Документальная трагедия отставного актера Виктора Ротина, сидевшего при советской власти за спекуляцию оленьими шкурами — а после разбогатевшего на каких-то аналогичных торговых махинациях. Деньги счастья герою, разумеется, не принесли: судимость разрушила его семью и театральную карьеру, и вот теперь 85-летний то ли брошенный всеми, то ли бросивший всех Ротин тратит все душевные силы и деньги на то, чтобы слиться со своей ролевой моделью — королем Лиром. Покупает квартиру в псевдосталинском квартале напротив МГУ, декорирует окна драматическим тяжеловесным занавесом в королевских лилиях, ставит посреди совершенно пустой квартиры стол и резной трон и, восседая на нем, ест в одиночестве нечто из пластикового ведерка, запивая водкой из хрустального кубка. Весь быт героя — это душераздирающее сочетание богатства и нищеты: четыре мотоцикла и нелепые костюмы, свой шахматный клуб — и сиротский коврик с оленями над нелепо-роскошной кушеткой. Бог знает, правдива ли та история предательства всех, что Ротин рассказывает камере, помощникам и случайным попутчикам в плацкарте, да это и не важно — важен сам трагический узел судьбы, который только уплотняется, сжимается по ходу фильма. Ротин так же безумен и одинок, как и Лир, но несоизмеримость масштабов падения персонажа Шекспира и героя фильма дает безусловный трагикомический эффект. С одной стороны, этот самоуверенный старик, разыгрывающий один и тот же спектакль перед заискивающей аудиторией, смешон. А с другой стороны находятся ничтожные эксперименты «Театра.doc» с шекспировским материалом (Ротин справедливо возмущен безмолвным топтанием молодых актеров под титрами с текстом пьесы), Дом ветеранов сцены, куда герой, вероятно, все-таки сумевший потратить все свое состояние на благотворительные нужды, переехал сейчас, и могильный камень с открытой датой и надписью «Ротин Виктор Евсеевич / Король Лир», который он уже установил на купленном загодя месте на кладбище.
Каспар Брёцман: «Главное — поймать правильный звук в нужный момент»
Немецкий гитарист-импровизатор, выступающий на фестивале «Джаз осенью», — о влиянии Ника Кейва и новом проекте Bass Totem
12 октября 2021164«Настоящее творчество — это всегда выход из зоны комфорта»
Новый русский пейзаж как манифест
Природа между пустотами, шахтами и цифровым взглядом в главном проекте Ярославской биеннале
12 октября 2021212Неудобное настоящее неудобного прошлого
Ностальгия по будущему
Историк — о том, как в Беларуси сменяли друг друга четыре версии будущего, и о том, что это значит для сегодняшнего дня
12 октября 2021249Евгений Федоров: «Человечеству нужно посмотреть на себя и осознать, где оно находится»
Лидер Tequilajazzz о новом альбоме «Камни», выступлении в легендарном рок-клубе CBGB и кинопробах у Алексея Германа-старшего
11 октября 2021391«Композитор — это не птичка, чирикающая красивые пассажи на ветке из пяти линеек»
Владимир Тарнопольский об открывающемся сегодня в консерватории фестивале современной музыки «Московский форум»
11 октября 20211694Принцип неопределенности
Отложенное возрождение, или Карты Атлантиды
Галина Бабак и Александр Дмитриев о становлении формального метода в Украине 1920-х — 1930-х годов
8 октября 2021378Чему не учат в консерватории
Чемоданчик Хармса
Что нам Гертруда?