24 июля 2014Кино
106

«Зрителей бесит, когда надо включить воображение»

Режиссер Дэвид Гордон Грин о «Властелине разметки» и Беккете

текст: Денис Рузаев
Detailed_picture© fastcocreate.com

В прокат выходит «Властелин разметки» — новый фильм режиссера «Ананасового экспресса» и «Джо» Дэвида Гордона Грина, ремейк исландской драмеди «Так или иначе», парадоксальным образом переводящий отчужденность северных пейзажей в сожженные пожаром техасские леса. Фильм неожиданно трансформирует мейнстримовый формат броманса, уводя его от Джадда Апатоу куда-то к Сэмюэлу Беккету. Другая неожиданная параллель к «Властелину» — «Свободное плавание» Хлебникова (в рабочей версии называвшееся «Дорожными работами»): здесь тоже работы по отделке шоссе, ведущего из ниоткуда в никуда, провоцируют незрелых героев пуститься на поиск пути к самим себе.

— Как вам вообще пришло в голову переснять в Техасе исландский фильм?

— Все началось с места — в начале 2011-го неподалеку от моего дома в Остине, Техас, были лесные пожары. Я загорелся идеей снять там кино — и это нужно было сделать быстро, в течение пары месяцев, пока власти не взялись за восстановление ландшафта. Позвонил одному другу, художнику-постановщику, посоветоваться: «У меня есть локация, но нет ни сценария, ни сюжета, и надо начать снимать через пару недель. Как быть?» А он отвечает: «Почему бы тебе не переснять этот исландский фильм — о паре ребят, которые заняты на дорожных работах и наносят разметку на шоссе вдали от цивилизации?» Я помялся какое-то время, у меня тогда был еще один проект в разработке, — но потом все-таки посмотрел этот исландский фильм, «Так или иначе», и он оказался уморительным. Идея переснять его при всей абсурдности уже не казалась мне такой глупой. Так что я связался с режиссером «Так или иначе», рассказал ему о своей идее, и он, на удивление, меня только поддержал. В общем, все сложилось совершенно случайно — а через пару недель мы уже снимали кино.

Кадр из фильма «Так или иначе»Кадр из фильма «Так или иначе»© Mystery Island

— Складывается ощущение, что в последнее время вас интересуют в первую очередь истории о динамике отношений между двумя мужчинами, развитии нечаянного броманса из заданных социальными моделями коммуникаций — между покупателем и дилером в «Ананасовом экспрессе», начальником и подчиненным в «Джо» и «Властелине разметки».

— Меня всегда больше всего интересовали истории, раскрывающиеся через столкновение двух людей, конфликт между ними или путь, который они проходят вместе. Во-первых, с такими сюжетами я могу справиться — каких-нибудь «Мстителей», где нужно выстраивать многофигурные композиции, я бы не потянул. Для фильма продолжительностью в 90 минут двух героев мне вполне достаточно — я знаю, что смогу выжать из их отношений и драму, реализм, и комедию. Или историю любви — у меня есть пара фильмов и об этом.

Что до «Властелина разметки», для меня это фильм о том, как человек находит и узнает самого себя через другого. У меня вообще есть сомнительная теория, что стоит надолго свести двух людей — в дороге или работе, — и они либо убьют друг друга, либо влюбятся. Не обязательно в романтическом ключе — дружба в этом контексте тоже является разновидностью любви. Если бы мы с вами отправились в путешествие на пару недель — например, по Транссибу (всегда мечтал это осуществить!), — мы наверняка бы сдружились, но и ситуации, в которых нам бы захотелось задушить друг друга, тоже бы возникали. Конфликт личностей, их контраст — то, что и связывает, и разделяет нас. Обоих главных героев во «Властелине разметки» я на самом деле срисовал с себя: один отражает более зажатую, нервную и при этом романтичную сторону моей натуры, другой — беззаботную, свободную, необъезженную. Я ценю в себе обе эти грани — но в реальности они постоянно сталкиваются, и на динамике этих столкновений, на том, какая побеждает в конкретный момент и в конкретной ситуации, «Властелин разметки» и построен.

Кадр из фильма «Властелин разметки»Кадр из фильма «Властелин разметки»© Stamm Film

— В фильме есть еще и третий, не менее значимый, персонаж — пожилой водитель грузовика, время от времени являющийся героям из ниоткуда. Понятно, что это ходячая метафора — но метафора чего? Ответа в фильме вы так и не даете. Есть ли он у вас вообще?

