«Катерина интересна только как пострадавшая»

«Гроза» Григория Константинопольского («Русский бес», «Пьяная фирма») — осовремененная версия пьесы Островского, в которой Кулигин устраивает пикеты, Кабаниха владеет рестораном, Феклуша дает мастер-классы, а за всем этим русским адом с интересом следят инопланетяне. Павел Гайков поговорил с Константинопольским еще на прошлом «Кинотавре», но подходящее время для публикации этого разговора подошло лишь сейчас — «Гроза» появилась онлайн, на платформе Premier.

Создатель «8½ долларов», «Кошечки» и «Пьяной фирмы», клипмейкер и режиссер рекламы из 90-х, панк и постмодернист Григорий Константинопольский в прошлом году стал лучшим режиссером «Кинотавра» с «Русским бесом», в котором многие увидели отсылки к Достоевскому. В этот раз Константинопольский привез в Сочи «Грозу» по пьесе Островского, а сейчас уже работает над переосмыслением «Мертвых душ», которые должны будут выйти в виде сериала.

— Легко могу представить, как вы взялись бы за Салтыкова-Щедрина с его безумными социальными фантасмагориями, «Мертвые души» тоже, в общем, в вашем стиле.

— Да, это про русский капитализм, про аферистов всех мастей. Ведь что такое Чичиков? Это афера, которую он придумал, чтобы получить земли и в залог за каждую душу получать 200 рублей. А я свою аферу для него придумал, сейчас пишу сценарий.

— Но вот «Гроза»...

— Островский — это русский Шекспир. Его тексты — глубокое художественное переосмысление, он не занимался документальным воссозданием действительности. Это видно даже в речи персонажей, каждый из которых — своего рода квинтэссенция. В случае Феклуши — это, допустим, квинтэссенция простонародной речи. К тому же, в Островском столько сарказма, лирики, печали, столько едкого.

— Еще в «Русском бесе» у героя Макаревича была такая фраза, когда его просили подвезти, — «Хоть в Ярославль!», теперь вы воссоздали в Ярославле жуткий город Калинов. Откуда такая нелюбовь к месту, где вы провели чудные годы студенчества?

— Да вы с ума сошли! У меня нет вообще никакой ненависти ни к кому, ненависть — это неконструктивно, это то, что сжигает души. О Ярославле у меня самые лучшие воспоминания: я был молод, я любил своих педагогов и однокурсников. Я люблю этот город, я люблю Волгу.

— Вы часто говорите в интервью что работаете только с хорошими артистами. А что вы вкладываете в это определение?

— Это целый набор качеств, но основное — Бог поцеловал или нет. Бывают артисты, которые могут работать вообще без режиссера. Вот нужен ли Мише Ефремову режиссер? Не знаю. Работать с ним невероятно тяжело. Он очень нервный, нетерпеливый, его приходится заставлять делать то, что нужно, а не то, что только что показалось его левой ноге, понимаете? Есть артисты, которые просто не доверяют режиссерам. Но я работаю по-другому: я говорю, как надо делать, если актер слышит меня — замечательно, нет — до свидания. А если человек к этому не готов, мне это вообще не интересно — я не буду тратить свое время на убеждения.

— Вы специально делаете так, чтобы актеры вас боялись?

— Меня никто не боится, это миф! Я не серый волк, чтобы меня все боялись.

— Все вас боятся! И не только актеры, которые, как один, говорили об этом на пресс-конференции «Грозы» на «Кинотавре». Вас боятся те, кто работает над вашими фильмами, журналисты, персонал «Кинотавра» — вообще все.

— Ну что во мне страшного? Меня не надо бояться. Я мягкий, нежный и добрый. Актеры меня не боятся, это они кокетничают. А я обожаю своих актеров — и, конечно, им нравится, когда кто-то их любит до самозабвения, поэтому мы и находим общий язык.

— Правда, что у вас все снимаются бесплатно?

— Только в двух последних фильмах. Денег на них было очень мало, да и занятость небольшая. Мы сняли «Грозу» за 12 дней.

— Подозреваю, что вы очень занятой человек. Чужие фильмы вы при этом вы успеваете смотреть?

— У меня сложилась традиция: я смотрю в день минимум пару серий или один фильм, а если нет загрузки, то 3–4 фильма — это моя норма. Моя мама, например, в день прочитывает по сто страниц, ей 79 лет. Она профессиональный читатель. А я живу кино, это моя стихия. Я и в кинотеатры хожу, когда есть повод для этого. Мне нравятся фильмы, которые придуманы так, что их надо специально смотреть в кинотеатрах. Например, «Любовь» Гаспара Ноэ, сделанная в 3D — это же шикардос! Это камерное эротическое кино о страстях на разрыв юной пары — блеск!

