76 литров в секунду

Текст продолжает проект об экологии «Переменная».

Лидер ЛДПР Владимир Жириновский хочет разогнать (несуществующий) Мосгидромет. «Вчера страшный дождь был, я впервые промок. Никогда не промокал, а тут — до нитки», — пожаловался в среду депутат. Эмоции Жириновского понятны: самое холодное лето с начала века и не до такого доведет.

Шутки про бассейн «Москва» в пределах МКАД в соцсетях перемежаются с вопросами: ну и где ваше хваленое глобальное потепление? Парадоксально, но, возможно, это как раз именно оно.

«То, что произошло в Москве в конце мая, было штормом, а не ураганом. Это опасное гидрометеорологическое явление было вызвано столкновением двух атмосферных фронтов: холодный атмосферный фронт “догнал” теплый — и в результате из-за перепада давления мы получили столь сильный ветер, до 30 метров в секунду, днем в столице», — рассказывает специалист по физике атмосферы Алексей Кокорин, который сейчас руководит программой «Климат и энергетика» в WWF России.

По его словам, даже столица России, как оказалось, плохо готова к такому явлению. Конструкции и деревья были «готовы» к 20 метрам в секунду, но не к 30. А люди, для которых что 15, что 25 метров— это просто «очень сильный ветер», тем более не представляли, что надо, а главное, что не надо делать в таких условиях.

После драки помахать кулаками, как водится, готовы все. После первого урагана МЧС стало рассылать не только сухие официальные «метры в секунду», но и довольно подробную инструкцию, в том числе в соцсетях. Министерство, напомним, рекомендует при сильном ветре «по возможности не выходить на улицу», а если уже вышли, то выбрать в качестве укрытия капитальное строение, а не деревья, обходить рекламные щиты и шаткие конструкции, парковаться на обочине вдали от всего упомянутого. В помещении стоит держаться дальше от окон и не пользоваться электроприборами.

Синоптики и специалисты МЧС предупреждают: возможно, до следующего повода воспользоваться этими советами недалеко. Уже в начале этой недели глава МЧС заявил, что в июле на территории РФ прогнозируют дальнейшие природные катаклизмы. Более того, российские ученые говорят, что все более частые осадки, «волны» аномальных холода и жары, рост числа лесных пожаров, сильные паводки — все эти события связаны с последствиями глобального изменения климата для России.

По данным Росгидромета, всего в 2016 году на территории страны произошло 988 опасных гидрометеорологических явлений, из них 380 нанесли значительный ущерб отраслям экономики и населению. За последние 15—20 лет их число удвоилось, и дело не в улучшенных методах регистрации, поясняет Кокорин: фиксация штормов, наводнений, засух, паводков и так далее всегда была «несоизмеримо проста», инструментальные (то есть не на глаз) измерения ведутся последние 150 лет и не прекращались даже во время войны.

Достается, понятное дело, не только России (поясняем специально для тех, кто переживает о климатическом оружии). Если у нас лето пока не очень жаркое, то в Западной Европе температуры в среднем были на три градуса Цельсия выше нормы. Ночь 21 июня поставила исторический температурный рекорд во Франции, а для Англии день оказался самым жарким с 1976 года.

Есть ли в этом безумии система

Выяснить, насколько в конкретном событии (например, шторме, наводнении, засухе или тайфуне) «виновато» изменение климата, непросто. На это часто уходят годы моделирования: сейчас, например, есть уже несколько работ, авторы которых «обвиняют» глобальное потепление в рекордной жаре летом 2010 года — если вдруг кто-то еще вспоминает о ней, печально глядя на термометр.

Европейскую жару нынешнего года, которая привела к гибели более 60 человек в Португалии и эвакуации более 2000 человек в Испании из-за лесных пожаров, ученые нидерландского Королевского метеорологического института и Оксфордского университета тоже аккуратно связывают с изменением климата. По оценкам исследователей, вероятность интенсивности и частоты «волн» жары повысилась для Франции, Швейцарии, Нидерландов и центральных районов Великобритании в четыре раза, а для Португалии и Испании — в 10 раз.

Чаще всего ученые-климатологи выражаются именно в таких терминах: хотя однозначно сказать, что во всем виновато потепление и без него все пошло бы не так, очень трудно, риски самих катаклизмов возрастают. Например, исследователи Потсдамского института изучения климатических изменений недавно опубликовали статью в журнале Nature Climate Change, в которой подсчитали, что даже повышение глобальной средней температуры на полградуса (а мы, если помните, нарастили ее уже на целый градус) значительно усилило интенсивность и частоту экстремальных погодных явлений.

