«Сообщество — это суперсила»

В середине сентября Colta.ru, заблокированная в марте этого года на территории РФ, начала специальный проект на syg.ma «Вокруг горизонтали». Проект посвящен теории и практике самоорганизации. Он стартовал с интервью социолога Эллы Панеях.

В новом тексте мы говорим о том, как самоорганизация начала работать в обстановке гигантского кризиса, который поразил Россию и ее граждан с начала войны в Украине. Этот материал посвящен тем, кто покинул страну.

После начала войны в один только Евросоюз въехали почти миллион россиян. С 24 февраля по 22 августа границы ЕС пересекли 998 085 граждан России, такие данные приводит европейское агентство пограничной и береговой охраны Frontex. После объявления мобилизации, по оценочным данным, к ним присоединились еще более 260 000 мужчин.

Чтобы помочь себе и другим, уехавшие начали организовывать сообщества. Точной статистики таких сообществ пока нет.

В этом материале речь пойдет о навыках и практиках, о культуре и культурах самоорганизации — на вполне конкретных примерах: тех горизонтальных коммьюнити, которые уже сложились в потоке новой эмиграции из России в разных центрах ее аккумуляции.

Colta поговорила о том, как такие объединения появлялись, как они устроены изнутри, в чем они видят свою основную миссию, какие трения при этом возникают, какие сложности встают перед людьми, которые присоединяются к группам взаимопомощи или к центрам совместных активностей в новом для них жизненном пространстве.

«Pristanište», сообщество помощи беженцам из России, Украины и Беларуси. Черногория

Светлана Шмелева начала помогать людям, вынужденным покинуть Украину, Россию и Беларусь, вскоре после начала войны. Через несколько месяцев был официально зарегистрирован фонд “Pristanište”, вокруг которого сложилось большое коммьюнити из людей, объединенных антивоенной позицией.

«Когда началась война, мы поняли, что будут и беженцы, которые бегут от бомб и снарядов, и те, кто бежит от усиливающихся репрессий в России и Беларуси. Тогда мы сразу начали конкретные действия, хотя плана у нас пока не было. Но мы оказались в стране, где помощь таким людям не оказывали»,— рассказывает Шмелева.

В марте Светлана и вместе с ней еще несколько человек арендовали дома в Черногории — для беженцев. Это отдельные апартаменты, в которых могут жить одномоментно 30 семей. 5 марта заехали первые жильцы. Ими оказались гражданка Украины Диана и гражданин России Александр.

Шмелева вспоминает: «Но мы не хотели делить людей по гражданству, ведь важно, в конечном счете, что у нас могли получить помощь люди, которые бегут от агрессии Кремля».

Изначально беженцам предоставляли самое необходимое — жилье, еду, sim-карты. «Люди приезжали к нам на машинах, и ничего, кроме автомобиля, у них не было. Они выходили к нам из машин в халатах», — рассказывает Шмелева.

Светлана вспоминает, что какое-то время все надеялись, что война продлится недолго, и люди смогут вернуться домой. Но вскоре стало ясно, что это невозможно: и для граждан Украины — у многих не осталось домов, и для граждан России и Беларуси — из–за репрессий. Тогда Шмелева с соратниками решили организовать программы поддержки и зарегистрировать фонд “Pristanište”.

В процессе официального оформления Светлана узнала, что это первый благотворительный фонд, вообще возникший и зарегистрированный в Черногории. Из–за этого учредители столкнулись со сложностями самого разного рода. Например, в течение нескольких месяцев они не могли открыть счет, потому что местные не понимали, что это за форма организации и как с ней работать.

Сейчас у НКО появились разные программы — помощь в получении дошкольного и школьного образования, в поиске работы и жилья, предоставление стипендий на обучение, экспресс-курсы черногорского языка. Всего поддержку в “Pristanište” получили около 800 человек. В организации всего четыре сотрудника — вся помощь беженцам оказывается через волонтерское коммьюнити. Фонду помогают более ста человек.

«Самая главная наша ценность — наше сообщество. Волонтеров и жильцов у нас уже около 1000. За это время между людьми не было не только ни одного конфликта, но и ни одного колкого слова в адрес друг друга. Россияне помогают украинцам, украинцы — россиянам. Все мы разделяем одни взгляды: агрессия — это ужасно, надо помогать другим».

Члены коммьюнити проводят ярмарки, занятия в гончарной мастерской, совместные вечера, концерты. События дают возможность собирать деньги на работу фонда.

