Элина Дуни: «Народная музыка умирает из-за урбанизации»

В эту субботу концертом в Красноярской филармонии завершится российский тур швейцарско-албанского Elina Duni Quartet — до Красноярска музыканты побывали в Тольятти, Уфе, Самаре и Новосибирске. Элина Дуни — певица, в детском возрасте переехавшая из Албании в Швейцарию, — объединяет в своем творчестве джаз и балканский фольклор, бывший на ее родине под запретом. У квартета вышло уже две пластинки на известнейшем джазовом лейбле ECM, благодаря которым об их музыке узнали во всем мире. COLTA.RU поговорила с Дуни о балканском фолке, современной Албании и проблемах мигрантов, а также с устроителем ее концертов в России Борисом Бородушкиным.

Elina Duni — «Mos ki frikë» («Don't you fear dear»)

— Как проходит ваш российский тур? Судя по фотографии в Фейсбуке, где вы стоите в башкирском народном костюме, все довольно весело?

— (Смеется.) Да, все хорошо. Есть технические накладки, но публика замечательная, и несмотря на то, что никто не понимает слов, главное все чувствуют. Музыка все-таки — универсальный язык.

— Вы попали в Швейцарию в 10 лет — достаточно ранний возраст. Какие воспоминания у вас остались от Албании, почему вы решили обратиться к народной музыке этой страны многие годы спустя?

— У меня было очень счастливое детство. С материальными благами, как вы, наверное, догадываетесь, все было не очень хорошо — но вокруг было много любви. Я жила в самом центре Тираны, все, что я помню, — это беззаботные игры, солнце, деревья. Более взрослым людям жилось там в то время тяжелее, потому что возможностей самореализации было мало. А детям — отлично. Народную музыку в Албании не слишком приветствовали, как, кстати, и любую западную, — коммунистическая цензура действовала жестко. Из детства я помню, что мы тайком слушали именно западную музыку. Народные песни самой Албании я открыла значительно позже, когда училась в Швейцарии.

Я жила в самом центре Тираны, все, что я помню, — это беззаботные игры, солнце, деревья.

— Откуда вы брали эти песни: из памяти?

— Некоторые были со мной с детства: те, что пел мне дедушка. Что-то я нашла на YouTube. Какие-то песни подсказали друзья. Источников было много.

— А интерес к джазу как появился?

— Думаю, это произошло, когда мне было 17 или 18. Когда я слушала Луи Армстронга, Билли Холидей или Эллу Фицджеральд, мне не нравились их песни. Но потом мне попался альбом Майлза Дэвиса «Kind of Blue». И я подумала: «Вот музыка, которую я хочу играть!» Модальный джаз — Дэвис, Колтрейн. Меня поражали выразительные возможности джаза, свобода импровизации. И просто звучание акустического джазового состава — мне очень нравится, как он звучит.

Elina Duni Quartet — «Kur të kujtosh» («When You Remember»)

— Как прошла ваша адаптация к швейцарскому обществу: очевидно, что это страна, мало похожая на Албанию?

— Сначала мне было очень тяжело. Это был настоящий новый мир, где я никого не знала. Моими единственными друзьями были The Beatles, музыку которых я как раз в то время для себя открыла. Первое время я жила в Люцерне — тогда я впервые столкнулась с одиночеством. Сейчас я понимаю, что это довольно ценный опыт — научиться быть с собой. Потом я перебралась в Женеву: там у меня уже появился свой круг, я быстро интегрировалась. В Швейцарии большой контраст между селами и большими городами, где живет много иностранцев и где легче обжиться, завести друзей.

— Вы часто возвращаетесь в Албанию? Что там сейчас происходит?

— К сожалению, страна меняется очень медленно. И самого главного — отказа от восприятия государства как чего-то патерналистского и понимания собственной ответственности за судьбу страны — вот этого так и не случилось. Проблем очень много: коррупция, социальное неравенство. И ощущение людей, что они не могут ничего изменить, — очень грустно. Но что-то становится лучше: туризм, например, набирает обороты.

— А с музыкой как? Может, подскажете какие-то новые имена?

— Народная музыка, к сожалению, умирает. Все из-за урбанизации: люди тянутся из деревень в города, музыкальные традиции разрушаются. Большинство людей знают про турбофолк — такой суррогат танцевальной электроники и балканских народных мотивов. Но это чистое развлечение, там нет лиризма и поэзии, которые есть в народной музыке.

Горан — это такой бренд: вся балканская музыка ассоциируется с ним. Хотя это и не его музыка вовсе — он украл все у цыган.

— А вы не думали выпустить какую-то более доступную для широкой аудитории пластинку — может быть, не турбофолк, но что-то в духе Горана Бреговича?

