Школа взросления

COLTA.RU, образовательный портал «Твоя история» и фонд «Уроки девяностых» запускают совместный специальный проект «Школа 90-х», в котором примут участие известные учителя истории и литературы. Он будет посвящен эпохе 1990-х в контексте отечественной истории. На важнейший период в новейшей истории России, на главные приметы того времени и его ключевые события мы посмотрим глазами практикующих преподавателей.

Но для начала по просьбе COLTA.RU непосредственный участник исторических событий того времени Альфред Кох написал эссе о том, что мы приобрели в 1990-е и потеряли после.

90-е годы теперь стали историей. Ключевые люди, которые тогда ее делали, уже мертвы: Ельцин, Гайдар, Черномырдин, Дудаев, Березовский… Многого мы уже никогда не узнаем. О многом лишь догадываемся. Однако и того, что осталось в памяти, достаточно, чтобы сделать некоторые выводы.

Что такое были эти 90-е? Огромная, большущая «оттепель» или реальный шаг России к свободе, который невозможно до конца отыграть назад? Еще пять лет назад я бы сказал — шаг к свободе. А теперь очевидно, что «оттепель».

Путь к свободе оказался не таким простым, как это нам казалось в начале 90-х. Тогда нами руководил наивный экономический детерминизм: нужно построить новые экономические отношения, и они создадут новых людей, которые и будут гарантом необратимости перемен.

Почему мы легко согласились, что 90-е были «лихие»? Что это было время упадка, развала, деградации… Ведь это — неправда!

Отношения построили, а новых людей не создали. Из культивирования предприимчивости не рождается тяга к свободе. А из чего же она рождается? Как пробудить в людях эту тягу? Как объяснить, что свобода — это естественное состояние человека? Что это — нормально, а наоборот — нет?

В решении этой проблемы мы не продвинулись ни на йоту. Да-да: частная собственность, рыночные отношения, акции, банки, поездки на Запад… Но вот главная задача — создание гражданского общества — так и не решена. Есть свобода — пользуемся. Нет — утерли сопли и ушли опять на кухни. Стебаться с кукишем в кармане.

В этом отношении 90-е были полезны лишь тем, что ответили на вопрос отрицательно: новые экономические отношения не создают новых людей. Воланд был прав: люди те же…

Какая же тогда от них была польза, от 90-х? А такая, что мы повзрослели. Мы увидели мир. Узнали (может быть, пока еще самым поверхностным взглядом), как он сложен. Мы были совершенно не готовы к тому, чтобы интегрироваться в него. У нас не было некоммунистической элиты, абсолютно органично интегрированной со свободным миром. Теперь она есть. Тысячи и тысячи русскоязычных выпускников лучших университетов мира — это плод нашей открытости 90-х.

Мы повзрослели еще и в том, что стали критичнее к своим лидерам. Боготворимый в начале 90-х Ельцин теперь воспринимается как спившийся, недалекий и циничный хитрован, «мухожук», предавший те идеи, которые только и привели его на властный олимп.

Мы теперь не строим иллюзий относительно принципиальности четвертой власти. Подавляющее большинство журналистов оказались банальными трусами и продажными шкурами. И теперь мы знаем, что медиа не защитят наших свобод. А на это мы всерьез надеялись в начале 90-х. Оказалось, что свобода слова для медиа начинается и кончается там, где есть денежный интерес и нет опасности в самом грубом и примитивном смысле этого слова.

Вообще 90-е показали, что степень зависимости от денег у людей значительно выше, чем можно было предположить вначале. Оказалось, что мы просто не видели настоящих денег. Как только они появились, релятивизм морали оказался достойным своей отдельной теории относительности.

90-е были временем свободы. Но эта свобода не породила ни одного образа, рождающего оптимизм. Трагизм Гайдара — вот образ 90-х. Мы сами отказались от своей свободы. Кто-то променял ее на деньги. Кто-то — на возможность безнаказанно резонерствовать. Кто-то — как, например Явлинский — так и остался в позе вечной укоризны. Теперь уже его полемика с трупами малоинтересна…

Почему же нам не радостно было от той свободы? Почему мы легко согласились, что 90-е были «лихие»? Что это было время упадка, развала, деградации… Ведь это — неправда! И тем не менее массовое сознание уже согласилось с этим. И это теперь нужно воспринимать как данность. Только ли это заслуга кремлевского агитпропа нулевых? Или зерна легли в благодатную почву?

Мне кажется, вся проблема в том, что включился какой-то механизм вытеснения. Народ вытеснил в подсознание свое предательство свободы. И объяснил это тем, что 90-е ему совсем не дороги. И тут услужливый агитпроп вывалил ему кучу аргументов «за». Народ в агитпропе нашел самооправдание своему малодушию и лени. То есть это не так, что народу задурили голову. Нет! Ему дали блюдо, которого он жаждал!