Сбор средств для “Pristanište” осложняется тем, что организация помогает одновременно и россиянам и украинцам — но кто-то не хочет помогать по личным мотивам, кто-то просто не может из–за законодательного запрета (жителям России запрещено переводить деньги в помощь украинцам). С другой стороны, концерты поддерживают людей творческих профессий, многие после переезда потеряли работу. На этом фоне появилось отдельное пространство «Подрум» — место, где собираются волонтеры и жильцы фонда, в том числе бывшие.

«Это совместные выступления украинцев и россиян, которые, например, вместе поют. Это отдельная ценность этих ивентов, а не только сбор средств. Такая просветительская деятельность в сообществе выросла сама по себе, но она важна. Мы живем тем, что поддерживаем друг друга».

Сейчас члены “Pristanište” озабочены тем, что в Черногории заканчивается туристический сезон — это приведет к сокращению рабочих мест. В планах сообщества запустить новую программу помощи — обучение дистантным профессиям.

«Мы встречаем людей, которые вообще первый раз попали за границу. Для них это просто шок. Чтобы им легче было найти работу, мы будем их переучивать или обучать заново работать дистанционно. Ну и, конечно, продолжим действующие программы».

Шелтер для политических эмигрантов. Грузия

В марте журналистка и правозащитница Екатерина Нерозникова и ее партнер организовали в Грузии шелтер для политических эмигрантов. В нем бесплатно размещают людей, которые были вынуждены уехать из России после 24 февраля.

«Внутри шелтера — самоорганизация. Мы берем за пример некоторые вещи из сквотов разных стран. Распределяем зоны ответственности, решаем, как взаимодействуем друг с другом, регулярно проводим собрания», — рассказывает Екатерина.

Соорганизаторы шелтера арендовали дом, сейчас в нем живет около 20 человек. Это люди, уехавшие из России по политическим мотивам — участники антивоенных акций, волонтеры, помогавшие украинцам, блогеры с проукраинской позицией, журналисты, работавшие в свободных медиа. Преимущественно это эмигранты без высокого дохода, у которых нет возможности снять в Тбилиси жилье, цены на которое сильно выросли после начала войны.

Всего за полгода существования шелтера в нем смогли разместить временно 80 человек. Коммуна строится на принципах горизонтального сообщества, в котором каждый имеет право голоса, где нет руководителей или организаторов.

«У моей собаки обнаружили опухоль, если ей не сделать операцию, она умрет. Да, я сооснователь шелтера, но я не могу прийти и сказать людям: “Я нашла деньги, делаем ей операцию”. Потому что мы должны принять это решение коллективно. С одной стороны, это хорошо, все имеют право голоса, с другой — это торможение. Я могла бы уже позвонить врачу и сказать, что завтра будем оперировать собаку. Но я жду вечернего собрания, на котором мы вместе этот вопрос будем обсуждать. Может показаться, что это слишком сложно, но если такие вещи каждый раз не соблюдать, это вообще не будет работать».

Каждую неделю на собрании поднимают вопросы, которые тревожат жильцов дома. Помимо этого, у сообщества есть коробка для анонимных сообщений. Если кто-то чувствует себя притесненным, если кто-то подвергается агрессии, если происходит нарушение чьих-то границ, но человек не может вслух рассказать об этом на собрании, у него есть возможность сообщить обо всем письменно, не называя себя.

Катерина рассказывает, что одна из сложностей жизни в таком сообществе — понять, что у каждого есть право на недовольство. Но далеко не все готовы прямо высказывать все, что им не нравится. Это связано с тем, что жильцы коммуны — выходцы из России, где люди поколениями замалчивают свои проблемы, считает Екатерина. Поэтому такая коробка оказалась нужна.

Все члены шелтера ответственны за помещение, в котором живут. Есть график уборки, жильцы распределяют решение бытовых проблем.

«У каждого своя, но одинаковая по значимости зона отвественности за место, где он находится. И это не ответственность за то, кто сожрал сыр в холодильнике. У нас есть адвокаты, журналисты, художники, но всем надо мыть унитаз. И мы его моем. Никто не говорит: “Ну, я вообще-то художник, я унитазы не мою, я только стены расписываю”. Нам надо ремонтировать потолок — мы делаем это. У нас есть список задач, мы распределяем его между собой. И решение этих задач — ответственность каждого».