— А «Мстителей» смотрите?

— Нет, совсем. Я видел только самых первых «Мстителей», но я не могу такое кино смотреть. Я ненавижу есть пластмассу, не перевариваю попкорн. Это вообще не мое. Мне нравится, когда есть, допустим, ирония над этим стилем. Когда люди стебутся, тогда я — за. Вот «Бердман», например.

— Ну а как же востребованность зрителей, миллионные аудитории? Вы как профессионал должны же учитывать такой интерес?

— Я мог бы попытаться что-то сделать в этом направлении, но все равно сделал бы это с шуткой и иронией — как в «Железном человеке», например. Или мрачно и чувственно, как Нолан в трилогии про Бэтмена. Это арт! Эта серия начиналась как коммерческий проект, потом начался жесткий арт, а затем они опять выруливают на попкорн и пластмассу. Нолан вот снимает для всех, и при этом его «Начало» — шедевр. Я изучал, как он снят, как все было сделано технически. Вот такое кино — да! Но у нас таких арт-блокбастеров не делают, нет жанра как такового.

— Если вернуться к «Грозе». Есть ощущение, что Катерина не прижилась бы и ни в одном современном обществе, будь оно сколько угодно просвещенным.

— Ну вот один сказал «луч света в темном царстве», и все повторили. Она интересна только как пострадавшая. Как человек, который нарушил что-то, и это вопрос его личной воли и его личной совести, с которым он должен сам разбираться, а общество его за это раскатывает катком. Вот в чем ее персонаж. Катерина — обычная девчонка, просто пришло время, вышел случай, и ее раскатали так, что она вызывает сопереживание. Бессердечное лицемерное общество ее убивает.

Для меня главный герой — это, конечно, Кулигин. Он — единственный, кто хочет что-то поменять, заработать денег, открыть фонд и давать деньги художникам, чтобы смягчились нравы. Он прекрасен, музыкален, поэтому им в фильме интересуются инопланетяне: они хотят его забрать и использовать на своих дискотеках. Кулигин вызывает сопереживание, у него на лице написано, что он сгниет в нищете. Все его светлые помыслы уйдут в никуда, жизнь будет разочарованием.

— Вы своего Кулигина делаете таким оппозиционером, а у Островского он больше говорит, чем делает, и все мечтает о перпетуум мобиле.

— Но это же разговор о том, что все люди вокруг него — практики, а он верит в мечту, в город солнца. Он — мечтатель, а мечтатели — опасные, они заражают других светлыми идеями, отрывают людей от земли и делают так, что они смотрят в небо и чаще мечтают. Какие опасные люди!

— Вы сами на акции протеста ходите?

— Давно не ходил. Если учитывать, что я был у Белого дома, когда вас еще на свете не было... Вот я стоял среди этих поваленных троллейбусов, а в руке у меня был какой-то прут. И я думал: вот зачем я его держу, я что, могу им кого-то ударить? Потом в России все несколько раз изменилось, а по сути все так и осталось. Потому что в России за 10 лет меняется все, а за двести — ничего. Хватать и не пущать, больше трех не собираться — это наше посконное.

— Ну вот все равно собираются же, есть целое новое поколение…

— Знаете, изначально это все было прекрасно придумано, и все наши идеи были светлы и чисты, про любовь и про главное. Но потом черт попутал. Мы начинаем за здравие, а заканчиваем как всегда… у нас везде и во всем штатный досмотр.

— Вот что точно изменилось в нашем обществе за два века со времен Островского — это отношение к браку, место женщины в социуме. Почему ваша Катерина не идет по стопам других современных женщин?

— Не забывайте, что Катерина венчалась с Тихоном. Она представитель той части современного поколения, которая живет в определенных традициях, и для нее эти формы — не пустой звук. Вот если бы Тихон сам объявил о разводе, тогда неизвестно, как сложилась бы эта история — но он же этого не сделал. Нет, Кабановы решили мстить, они захотели законопатить ее. А какие у них способы? Только такие. Бережем традиции.

— Традиции ненависти?

— Порядка — в понимании Кабанихи.

— Как вы считаете, Россия будет свободной?

— Периодически. Но редко, и ненадолго. Перпетуум мобиле!

Понравился материал? Помоги сайту!