Мертвые дочери

Американский телеканал Sundance начал показ французского сериала «Les Revenants». Как ни странно, это едва ли не важнейшее событие на телевидении за год.

Маленький городок в Альпах, отрезанный от мира гигантской плотиной, парализован горем: несколько лет назад здесь разбился автобус со школьниками. Каждый родитель переживает потерю детей по-своему. Кто-то ходит на бесконечные собрания в школе, чтобы обсудить дизайн монумента погибшим. Кто-то развелся. Кто-то пытается вновь забеременеть. В один вечер все это перестает иметь значение: мертвые возвращаются в город. Своей гибели они не помнят: знают только, что ехали на экскурсию с друзьями, а очнулись на альпийской лужайке. Вслед за школьниками появляются и другие покойники: маньяк, убитый много лет назад; его жертвы; странная старушка; музыкант, якобы покончивший с собой десять лет назад прямо у алтаря. Выглядят они совсем как живые, только вот много едят и почти не спят. Настоящие живые тем временем быстро начинают жалеть, что их молитвы дошли до адресата. Приближается какая-то катастрофа. Словно в насмешку над важным для западной цивилизации положением о том, что «все течет», уровень воды за плотиной падает. На мелеющем дне обнаруживаются развалины таинственного поселения и мертвые звери. Кажется, в эту воронку вот-вот утечет все, что так дорого европейцам.

Дебютировавший год назад во Франции, Бельгии и Швеции сериал компании Haut et Court стал маленькой сенсацией. Критики дружно объявили его европейской версией линчевского «Твин Пикса» (до этого титул принадлежал «Королевству» Ларса фон Триера) и потребовали добавки. Пока французы неторопливо снимают второй сезон, британцы на скорую руку сделали клон («In the Flesh», канал BBC Three) и купили права на полноценную адаптацию. Свою версию готовят и американцы на A&E Network, у нас известные по сериалам «Лонгмайр» и «Отель Бейтсов». Легко представить, как она будет выглядеть. Школьный автобус набьют футболистами, чирлидершами и сумеречными подростками. Древнее поселение окажется индейским. Маньяка сделают главным нападающим шоу. На роль шерифа позовут какого-нибудь актера, уже полвека играющего полицейских. По крайней мере, с предыдущим импортом из Европы — отличным скандинавским сериалом «Мост» и прекрасной голландской «Красной вдовой» — вышло именно так.

Гораздо интереснее разобраться, зачем «Les Revenants» понадобился в первозданном виде американскому Sundance Channel. Сложно представить, что этот «альпен гольд» придется по вкусу и по зубам американским подписчикам: его, несмотря на успех у критиков, неохотно смотрели и в родной Европе. А Sundance Channel не заподозришь в наличии лишних денег: с этой осени на платном канале начали крутить рекламу. «Les Revenants», однако, чрезвычайно важен для ребрендинга, затеянного Sundance Channel около года назад.

C 1996 по 2012 год канал был в первую очередь ретранслятором одноименного независимого кинофестиваля Роберта Редфорда. Эфир формировался из специфических авторских фильмов со всего мира и документальных программ — не только о кино. Например, в научно-познавательной передаче «Green Porno» Изабелла Росселлини имитировала сексуальные повадки насекомых. Сериалы каналу доставались от старших товарищей — сначала каналом владел Showtime, затем AMC. Последний показывал на Sundance свой хит «Breaking Bad», драму об учителе химии, ставшем наркобароном. Ее финал в этом году установил два медийных рекорда — по количеству зрителей и по числу последовавших за показом текстов о том, что «ТВ никогда не будет прежним».

В 2013 году Sundance начал выпуск собственных сериалов. Первые его работы, впрочем, можно назвать самостоятельными лишь наполовину. Драму «The Rectify» четыре года вынашивала материнская компания AMC, а триллер «Top of the Lake» снимался совместно с британским BBC Two и новозеландским UKTV. Тем не менее оба шоу выстрелили и были объявлены примерами высокохудожественного ТВ, неизбежное наступление которого в этом году признали даже такие консерваторы, как Стивен Спилберг и Джордж Лукас.