По словам Екатерины, психологически самое сложное для участников коммуны — это отказаться от мысли, что каждый должен быть или тем, кто раздает другим указания, или тем, кто их выполняет

Каждый должен ставить себе задачи сам, обсуждать их с другими и решать. Всем членам шелтера нужно вносить предложения, но и быть готовым к тому, что их могут не принять.

«Если человек хочет в горизонтальное сообщество, потому раньше у него был начальник, авторитарный мудак, то это очень плохая мотивация», — говорит Екатерина. — «Это значит, что человек сам хочет быть начальником. Тут весь смысл в том, чтобы все люди понимали свой вклад в то, что делается, и ответственность за происходящее. Многие, кто прошел через нас, потом говорили: “Спасибо, мы узнали, как классно жить в коммуне”».

«Ковчег», проект помощи уехавшим из России. Действует в разных странах

Юристка и правозащитница Анастасия Буракова запустила 10 марта 2022 года проект «Ковчег». Его волонтеры помогают очно и онлайн релоцироваться людям из России и обустроиться в новой стране.

«Мой контакт есть у многих активистов, журналистов. После 24 февраля мне стали писать огромное количество людей с юридическими вопросами по релокации. Я поняла, что нужна системная помощь, так возникла идея “Ковчега”. На самом деле, весь проект строится на горизонтальных сообществах. Это столпы нашей работы», — рассказывает Буракова.

«Ковчег» охватывает 32 страны. При этом фулл-тайм в проекте работают всего лишь семь человек. Вся остальная команда — это волонтеры, их более 700.

Одно из направлений работы — обучение языкам. Сейчас у «Ковчега» есть около ста преподавателей, готовых обучать языкам бесплатно. Волонтеры предлагают на выбор 10 языков.

«Вокруг помощи по языкам у нас часто формируются отдельные сообщества. Это особенно относится к более редким языкам — например, шведскому, норвежскому, эстонскому. Такие коммьюнити строятся на территориальном принципе».

«Ковчег» также предоставляет психологическую помощь. В проекте действуют 70 волонтеров-психологов, которые бесплатно проводят терапию. На консультации набирают группы от одного до пяти человек.

Кроме того, «Ковчег» проводят вебинары со специалистами — чаще всего это люди, которые давно уехали и уже нашли себе работу. Они готовы со своим профессиональным кругом делиться информацией, где и как искать работу, как официально все оформить в новой стране. На этой базе сформировались чаты разных специалистов — гуманитарных, творческих, медицинских, работающих в сфере IT, ученых.

В «Ковчеге» есть волонтеры, которые не могут помочь с профессиональными компетенциями, но живут в принимающих странах и готовы помочь прибывшим в бытовых вопросах.

«Сейчас мы, в основном, формируем сообщества онлайн. Мы сделали чат по странам, по профессиям и отдельно родительский чат. Идея заключалась в том, чтобы люди без нашего участия, без централизованной координации, помогали друг другу — максимально горизонтально и добровольно. И люди консультируют друг друга, помогают — привозят, дают жилье, могут сходить вместе с приехавшим в институцию или пообщаться с риелтором на итальянском, если в стране английский не в ходу», — рассказывает Анастасия.

Суммарная аудитория чатов превысила 55 тысяч человек. На этой базе многие уехавшие собираются очно в разных городах и выстраивают горизонтальные контакты и сетки уже там.

«Люди объединяются и оказываются вовлечены в антивоенные инициативы. Новые эмигранты присоединяются к антивоенному творчеству, к расследованиям. Сейчас у нас 122 таких активности. Теперь мы хотим создать навигатор для людей, ищущих за рубежом идеологически близкое им сообщество».

Ресурсный центр. Армения

Еще одно из направлений в «Ковчеге» — бесплатное проживание на короткий срок. С марта в Ереване были арендованы коливинги — многокомнатные квартиры с большим количеством спальных мест, где могли остановиться уехавшие из России. Между ними и волонтерами сложилось сообщество, и уже летом на базе «Ковчега» в городе открылся ресурсный центр.

«Я приехала в Ереван 16 марта. Это было для всех очень сложное время, люди не отошли от шока, но уже было понятно, что уехавшие хотят быть активными. Они хотят и публично высказывать свою позицию, и просто заводить знакомства, налаживать социальные связи. Тогда в Ереване проводили митинги украинцы, и буквально с первых выходных мы стали ходить на них всем коливингом», — рассказывает координатор проекта Дарина Маяцкая.

