Лилия Яппарова: «У нас нет ни прошлого, ни будущего. Мы существуем только в настоящем»
Журналистка «Медузы» о работе в эмиграции, идентичности и о смутных перспективах на завтра и послезавтра
28 августа 202357076До того как я этот фильм увидела, я думала так: напишу предуведомление. Прямо сразу начну с того, что я в этом случае необъективна и ангажирована. Что Pussy Riot — и Толоконникова с Алехиной в частности — кажутся мне героинями сегодняшнего дня и героинями вообще и что любой фильм, снятый о них и в их пользу, я одобряю заранее. Но теперь, посмотрев «Pussy versus Putin», я могу с ответственностью и без всяких предуведомлений сказать: это отличный фильм — и его создатели (а скорее, создательницы) получили приз кинофестиваля в Амстердаме не из гуманитарных соображений, сродных тем, которые я хотела выразить в своем предуведомлении, а по праву.
Но одна оговорка — чтобы избежать путаницы — все-таки потребуется. Речь идет о фильме, сделанном в стиле герилья-журналистики и состоящем практически только из документации (акций Pussy Riot, подготовки к ним, задержаний, а также действий их сторонников и противников), произведенном группой, называющей себя Gogol's Wives Productions. А не о ленте маститого британского продюсера Майка Лернера и режиссера Максима Поздоровкина (их фильм «Pussy Riot: A Punk's Prayer» был показан по ВВС и HBO и недавно был номинирован на «Оскар»). Вот если б речь шла о нем, мое предуведомление, возможно, понадобилось бы. А сейчас — нет.
Нет — потому что законспирированным авторам «Pussy versus Putin» удалось сделать то, к чему стремится не только прогрессивный (в правильном смысле слова) кинематограф, но прогрессивное (в том же смысле слова) искусство вообще. Им удалось подойти к зрителю на минимальное, почти несуществующее уже расстояние. Даже больше — им удалось подвести на такое расстояние к зрителю своих героев.
Я сейчас имею в виду близость не только мета-, но и вполне физическую. Большинство съемок явным образом проводилось кем-то из участников группы. Вот, например, камера из-за решетки (то есть глазами задержанных) следит за лицами хранителей правопорядка в отделении, куда девушек привели после выступления на Лобном месте; съемки этой акции, кстати, — видео несусветной красоты: лимонно-сине-красно-зеленые фигурки на фоне серой стены ГУМа, взвесь снега, фиолетовый мазок знамени в воздухе, просто Брейгель какой-то. Сразу после этих кадров мы видим картину, на Брейгеля непохожую, зато настоящую. То бишь реальную: маслом, в раме, слегка покосившуюся на гвозде. На ней изображен скачущий на лошади казак — его пересекают прутья решетки, из-за которой ведется эта тайная съемка. Со стороны доносится раздраженный голос: «Как они в камере с телефонами сидят?! Я не пойму!». Потом другой: «Да заберем сейчас! И плакат сейчас заберем». Потом вступает звонкий и довольно злобный голос Толоконниковой, в кадр на короткое время входит ее профиль: «Это плакат “Пусси Райот”, знаете, что это такое, нет? Сажайте меня на пятнадцать суток, я технику не отдам».
Зритель тут оказывается почти участником. Это «почти» здесь чрезвычайно важно. Выходит, как будто ты там, прямо там, только не можешь ни сказать ничего, ни сделать. Такое вовлеченное бездействие — очень будоражащая позиция. Причем в эпизодах с девушками из Pussy Riot она будоражит даже меньше, чем в других.
— Они оскорбили чувства миллионов верующих людей. Они оскорбили всю очередь к поясу Богородицы! Слава Христу!
— Смерть Антихристу! Вон бесы побежали!
— А за что это их?
— А за любовь к чернозадым. Я всю жизнь их бью. Еще с советских времен. Христос воскресе!
— Да, арабам потерять 100 миллионов человек ничего не стоит. Они и не заметят. Воистину воскресе!