— Не уверен, что есть. Но мне всегда нравилось вводить в истории о двух людях третьего героя — условного наблюдателя, отражающего нашу точку зрения, точку зрения публики в зале. Как, например, персонаж Дэнни МакБрайда в «Ананасовом экспрессе». Присутствие этого Другого меняет баланс в основном сюжете, придает ему глубины. Лэнса ЛеГолта, который сыграл водителя грузовика, я встретил совершенно случайно здесь, в Остине; он был одновременно абсолютно безумен и неотразим. Честно говоря, я даже не знал, что он будет делать на площадке, — просто сказал ему, чтобы он сел за руль и нес все, что в голову придет. Именно это он и делал! А когда его сцены были отсняты, тусовался с нами до самого конца съемок. А потом умер. «Властелин» стал его последним фильмом. И странно, и грустно. Но для меня как раз его персонаж и дает этой истории раскрыться — он и еще женщина, появляющаяся на пожарище, которая может быть или не быть его женой, может быть жива или мертва. Их присутствие придает реальности, где существуют главные герои, какую-то сверхъестественность.

— Мне вообще кажется, что именно благодаря этим двум героям фильм приобретает то, что многие критики уже назвали беккетовской атмосферой. Вы сами осознавали влияние Беккета?

— Мы с Полом Раддом обсуждали Беккета на площадке — и пришли к выводу, что не хотим снимать кино, где будут четкие границы реальности, ясные, внятные правила жизни. Это должен был быть фильм-сновидение, потусторонняя реальность, в которой двое персонажей находят друг друга на пустом, мистическом шоссе. Действие разворачивается в 1980-х — но только чтобы избавиться от мобильных телефонов и современных девайсов, так что восьмидесятые здесь тоже призрачны. Словом, да, мы много об этом говорили. Мне вообще кажется, что почти все современные фильмы слишком внятны в своем самоопределении — либо комедия, либо драма, либо реальность, либо фантазия. Я же предпочитаю нечто более размытое. Как сон. Тебе кажется реальным то, что ты делаешь во сне, но наутро ты не можешь даже вспомнить, что это было.

Кадр из фильма «Властелин разметки»Кадр из фильма «Властелин разметки»© Stamm Film

— Современные фильмы вообще слишком много времени и сил тратят на то, чтобы объяснить зрителю самих себя, разжевать все до каждой мелочи. Но американское кино, даже массовое, не всегда было таким.

— Посмотрите на постеры на стене в моем офисе! (Разворачивает камеру планшета, показывая плакаты «Избавления», «Холодным взором» и т.д.) Одно американское кино 60—70-х! Я люблю режиссерскую неопределенность и амбивалентность. Но нынешние культурные тенденции изменили зрителей — теперь те ждут большей ясности и бесятся, когда фильм требует от них включить воображение. Сейчас, когда доступны все возможные трюки и спецэффекты, кинематографисты вынуждены прибегать и к драматургической инженерии. Я же предпочитаю фильмы, приглашающие к диалогу, размышлению, — и отдаю себе отчет, что многих зрителей их открытость будет раздражать. К счастью, «Властелин разметки» стоил так мало, что ему не обязательно становиться международным хитом. Нескольких тысяч человек, которые им проникнутся, будет вполне достаточно. Со стомиллионными фильмами такое невозможно. Поэтому я стараюсь работать с небольшими бюджетами — никто потом не будет требовать, чтобы кино собрало какие-то баснословные капиталы, да и можно не беспокоиться о том, чтобы все до одного зрители тебя поняли.

— Вы размываете границы реальности и в более дорогих своих фильмах. «Ананасовый экспресс», например, делает героя Дэнни МакБрайда бессмертным в прямом смысле слова.

— Да, там много нереалистичного — и в какой-то момент мы поняли, что в кадре творится столько абсурдного, что даже пришлось вписать в финал фильма сцену в дайнере, в которой бессмертие героя Дэнни не то чтобы объясняется, но, по крайней мере, обсуждается. «Ананасовый экспресс» замечает и признает собственную бредовость — хотя бы для того, чтобы ни один критик не мог обвинить его в бредовости!


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Евгения Волункова: «Привилегии у тех, кто остался в России» Журналистика: ревизия
Евгения Волункова: «Привилегии у тех, кто остался в России»  

Главный редактор «Таких дел» о том, как взбивать сметану в масло, писать о людях вне зависимости от их ошибок, бороться за «глубинного» читателя и работать там, где очень трудно, но необходимо

12 июля 202373229
Тихон Дзядко: «Где бы мы ни находились, мы воспринимаем “Дождь” как российский телеканал»Журналистика: ревизия
Тихон Дзядко: «Где бы мы ни находились, мы воспринимаем “Дождь” как российский телеканал» 

Главный редактор телеканала «Дождь» о том, как делать репортажи из России, не находясь в России, о редакции как общине и о неподчинении императивам

7 июня 202343741