятиметровыми деревьями и регулярно сменяемая выставка современного искусства. Зауэр говорит, открытое пространство дает человеку ощущение, что ему здесь рады, а обилие света и красивые вещи вокруг не дают впасть в депрессию. Неудивительно, что отель, расположенный в маленькой коммуне, вдали от автобана, пользуется огромной популярностью. И еще один факт. Среди постояльцев, как правило, всего 10% колясочников. Концепция максимального комфорта оказалась близка всем, и даже кровать с подъемным механизмом в номере не напоминает о больничной палате; оказалось, в ней очень удобно читать перед сном — нажал на кнопку и поднял изголовье.

Роман:

— На территории фабрики мы построим домики, которые очень похожи на те, что мы видим здесь. Это будет фактически маленький город, когда люди живут рядом с работой. Мы будем селить по двое, организуем круглосуточную службу сопровождения. Многие захотят жить с семьей, мы это тоже предусмотрели. Допустим, у нас есть колясочник, он уже работает токарем, и тут у него случилась любовь. Мы даем им 90 квадратных метров площади со своими кухней и ванной, и тогда «продать» этого колясочника девушке гораздо проще.

Манфред смеется:

— Для проекта независимой жизни нужны смешанные формы, чтобы люди на ногах и люди в колясках жили и работали вместе, иначе получится гетто. Нужны помещения для проведения общественных мероприятий, общие зоны.

— Мы так и планируем.

Четвертая остановка: Дюссельдорф, выставка «Rehacare-2019»

Вы когда-нибудь видели очередь, состоящую сплошь из колясочников? А очередь в туалет для инвалидов? Выставку «Rehacare» ежегодно посещает около 50 тысяч человек, сюда съезжаются производители средств для реабилитации и ухода со всего мира. Коляски, управляемые дыханием, силой мысли, подбородком, дома на колесах, яхты и гоночные автомобили, адаптированные для колясочников, — здесь можно увидеть все. В этом году на выставке впервые были и российские производители. Десять компаний разместились на общем стенде, среди них — калининградская Observer, производитель активных колясок Kinesis, бионические протезы от Super Motorica и другие. Успех стенда превзошел все ожидания.

— О, смотрите, Россия! Сибирь! — бурно реагировали европейцы.

— Вот это да! Наконец-то и мы начали производить что-то крутое, — радовались наши.

Бурная деятельность представителей стенда Observer привела и к вполне конкретным результатам. Компания подписала контракты с немецкими, итальянскими и испанскими дистрибьюторами.

А «ковчеговцы» все четыре дня встречались на выставке с представителями государственных и общественных организаций Германии. Одной из ключевых стала беседа с доктором Михаэлем Шпёрке, директором департамента социальной политики в одном из отделений крупнейшей общественной организации Sozialverband Deutschland (SoVD) из федеральной земли Северный Рейн — Вестфалия.

Михаэль:

— В Германии существует три концепции проживания людей с инвалидностью. Самая старая и наихудшая — это общежития по типу интернатов с отдельными комнатами, где люди не имеют возможности самостоятельно планировать свой день, спят и едят по часам. Мы работаем над тем, чтобы таких общежитий становилось все меньше. Вторая концепция — это сопровождаемое проживание. Это то, что вы хотите сделать в Калининграде: нечто среднее между общежитием и самостоятельной жизнью. Наконец, третья, к которой мы хотим прийти повсеместно, — чтобы люди проживали в своих квартирах как обычные арендаторы, а если им потребуется помощь, то они могли бы тоже получить ее во всем необходимом объеме. Понятно, что в этом случае работа — это основа для твоей независимости. Если я могу зарабатывать деньги, значит, я могу и распоряжаться своей жизнью. Потому что удовольствие жить стоит денег. Безработица среди инвалидов в Германии составляет 10% — для нас это очень высокий показатель.

Роман:

— В Калининградской области трудоустроено только 5% людей с инвалидностью, речь не идет пока даже об уровне безработицы. Первые несколько лет у нас на производстве работали всего три колясочника, и мы увидели, что даже такой маленький проект может реально изменить жизни людей. У нас есть один парень, ему двадцать шесть, он сидел дома на шее у матери, оплачивал арендованную квартиру с пенсии по инвалидности и фактически жил впроголодь. Сейчас он купил машину, мама вышла на работу, он сделал себе красивые наколки на руках за 2000 евро, у него за три года четвертая девушка. Мы хотим, чтобы вместо 5% трудоустроенных было хотя бы 30—40%, и на собственном примере показываем работодателям, что у человека в коляске даже есть преимущества перед теми, кто пришел на своих ногах. Среди инвалидов нет текучки, они гораздо более усидчивы в работе. Вы уже прошли этот длинный путь, и, используя ваш опыт в России, мы сможем сократить его в разы.

— Сhallenge yourself and change the world! — отвечает Михаэль с улыбкой.

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА КАНАЛ COLTA.RU В ЯНДЕКС.ДЗЕН, ЧТОБЫ НИЧЕГО НЕ ПРОПУСТИТЬ

Понравился материал? Помоги сайту!