Иногда, правда, распутать клубок причинно-следственных связей все же можно. Например, российские и немецкие ученые в 2015 году показали, что катастрофическое наводнение в Крымске пять лет назад было вызвано ростом температуры воды и дестабилизации верхних слоев Черного моря.

Один из авторов исследования, Владимир Семенов из Института географии РАН и Института физики атмосферы имени Обухова РАН, подтверждает: объект исследования — экстремальная погода — крайне сложен, история измерений слишком коротка (150 лет для климата — вообще-то совсем немного), а опасные события крайне редки по определению.

«Да, модели несовершенны, сценарии не дают полной уверенности, естественные колебания затмевают факты, зачастую возможно изучать лишь конкретные случаи — но мы можем исследовать физические процессы, стоящие за экстремальными явлениями, и устанавливать механизмы, которые связывают эти события с климатическими изменениями», — рассказал исследователь на семинаре, прошедшем в начале марта в Москве в рамках российско-британского научного проекта «Оценка и распространение информации о воздействиях изменения климата на национальном уровне в России и Великобритании».

По подсчетам группы исследователей из РАНХиГС и МГУ, в целом негативным последствиям изменения климата в РФ подвержено более 10 миллионов человек. В мировых рейтингах РФ, как правило, занимает средние позиции по уязвимости к климатическим изменениям: так, по данным World Risk Report, РФ находится на 128-м месте по климатическим рискам в мире.

Звучит довольно оптимистично, но особенности России — большая территория и крайне неравномерное распределение населения — и здесь дают о себе знать. Такой «средний риск по больнице» для нас имеет мало смысла, нужны точечные оценки по регионам и даже по муниципалитетам. Традиционно к наиболее уязвимым регионам относятся юг страны и Дальний Восток, где сильна угроза паводков, а также регионы Арктики и Крайнего Севера, где наибольшую угрозу представляет протаивание вечной мерзлоты.

Не можешь исправить — приспосабливайся

Даже если мы завтра остановим все электростанции и заводы, сократив выбросы парниковых газов до нуля, некоторых последствий изменения климата уже не избежать, поэтому к ним надо адаптироваться. Федеральную концепцию адаптации планируется принять в следующем году, а пока работу над региональными концепциями адаптации ведут восемь регионов, включая Москву, Санкт-Петербург, Башкирию и регионы, выходящие к Баренцеву морю. Сейчас это делается в рамках международных проектов и на их же средства — ни денег, ни официальных полномочий у регионов еще нет.

Адаптация в Москве и области — это, например, восстановление торфяников после лесных пожаров лета 2010 года. На Дальнем Востоке, Каспии и Черном море это может быть строительство зданий по новым правилам, разработанным Минстроем специально для цунамиопасных районов. В районах, подверженных паводкам, нужна инженерная защита от наводнений — и так далее.

Арифметика изменения климата проста. К примеру, к концу столетия в Санкт-Петербурге климатологи прогнозируют увеличение интенсивности осадков до 20%. В переводе с метеорологического на человеческий это означает, что за 20 минут дождя с неба прольется около 76 литров в секунду на гектар — приблизительно пол-литра в минуту на квадратный метр. За период с 1981 по 2010 год средний показатель равнялся 63 литрам в секунду на гектар, а ливневая канализация города и вовсе спроектирована в расчете на 60. Значит, ее нужно модернизировать исходя из новой, 76-литровой, реальности.

По словам Степана Земцова из РАНХиГС, подходы к управлению рисками, как правило, берут в расчет преимущественно инфраструктурные, а не человеческие потери. Между тем во всем мире исследователи уже согласились, что жестче всего негативные последствия изменения климата бьют по малообеспеченным и социально уязвимым группам населения. Это верно и для бедных, и для богатых стран (можно вспомнить ураган «Катрина» в Новом Орлеане). Пока не очень понятно, как оценивать готовность населения к адаптации, но делать это нужно обязательно.

«Мы до сих пор во многом живем в технократической парадигме — что если есть угроза, то мы зальем все бетоном и ничего не случится», — говорит Земцов. И рассказывает, что они с коллегами провели в городе Славянск-на-Кубани (Крымский район, где большая часть города расположена на высоте двух-трех метров над уровнем моря) опрос о готовности населения к экстремальной погоде. Оказалось, что 69% населения не знают, где пути эвакуации — то есть, говоря проще, куда бежать, чтобы не смыло.

В следующий раз МЧС может прислать хоть десять СМС о надвигающемся катаклизме — 14% респондентов откровенно заявляют, что будут игнорировать систему оповещения. И эту проблему бетоном явно не залить.

Понравился материал? Помоги сайту!