Ресурсный центр — это площадка, на которой проходят кинопоказы, совместные занятия языками, вечера с настольными играми. Участники центра — их около 30 — собирают гуманитарную помощь, пишут письма политзаключенным в Россию. Члены комьюнити, обладающие профессиональными компетенциями, проводят для остальных воркшопы и мастер-классы на добровольных началах.

Волонтеры проекта сочли необходимым познакомить эмигрантское коммьюнити, сложившееся в Ереване, с местным контекстом — с обществом, с историей страны, с событиями, происходящими в ней сейчас. Для этого они организуют круглые столы с представителями гражданского общества Армении. «Людям нужно погружаться в контекст принимающей страны».

Хакспейс для IT-специалистов. Грузия

Группа IT-специалистов, эмигрировавших из России, организовала в Тбилиси хакспейс. Это пространство для докладов, мероприятий, работы и творчества.

«Это просто место, где люди с определенными интересами могут проводить время друг с другом, общаться, — объясняет один из организаторов хакспейса Александр Нотченко. — У меня в Москве уже был хакспейс, мне было интересно продолжить что-то подобное здесь».

Александр приехал в Тбилиси в начале марта. Он рассказывает, что в России хакспейсы — и то в небольшом количестве — есть только в крупных городах. Хакспейсы держатся на так называемых «резидентах», то есть постоянных участниках, которые платят часть аренды за помещение и поддерживают центр регулярными платежами. Большинство резидентов этих пространств знакомы — они участвуют в одних фестивалях и конференциях, ездят друг к другу в гости.

В Грузии Александр встретился с группой таких резидентов из Санкт-Петербурга, и они вместе арендовали помещение под хакспейс. Там играют электронную музыку, устраивают показы кино, занимаются цифровым творчеством — например, генеративным видеоискусством, регулярно проводят воркшопы по 3D-арту, на которых собирается самая разнообразная публика. Люди рассказывают, как пользоваться инструментами в компьютерной графике и 3D-моделировании.

С одной стороны, хакспейс — это возможность для общения. Многие участники переехали недавно, и не у всех появился социальный круг. С другой, пространство работает как коллективная мастерская. Далеко не каждый может сконструировать что-то в месте, где он живет — для этого нужны инструменты и пространство. Кроме того, внутри хакспейса резиденты коллективно владеют оборудованием.

«Мне лично не нужен 3D-принтер каждый день — раз в полгода максимум, — объясняет Александр. — Поэтому я сам не буду его покупать. Но если нас много и мы хотим им периодически пользоваться, в складчину это имеет больше смысла. То есть это способ объединить ресурсы».

Всего в хакспейсе 12 участников. На мероприятия приходят гости — до сотни человек в месяц. Сейчас площадку хотят использовать и под другие события — например, под театральную постановку.

«Хакспейс — это часть городской экосистемы, это часть нашей жизни, — говорит Александр. — У нас нет плана развития. Это не про масштабирование. Это чисто про творчество, про экспертизу, про интерес к технологиям. Для нас развитие — это не количество людей, которые посещают хакспейс, а сложность и разнообразие мероприятий, которые мы проводим. Наше развитие — это наш календарь, заполненный хорошими событиями».

«Bahor / Весна», самоорганизация работников и работниц культуры. Узбекистан

В марте в Ташкенте прошла встреча работников и работниц культуры, которые после начала войны оказались в Узбекистане. Они решили, что им нужно построить сообщество, группу взаимопомощи. Люди не были между собой знакомы, но уже через месяц создали свою самоорганизацию «Bahor».

«Мы организовали благотворительный музыкальный ивент, где собрали ощутимое количество денег. Средства решили распределить среди наиболее нуждающихся приезжих работников культуры. Таких оказалось всего несколько человек, поэтому большую часть средств мы использовали впоследствии для организации событий», — рассказал соорганизатор коммьюнити, независимый исследователь, кинокритик Алексей Артамонов.

Вскоре после знакомства инициативная группа создала свой чат. В нем обменивались информацией, с одной стороны, объясняли, как знакомиться с институциями в Ташкенте, с другой, как решать первичные бытовые вопросы — найти работу, жилье. На практике оказалось, что трудоустроиться в Узбекистане в культурной сфере не так легко, а с решением бытовых проблем лучше справляются большие чаты для эмигрантов. Так что чат «Бахора» стал площадкой для обмена информацией о культурных событиях.

