#ЯНеБоюсьСказать

«Саломея» Рихарда Штрауса в Большом театре

текст: Екатерина Бирюкова
Detailed_picture© Моника Риттерсхаус

В черной-черной комнате живет белокурая девочка в черном платьице с белым воротничком. Всю жизнь она подвергается оскорбительной объективации со стороны каких-то козлов с рогами — то есть белых и, ясное дело, цисгендерных мужчин, носящих звериные маски. Вокруг нее — строгий, застегнутый на все пуговицы мужской мир викторианской гостиной с шеренгами лакеев в черных фраках, оттеняемый запретно-оргиастическими процессиями имени Фрейда на заднем плане. Его доминанта — высокий постамент со статуей обнаженного античного бога, тоже украшенного витыми рогами, которого подросшая девочка в конце концов опрокинет и разобьет вдребезги. Такова Саломея знаменитого немецкого режиссера Клауса Гута, придуманная им для своего дебюта в России.

Танец семи покрывал его Саломея не танцует (этим, впрочем, сейчас никого не удивишь), она, скорее, рассказывает в нем о том, как ее учили танцевать по чужим правилам. Вся ее жизнь проходит перед нами за эти десять минут: помимо взрослой Саломеи в исполнении Асмик Григорян на сцену по очереди выходят еще шесть ее молчаливых белокурых копий разного возраста — от крошки до подростка: вот вам и семь покрывал. Центральный эпизод оперы превращен в обвинение, брошенное отчиму Ироду, эдакое «янебоюсьсказать». Эротика, конечно, отменена (что несколько противоречит музыке). Вместо роковой женщины из эпохи венского декаданса перед нами — современная жертва доминирования, прорабатывающая свою травму.

Саломея — Асмик Григорян. Саломея в детстве — Наталья Кондратова, Ульяна Уткина, Полина Лазарева, Виктория Попугаева, Елизавета Литвинова, Елизавета Мюйр.Саломея — Асмик Григорян. Саломея в детстве — Наталья Кондратова, Ульяна Уткина, Полина Лазарева, Виктория Попугаева, Елизавета Литвинова, Елизавета Мюйр.© Дамир Юсупов / Большой театр

Другой принципиальный момент в каждой постановке этой оперы — голова на блюде. Пророк Иоканаан, губы которого так жаждала поцеловать героиня Уайльда — Штрауса, здесь не цель, а путь к освобождению. Ведь, требуя отрезанную голову, Саломея наконец-то идет поперек воли отчима. Так что никакого Эроса-Танатоса, только бизнес. Вот что говорит драматургиня (видимо, так) постановки Ивонн Гебауэр: «В конце концов Саломея оставляет все позади, даже свою последнюю связь — связь с Иоканааном. Она должна уничтожить и его, покинуть его, чтобы стать свободной и обрести самостоятельность. Лишь тогда, в самом финале, она попадет в совершенно новый мир, где действуют правила, которые она определяет сама».

Ирод — Винсент Вольфштайнер. Саломея — Асмик Григорян. Иродиада — Анна Мария Кьюри.Ирод — Винсент Вольфштайнер. Саломея — Асмик Григорян. Иродиада — Анна Мария Кьюри.© Моника Риттерсхаус

Из этого понятно, что на финальных аккордах Саломея не погибает по приказу ужаснувшегося Ирода — наоборот, она идет вглубь сцены навстречу лучшему будущему при свете овальной луны. А Иоканаан, с головой или без (в спектакле есть оба варианта), остается в итоге как-то не у дел. Кто он — герой из сна или подсознания, личный Саломеин божок, еще одна статуя, только без рогов, а заодно и головы? Тут все не так однозначно, как с Иродом.

Иоканаан в спектакле живет этажом ниже — в белом, тусклом и неоформленном, будто подмороженном мире детских и подростковых травм, населенном белокурыми девочками в гольфах и редкими игрушками. Спускаясь в него, Саломея скидывает свое верхнее черное платье, под которым оказывается белое. Это перемещение между этажами-мирами — самая эффектная деталь сценографии Этьена Плюсса и отличная демонстрация технических возможностей Исторической сцены Большого театра.

© Моника Риттерсхаус

«Саломея», в момент своего рождения в 1905 году объявленная безнравственной и неисполнимой и сразу ставшая знаменитой, давно является одной из самых репертуарных опер ХХ века, но в Большом не шла почти 100 лет. Нынешняя постановка — результат договоренности театра с Метрополитен-оперой о трех копродукциях с участием Анны Нетребко, объявленных еще в далеком докоронавирусном 2017 году. Речь тогда шла также об «Аиде» и «Лоэнгрине». Но с тех пор многое изменилось. Пандемия закрыла Мет на неопределенный срок, так что Большой в этом проекте сейчас незапланированно выступил первым. Переезд «Саломеи» в Нью-Йорк пока ожидается аж в 2025 году. В свою очередь, Нетребко поняла, что партия иудейской царевны не подходит ее голосу, и какое-то время назад отказалась. Зато в Зальцбурге успела взойти новая звезда, спевшая как раз эту партию в постановке Ромео Кастеллуччи, — Асмик Григорян. То, что певица, голосом, энергетикой и физиологией идеально попадающая в непростые условия оперы Штрауса и обреченная на звание Саломеи номер один в современном музыкальном мире, была заполучена в премьерный состав Большого театра, — это уже гарантия успеха. Среди ее коллег по сцене безусловный фаворит — прекрасный немецкий тенор Винсент Вольфштайнер в роли Ирода. Немецкий баритон Томас Майер (Иоканаан) и итальянская меццо-сопрано Анна Мария Кьюри (Иродиада) радуют чуть меньше. Местные певцы в главных четырех партиях не задействованы. Зато вовсю себя показывает местный оркестр, погружающийся в нервную роскошь музыки Штрауса под руководством Тугана Сохиева. Впрочем, роскошь ему удается лучше нервности.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Лорнировать стендыИскусство
Лорнировать стенды 

Дмитрий Янчогло окидывает пристрастным взором фрагмент ярмарки Cosmoscow, раздумывая о каракулях, влечении к пустоте и фальшивом камне

27 сентября 2021210