Контуры, сгустки света, стальные шары

В ЦТИ «Фабрика» открылась первая в России персональная выставка итало-швейцарского художника Марко Феделе ди Катрано «Портрет Дженни» (за последние три года он дважды выставлялся в Москве, но в составе коллективных проектов). Экспозиция, в которой куратор Виталий Пацюков усмотрел следы «генетического кода искусства», открывает юбилейную программу центра, посвященную его десятилетию. С художником поговорила Ольга Мамаева.

— Как возникло название «Портрет Дженни»? Вы решили позаимствовать его у одноименной картины Уильяма Дитерли?

— Да, идея и название выставки навеяны этим фильмом, снятым по известному роману Роберта Натана «Портрет Дженни». Он рассказывает о бедном художнике, который влюбляется в девушку-призрак и пишет несколько ее портретов. Она на глазах взрослеет, затем вновь превращается в юную девушку, то появляется, то исчезает, как бы разрушая границы реальности. В какой-то момент мне показалось, что я занимаюсь тем же самым, пытаясь балансировать между существованием в реальном пространстве и переходом в какие-то другие состояния. Мне хочется поймать момент, когда окружающие меня вещи дрейфуют из одного состояния в другое. Так, например, в видеоинсталляции «Omar», которая представлена на выставке, я снял свою собаку, пробирающуюся сквозь лес. Но в кадре вы видите не ее, а лишь ее контуры, сгусток света на черном фоне. С одной стороны, это настоящая живая собака, с другой — на проекторе она нематериальна, эфемерна, порой даже неузнаваема. Именно эта двойственность, зыбкость мне интересна, потому что и в жизни мы не всегда можем с уверенностью сказать, что реально, а что иллюзорно.

— И что самое сложное, когда так балансируешь?

— Ухватить меняющуюся реальность в момент движения и тем самым перевести разговор о ней на некий более абстрактный уровень. И избежать при этом какой бы то ни было нарративности.

— Потому что вы ее боитесь или потому что она неуместна?

— Скажем, побаиваюсь. Я не считаю себя вправе диктовать зрителю какие-то установки, правила. Да и, откровенно говоря, мои видеоинсталляции вряд ли справились бы с этой задачей. Мультимедийное искусство просто не обладает таким потенциалом, на мой взгляд. Моя задача — зафиксировать, как соотносятся пространство и находящиеся в нем тела, цвет и свет, а не навязывать публике некую систему ценностей. И потом, мне кажется, всегда легче работать, если ты свободен от желания быть проповедником, наставником или кем-то еще в этом духе.

— Вы все время говорите о необходимости отражать реальность. Почему она для вас так важна?

— Наверное, потому что я начинал работать в качестве фотографа и до сих пор мыслю как человек с камерой в руках. А любой фотограф, тем более занимающийся репортажной съемкой, работает с существующей реальностью. Я долгое время сотрудничал со многими европейскими изданиями — такими, как La Repubblica, Libération, Il Giornale dell'Arte, Tate Magazine, и другими. Именно этот опыт сформировал мои взгляды на профессию и на мир вообще. Сотрудничество с международными галереями и художниками, в том числе с известным Джимми Даремом, началось значительно позже. Так постепенно я начал открывать для себя новые области визуального пространства, в котором мне было комфортно заниматься тем, что я умею. Мне трудно назвать себя художником в привычном смысле этого слова, я никогда не учился искусству. Скорее я исследователь, который использует художественные средства для своих экспериментов.

— Вы не чувствуете себя из-за этого в таком же промежуточном, переходном состоянии, как герои ваших видеоинсталляций?

— Может быть, отчасти. Именно поэтому я занимаюсь не живописью, а мультимедийным искусством, аккумулирующим разные инструменты.

— Этих инструментов достаточно?

— Пока что вполне достаточно. В моем портфолио не так уж много видеоинсталляций — первая, уже упомянутая «Omar», была сделана восемь лет назад. Но, я уверен, это действительно важная часть современного искусства, обладающая колоссальными возможностями. Видео может то, на что не способна фотография, — не только запечатлеть те изменения реальности, о которых мы говорили, но и отразить соотношение времени и пространства — пожалуй, это даже важнее. И видео сильнее воздействует на людей, выстраивает более прочные коммуникационные каналы.

— Многие ваши видео сняты в самых неожиданных местах — например, в заброшенном санатории для больных туберкулезом или прямо посреди улицы. Как вы находите эти площадки?

— Иногда случайно, иногда благодаря долгим поискам и размышлениям. Пространство — главная составляющая любого проекта, и на поиски подходящего места не жаль потратить даже несколько месяцев. Вскользь упомянутое вами видео «Без названия» было сделано в некогда самом большом европейском санатории Villaggio Morelli в итальянском Сондало. Здание было построено в 20-е годы, это один из самых узнаваемых образцов рационализма в итальянской архитектуре. Большой стальной шар, который катится по коридорам этого здания, создает идеальные пересечения пространства. Конечно, выбор площадки был не случайным — это еще и реверанс в сторону архитектуры ХХ века. Видео «Milko, hommage to the square» (его также можно увидеть на выставке) было сделано рядом с вокзалом Термини в Риме; я случайно стал свидетелем этой сцены — таким образом, место выбрало меня, а не наоборот. Некоторые свои инсталляции я делаю в частных квартирах, в том числе в своей, — мне нравится изменять пространство с помощью световых проекций или металлических, гипсокартонных, стеклянных конструкций.

— Все ваши художественные практики так или иначе связаны с пространством. Почему этот интерес не привел вас к архитектуре?

— В каком-то смысле привел, отдельные мои работы посвящены осмыслению именно архитектуры тех или иных пространств. Например, для одной из выставок я превратил коридор подвала, где размещалась экспозиция, в сюрреалистическое пространство с дверями, расположенными между двумя стенами по диагонали. Мне нравится делать такие безумные, на первый взгляд, вещи. Впрочем, само понятие «пространство» я трактую гораздо шире, чем просто четыре стены. Но архитектура, несомненно, остается для меня бесконечным источником вдохновения. В куда большей степени, чем живопись.

Понравился материал? Помоги сайту!