«Когда закрываются вопросы первой необходимости, сообщество должно дальше жить своей жизнью. Получилось так, что эта жизнь выстроилась вокруг культуры. Мы организовали программу образовательных и культурных мероприятий с бесплатным входом. Проводили лекции исследователей Центральной Азии, активно взаимодействовали с местными сообществами — художественным, музыкальным, исследовательским», — рассказывает Алексей.

Программа продлилась три месяца. Активными членами «Бахора» стало около сотни человек. «Это те, кто был рядом и активно ходил на наши события. Некоторые, местные или приезжие, оказывали нам поддержку разного рода — информационную, организационную или просто человеческую».

Все это время перед сообществом вставали вопросы самоопределения, связанные среди прочего с возможностью культурного диалога между приезжими и местными коллективами

«Многие приезжали из России в паническом состоянии, у них не было возможности подготовиться и понять, где они. Но мы считаем, что важно отдавать себе отчет в том, где ты находишься. Поэтому упор в наших лекциях был на историю Узбекистана и Центральной Азии XIX–XX века», — рассказала соосновательница комьюнити, исследовательница Анна Пронина.

Для сообщества было важно, чтобы события стали площадкой для встреч и интеграции. По словам сооснователей, это не всегда удавалось, но многое было успешным, когда приходило много постоянных жителей Ташкента. Например, музыкальный концерт собрал 300 человек, на лекцию популярного профессора Адиба Халида пришло около 80 слушателей.

«Естественно, мы сталкивались с критикой в свой адрес со стороны местного сообщества, и она была полезна, — добавляет Алексей. — Она способствовала тому, чтобы мы продолжали думать, что мы должны или что не должны делать».

Помимо вопросов самоопределения и интеграции, в сообществе возникали вопросы о степени участия, о вовлеченности его членов, которые иногда усугублялись идеологическими разногласиями — на что стоит тратить силы, какое значение должна иметь антивоенная позиция.

«Были и моменты личного кризиса, — говорит Анна. — Есть люди, с которыми ты проводишь по 24 часа в сутки — вы работаете вместе, проводите свободное время вместе, вместе живете. Сложно становится от того, что граница собственной и коллективной жизни размывается».

Сейчас члены коммьюнити надеются, что второй сезон культурных мероприятий «Bahor» состоится, и уже начинают планировать возможные события. «Полгода это цикл, в течение которого любая горизонтальная организация проходит через такие проблемы, — добавляет Алексей. — И сталкивается с вопросом роста — куда двигаться дальше?».

Tbilisi DocFilm Community, сообщество документалистов. Грузия

Сообщество документалистов и любителей авторского документального кино в Тбилиси запустили в апреле 2022 выпускники киношколы Марины Разбежкиной._

«Я уехал из России еще год назад, когда начали преследовать сторонников Алексея Навального. Жил в Польше, приехал в Грузию на месяц по делам и уже там застал новую волну прибывших после 24 февраля. В этой суете, среди сотен прибывающих, мы случайно столкнулись с выпускниками школы Марины Разбежкиной. И они почти сразу предложили — давай делать сообщество. И на десятый день знакомства мы замутили Tbilisi DocFilm Community», — рассказывает оператор, режиссер монтажа и эфиров Алексей Яковлев.

Одно из основных занятий сообщества — организация показов документального кино вместе с режиссерами фильмов. Для этого участники арендовали площадку — все расходы покрывают с помощью добровольных донатов. Деньги, оставшиеся от пожертвований, отправляют на помощь беженцам Украины.

«Забавно, но это все очень хорошо распределено между участниками, — рассказывает Яковлев. — Я физически ни на одном показе не был — улетел. Но я участвую в жизни чата, налаживаю коммуникацию, другие организуют все на месте».

Сейчас в коммьюнити более 500 человек. По словам Алексея, в Грузию приехало огромное количество людей, связанных с кино или с визуальным искусством, поэтому в сообществе много именитых режиссеров. В него вступают и те, кто просто интересуется документальным кино.

Алексей подчеркивает, что одна из важнейших целей — развитие документалистики. Люди организуют совместные проекты, кто-то начал съемки. Кроме того, люди делятся знаниями, опытом или техникой — камерами, штативами.

«Для этого мы и хотели создать коммьюнити киношников. Из одних участников нашего чата легко составить готовый потенциальный продакшн. Но основная идея даже не в этом, а в том, что люди начинают общаться. Сообщество позволяет тебе быть полезным, ты не чувствуешь себя в одиночестве. Это важно в экстремальном состоянии внезапной эмиграции. Один в поле не воин, сообщество — это суперсила».

Понравился материал? Помоги сайту!