— Горан — это такой бренд: вся балканская музыка ассоциируется с ним. Хотя это и не его музыка вовсе — он украл все у цыган. Но это только одна сторона балканской музыки — цыганские мотивы, распространенные в Сербии, Македонии. Вторая сторона — боснийский и албанский фольклор — звучит совершенно по-другому и практически неизвестна.

— Вас издает лейбл ECM — одна из самых престижных в Европе, если не в мире, рекорд-компаний, которая выпускала альбомы Кита Джаррета, Яна Гарбарека, Пэта Мэтени, других крупнейших джазовых звезд. Насколько лейбл сейчас важен для музыканта вроде вас: вас стали больше узнавать, появилось больше концертов?

— Наше сотрудничество началось во многом благодаря пианисту моего квартета Колину Валлону — у него уже до этого выходили пластинки на ECM. К нам действительно сейчас приковано больше внимания: мы играем больше концертов, нами интересуются журналисты. Мы выступали в Штатах, в Англии — для нас открываются рынки, попасть на которые без ECM было бы крайне сложно. Работать с этим лейблом — большая честь, он был у основания европейского джаза, с которым наше творчество тесно связано.

Elina Duni Quartet — Live at Cosmo Jazz Festival

— А что из европейского джаза вы предпочитаете?

— Скандинавский джаз. Мне очень нравятся Бугге Вессельтофт, Ян Кристенсен… Мне вообще кажется, что норвежцы первыми стали смешивать фолк и джаз еще в 1960-е.

— Вы какое-то время жили в Нью-Йорке. Думали сделать карьеру в Штатах?

— Мое пребывание там продолжалось всего три месяца, так что я скорее знакомилась с городом. Конечно, Нью-Йорк очень вдохновляет, но жить там я бы точно не смогла — очень жесткое место. По темпераменту мне больше подходит Европа.

— Как появился квартет, с которым вы сейчас гастролируете?

— Мы все встретились в Берне. Сначала мы играли в дуэте с Валлоном, потом появились другие музыканты — все случилось очень быстро. Мне очень повезло, что я могу реализовывать свои идеи с такими профессионалами.

— Помимо гастролей с квартетом чем вы планируете заниматься в ближайшее время?

— Я хочу сделать сольное one-woman-show: буду петь под гитару и фортепиано и рассказывать истории — о миграции, изгнании, близких мне темах.

Народная музыка, к сожалению, умирает. Все из-за урбанизации: люди тянутся из деревень в города, музыкальные традиции разрушаются.

— Кстати, а много беженцев сейчас переезжает в Швейцарию из Сирии, с Ближнего Востока?

— В основном они едут во Францию, Голландию, Германию. Швейцария не является частью Евросоюза, и заставить увеличить квоту ее никто не может. Мне кажется, их могло быть гораздо больше.

— И как относятся к мигрантам сейчас в стране по сравнению с тем временем, когда вы сами переехали туда из Албании?

— В городах, где большое количество иностранцев (а в Швейцарии около 30% — иностранцы), отношение благожелательное. Но правые все равно набирают все больше голосов. Как ни парадоксально, они представляют главным образом тех, кто не сталкивается с иностранцами, — людей, живущих в небольших городах и деревнях. Думаю, ими просто манипулируют, давят на их страхи. Вместо сложных решений предлагаются простые. Для меня когда-то интегрироваться в швейцарское общество было очень просто. Это родина Красного Креста, других гуманитарных организаций, очень социальное государство. Мне не нужно было платить за учебу, я научилась музыке бесплатно — и во всех спорах я отстаиваю именно эту Швейцарию, которая дала мне так много. Потому что правые настроения, к сожалению, как никогда сильны — я опасаюсь, что страна может сильно измениться, если мы не будем активно выражать свою позицию.

Борис Бородушкин, организатор концертов Элины Дуни

У меня была идея фикс — привозить джазовых исполнителей, не связанных с обычными стереотипами: черные вокалисты, золотые саксофоны. Квартет Элины Дуни как раз про это — ее концерты проходят замечательно, несмотря на то что это не самая простая для восприятия музыка. Из швейцарских музыкантов, которых мы привозили в Красноярск, можно выделить еще экспериментальные проекты ударника Сирила Бонди — Plaistow и Diatribes. Реакция на них была самая разная: многие уходили, многие, наоборот, вжимались в кресла и погружались в атмосферу этой музыки. Меня подкупает то, что швейцарский коллектив иногда финансово легче привезти, чем московских музыкантов, но в целом неизвестные у нас имена продвигать крайне сложно. Убиваешься, выполняя технический райдер, а объяснить публике, что к нам приезжают настоящие мировые звезды, как в случае Элины Дуни, не получается. Вся индустрия заточена на развлечения, и люди забыли, что музыка может выражать и какие-то глубокие эмоции, в случае Дуни — светлую грусть. Тем не менее отзывы о предыдущих ее российских выступлениях самые лестные, и я надеюсь, что красноярская публика тоже оценит этот коллектив по достоинству.

Понравился материал? Помоги сайту!