Милтон и найденный рай

В пышных интерьерах женевского отеля Beau Rivage как-то сразу пошел разговор о смерти. Обстановка навеяла — колонны розового мрамора и пузатые херувимы Beau Rivage, последней женевской частной гостиницы люкс, могли бы стать идеальной декорацией для детективной истории. В голубом фонтане, мерцающем в середине холла, могли бы картинно расплыться рубиновые капли крови жертвы. Таинственное убийство было бы к лицу этому саркофагу роскоши, с 1865 года расположенному на парадно-променадной набережной Женевского озера.

Смерть — важная часть легенды отеля, которая привлекает к нему состоятельных туристов. В одном из номеров Beau Rivage, том самом, который сейчас стоит самых больших денег, умирала австрийская императрица Сисси, заколотая заточенным напильником итальянского анархиста. Последние 9 лет жизни императрица Сисси, пожертвовавшая многим ради сохранения своей девичьей красоты, носила траур по любимому сыну Рудольфу, сведшему счеты с жизнью при до конца не выясненных обстоятельствах. На людях она носила только черное — и ослепительно-белый зонтик от солнца. Вероятно, по этому зонтику владычицу могущественной европейской империи, пребывавшую в Женеве инкогнито, и вычислил итальянский анархист, страстно желавший убить хоть какую-нибудь монаршую особу. Нелепая смерть Сисси в 1898-м стала прелюдией к убийству наследника австро-венгерского престола Франца Фердинанда, которое повлекло за собой Первую мировую, и заодно предзнаменованием кончины старой Европы.

С фигуры Сисси в мировой истории хозяйка нашего внимания, президент женевской Международной книжной ярмарки Изабель Фальконье, заманившая нас в Beau Rivage, переключилась на ожидаемую нами персону. Это был последний швейцарский писатель, которого нашей русской журналистской делегации предстояло встретить под конец насыщенного экскурса в мир здешней литературы. В книгах Хайде Ардалан слов немного — она художник и иллюстратор, автор рисованных похождений кота Милтона, популярного у швейцарских детей настолько, что его изображения развешивают в художественных музеях Швейцарии рядом с Ван Гогом. Разумеется, чтобы привлечь к Ван Гогу детское внимание.

Вместо него я взяла кошечку тигрового окраса. Она погибла через два года. Легла на рельсы. Как Анна Каренина.

Хотя ее и ждали, Хайде Ардалан появилась в Beau Rivage внезапно — откуда-то из-за фонтана, мерцающего идеально голубым, прошелестела блестящая черная накидка. Потом среди нас оказалась ее обладательница — одетая с большим вкусом восточная женщина, непосредственная, веселая и светская. Первое, что она нам сообщила, — что знаменитый Милтон, ее любимый кот, весь черный, как траур Сисси, с ослепительно белым, как ее зонтик, носом и пузом, умер шесть лет назад. Скончался. Грустная весть у Хайде прозвучала легко и воздушно, без всякого аффекта — блеснула и прошелестела, утонув в складках дизайнерской накидки. «Вместо него я взяла кошечку тигрового окраса, — весело продолжала щебетать художница, — она погибла через два года. Легла на рельсы. Как Анна Каренина».

Дочь иранского дипломата, Хайде приехала в Лозанну учиться графическому дизайну, планируя стать кем-то вроде Милтона Глейзера, ее кумира — основателя американской школы графдизайна, придумавшего знаменитое лого «I ♥ NY». Но судьба, пославшая ей длинноносого кота, распорядилась по-другому — первая книга про Милтона вышла в 1997-м. В год его смерти Ардалан выпустила том «Где спрятался Милтон?», на его эффектной обложке из абсолютной черноты в зрителя вперились два кошачьих глаза. Эта книжка стала самой популярной в серии про любопытного кота.

«Почему бы вам не нарисовать книгу о том, как Милтон попал в рай? — предложил я Хайде Ардалан, на минутку вообразив себе черно-белые кущи, в которых Милтон встречается с императрицей Сисси и Анной Карениной. — Он ведь определенно попал в рай». Она, до этого не остававшаяся без движения, вдруг на мгновенье замерла и просканировала меня взглядом с ног до головы: «Мой Милтон! В раю!». Затем вдруг ринулась ко мне со своим айфоном наперевес — чтобы показать рисунки, над которыми она работает сейчас: Хайде Ардалан расписывает фресками детскую больницу в Лозанне, делая ледяные, как стетоскоп, интерьеры веселее и беззаботнее. На экране айфона замелькали птицы, рыбы, собаки и насекомые — жизнерадостные и остроглазые, как нарисовавшая их художница. В какой-то момент на экране появился и знаменитый длинный белый нос, и удивленный кошачий взгляд, поданный масштабно, во всю стену. «Мой Милтон!» — снова легко и беззаботно выдохнула Хайде Ардалан и тут же перелистнула на другое фото — дурацкий автопортрет художника с пестрой лентой в растрепанных волосах.

Рай Милтона уже нарисован на больничных стенах в Лозанне. В нем нет пузатых херувимов.

30 ноября в рамках большой швейцарской программы на ярмарке non/fiction № 15 Хайде Ардалан примет участие в дискуссии «Как писать для юношества»(15:00 —15:45, швейцарский стенд А1).

Редакция благодарит фонд «Про Гельвеция», авиакомпанию Swiss Air и Офис по туризму Швейцарии в Москве за помощь в организации поездки в Швейцарию.

Понравился материал? Помоги сайту!