Главный урок 90-х в том, что, оказывается, за свободу нужно драться. Свобода, свалившаяся с неба, никому не дорога. Более того, ценность свободы ты начинаешь понимать только в борьбе за нее. Никаким чтением умных книжек ты не заменишь удар полицейской дубинки по ребрам. Унижение обезьянника. Беспредел суда. Цинизм безнаказанности власти. Эти вещи воспитывают лучше книжек.

Да. Мы совершили много ошибок. Но мы не были злонамеренны. Быть может, мы были слишком самонадеянны и наивны.

Когда свобода ушла от нас, мы, как лиса в известной басне, начали ее ругать: и незрелая она, и невкусная… И сдалась она нам к чертовой матери… А за невкусную — чего корячиться? Будем ждать следующую, которая будет лучше прежней, вкуснее…

Всего этого про себя мы не знали в начале 90-х. А в конце — уже догадывались. В начале 90-х мы верили, что советского монстра мы разрушили раз и навсегда. Это оказалось слишком наивным. Советский монстр сидел не в фабриках и заводах. Он сидел в наших головах. Мы слишком устали от взрослой жизни, когда каждый день нужно думать о хлебе насущном. Быть трезвым и хладнокровным. Ведь беспечность — удел детей.

Устав, мы кинулись искать себе вождя, которому с радостью вручили себя: володей нами, князь! Возьми наши недра. Но чтобы пятого и двадцатого зарплату/жалованье/пенсию — как штык! Лады? Ну я тогда побежал? Поиграю с мальчишками во дворе? А то уж больно мне тяжело было в 90-е. Всю голову сломал, как семью кормить. Оказалось — все такие шустрые кругом. Раз — и я уже в дураках… Я так не привык…

В 90-е было много стрельбы и крови. Был октябрь 93-го. Была первая чеченская. Но нам тогда казалось, что тем не менее в целом мы почти бескровно расстались с Советским Союзом. Что стрельба грачевских танков по Белому дому предотвратила большую гражданскую войну. Ан нет…

Мы поняли, что платой за бескровность стал чекистский реванш и надвигающийся фашизм. И в борьбе с ним избежать большой крови будет ой как непросто. Готовы ли мы к ней? Хотим ли мы свободы такой ценой? Понимаем ли, что сейчас Украина воюет в том числе и за нашу свободу? Что именно там сейчас идет эта самая отложенная гражданская война?

Кстати, 90-е кончились не в 1999 году. Они кончились в 1998-м, когда было отправлено в отставку правительство Черномырдина. С этого момента вся государственная машина занималась решением только одной задачи: поиска преемника. В процессе этого поиска она незаметно трансформировалась, и у нее произошла подмена цели: вместо задачи реформирования появилась задача удержания власти. Решением этой задачи она и занимается по сей день.

90-е не сделали нас счастливее, но они сделали нас мудрее.

Многие считают, что эта трансформация началась раньше, еще на выборах 1996 года. Я не буду спорить. Но, отработав в правительстве вплоть до августа 1997 года, могу сказать, что задачи реформирования тогда еще имели серьезный приоритет. Это можно увидеть хотя бы по темпам приватизации, которые резко снизились фактически до нуля именно в 98-м…

Я тут задал много вопросов. У меня нет четких ответов на них. Но то, что эти вопросы встали, — это тоже заслуга 90-х. До 90-х этих вопросов не было. Они появились потом, как итог.

В 90-м году мне было 29 лет. Сейчас — 54. Четверть века назад началась новая история моей страны. И первое десятилетие этой истории будет так же важно для ее понимания, как 20-е годы — для понимания Советского Союза.

Да. Мы совершили много ошибок. Но мы не были злонамеренны. Быть может, мы были слишком самонадеянны и наивны. Но 90-е стали нашей (как, впрочем, и для всех) школой взросления. Вначале наши поступки определяло книжное знание. И это было хоть что-то в стране, в которой знание о новой жизни вообще отсутствовало напрочь. Теперь мы имеем личный опыт. Это совсем другое дело. И это тоже — итог 90-х.

Подводя итог, можно сказать, перефразируя Сократа, что 90-е не сделали нас счастливее, но они сделали нас мудрее. Мы узнали про себя и про свою страну столько нового, сколько не узнали за предыдущие 50 лет. Даже война не дала народу столько понимания себя, сколько дали 90-е. Потому что сразу после войны Сталин выбил из народа это его новое знание. А 90-е остались. И мы избавились от некоторых иллюзий на свой счет. Но прошедшие после 90-х 15 лет принесли новые иллюзии. И теперь нам предстоит пережить и их...

Материал подготовлен в рамках специального проекта «Школа 90-х», запущенного COLTA.RU при поддержке образовательного портала «Твоя история» и фонда «Уроки девяностых».

Понравился материал? Помоги сайту!