Разговор трех «консервативно настроенных» участников очередной стычки снят почти вплотную — трудно даже понять, как это удалось, то есть как снимавший умудрился не огрести.
То, что разговаривающие выглядят совершенно цивильно (ряженые хоругвеносцы вместе с храмом Христа Спасителя виднеются на заднем плане) и могут в прямом смысле этого слова быть «каждым из нас», только нагнетает общую передоновщину, придвигает ее совсем близко, вызывает вполне реальный зуд.
Вообще это сделано очень наглядно. Резкий, полный смысла, политики, идей раёк Pussy Riot естественным, можно сказать, образом оказывается противопоставленным тошнотворному и опасному балагану их оппонентов. Про каковых оппонентов надо сказать вот что.
Фильм этот называется «Pussy versus Putin», но никакого Путина там нет. И ведь не то чтобы его изображение было трудно туда вставить. Запросто могли бы вмонтировать туда и реплику про «двушечку», и еще что-нибудь в этом роде. Но Gogol's Wives Productions практически не используют чужих съемок и вообще не прибегают к «информационным», лобовым приемам (в фильме нет закадрового нарратива, впрямую взятых интервью и тому подобного). Короля у них играет свита. И сначала кажется, что это несправедливо и даже неправильно. Что нельзя так ставить знак пусть не равенства, но даже и конгруэнтности между президентом большой страны и отморозками в косоворотках или даже в галстуках.
Ну а потом показывают (да опять очень близко — изнутри) переполненный автозак у Таганского суда, в котором малюсенькая девочка с дредами что-то пытается доказать агрессивным парням, извергающим из себя мат вперемежку с воплями «Христос воскресе!». И тут вдруг становится ясно: если это вот и есть путинская Россия (а это она и есть), то в противопоставлении «Pussy» vs. «Putin» эта смесь мата с божбой и есть «Putin».
Запрещенный рождественский хит и другие праздничные песни в специальном тесте и плейлисте COLTA.RU
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиЖурналистка «Медузы» о работе в эмиграции, идентичности и о смутных перспективах на завтра и послезавтра
28 августа 202357076Разговор с издателем «Мела» о плачевном состоянии медийного рынка, который экономика убьет быстрее, чем политика
9 августа 202340280Главный редактор «Таких дел» о том, как взбивать сметану в масло, писать о людях вне зависимости от их ошибок, бороться за «глубинного» читателя и работать там, где очень трудно, но необходимо
12 июля 202370074Главный редактор «Верстки» о новой философии дистрибуции, опорных точках своей редакционной политики, механизмах успеха и о том, как просто ощутить свою миссию
19 июня 202350224Главный редактор телеканала «Дождь» о том, как делать репортажи из России, не находясь в России, о редакции как общине и о неподчинении императивам
7 июня 202341617Разговор Ксении Лученко с известным медиааналитиком о жизни и проблемах эмигрантских медиа. И старт нового проекта Кольты «Журналистика: ревизия»
29 мая 202364113Пятичасовой разговор Елены Ковальской, Нади Плунгян, Юрия Сапрыкина и Александра Иванова о том, почему сегодня необходимо быть в России. Разговор ведут Михаил Ратгауз и Екатерина Вахрамцева
14 марта 202398687Вторая часть большого, пятичасового, разговора между Юрием Сапрыкиным, Александром Ивановым, Надей Плунгян, Еленой Ковальской, Екатериной Вахрамцевой и Михаилом Ратгаузом
14 марта 2023109113Арнольд Хачатуров и Сергей Машуков поговорили с историком анархизма о судьбах горизонтальной идеи в последние два столетия
21 февраля 202343502Социолог Любовь Чернышева изучала питерские квартиры-коммуны. Мария Мускевич узнала, какие достижения и ошибки можно обнаружить в этом опыте для активистских инициатив
13 февраля 202311617Горизонтальные объединения — это не только розы, очень часто это вполне ощутимые тернии. И к ним лучше быть готовым
10 февраля 202314156Руководитель «Теплицы социальных технологий» Алексей Сидоренко разбирает трудности антивоенного движения и выступает с предложением
24 января 202314150