Своей гибели они не помнят: знают только, что ехали на экскурсию с друзьями, а очнулись на альпийской лужайке.

«Rectify» — история маленького и лишнего человека Дэниела Холдена, еще подростком обвиненного в изнасиловании с убийством и приговоренного к смертной казни. Спустя двадцать лет бесконечных кассаций он временно выходит на свободу: ДНК-тест показал, что у погибшей королевы выпускного бала были и другие партнеры. Как и вернувшиеся в «Les Revenants» мертвецы, герой одинаково неудобен всем — семье, в которой новый хозяин; прокурору, политическая карьера которого рухнет, если вскроется ошибка; одноклассникам, замешанным в убийстве; простым озлобленным горожанам, двадцать лет верившим СМИ. В общем, вечный Холден в очередной раз оказывается над пропастью во ржи.

«Top of the Lake» — провинциальный триллер, снятый великой Джейн Кэмпион. Ее всегда интересовали войны и перемирия полов, и новозеландские просторы с их толкиеновским величием оказались подходящим полем для очередной битвы. В маленьком городе Лэйктопе пропадает 12-летняя девочка. Известно, что она была беременна, так что жителям гораздо интереснее поймать и линчевать педофила, чем спасти школьницу. Деятельнее всех в охоте участвует отец героини со своими сыновьями-реднеками. Под горячую руку им попадает женская секта — живущие в грузовых контейнерах жертвы несчастных браков и домашнего насилия. Руководит ими настоящая Королева Чужих. Между всеми этими группами осторожно лавирует выписанный из столицы детектив — Робин Гриффин, похожая на смертельно уставшую Дану Скалли.

И «Rectify», и «Top of the Lake» — метасериалы, медлительные и бессодержательные даже по сравнению с экзистенциальными драмами вроде «Mad Men». Здесь не происходит ровным счетом ничего, но и ничто способно заворожить. Пока кино гонялось за техническим 3D, на телевидении появилось 3D нарративное и чувственное. К повествовательному мы привыкали в нулевых, полностью погружаясь в обволакивающую драматургию сериалов Showtime, AMC, Starz и HBO, каждый из которых норовил написать свой собственный великий американский роман. Сериалы Sundance Channel далеки от литературы и предпочитают говорить на киноязыке — точнее, на том его диалекте, который можно услышать только на кинофестивале «Санденс». К одному из крупнейших независимых киносмотров планеты можно относиться по-разному. Можно, например, предположить, что его миссия сводится к коллекционированию попыток современных варваров играть в классическое европейское кино.

Сериалы Sundance Channel — производная этого фестиваля, неожиданно оказавшаяся больше своей первообразной. Французский «Les Revenants» не только идеально вписывается в формат американского канала, но и расширяет его судейские полномочия в индустрии. Sundance отныне — не только международный киносмотр, но и телефестиваль. На фоне разговоров о том, что ТВ вот-вот станет последним приютом авторского кино, это кажется очень логичным ходом.

Что важнее, «Les Revenants» наглядно объясняет эстетические критерии нового фестиваля. Повествования здесь почти нет, а контакт со зрителем налаживается на уровне чувств. Каждый кадр — как музейная инсталляция. Особенно авторам дорог, как ни странно, «Солярис» Андрея Тарковского — точнее, земная его часть. В «Les Revenants» очень много экспериментов с образами. Когда надо показать зрителю, что отец семейства стал чужим, осветители умудряются превратить того в черную тень прямо посреди комнаты.

Новую киноэстетику здесь пытаются строить на руинах умного массового кино. В основе сюжета лежит формула из претенциозных ужастиков — таких, как «Шестое чувство», «Лимб» и «Другие». В качестве мест силы выбраны совсем уж изношенные памятники кинематографической архитектуры — дамба, подземный переход, невесть откуда взявшийся в альпийской глуши американский дайнер.

За героев говорят интерьеры их квартир: постеры Микеланджело Антониони на стенах, кокетливые книжные завалы, благородная бедность, приятная музыка, льющаяся из старых проигрывателей. Актеры лишены голливудского лоска и потому кажутся настоящими людьми. (Оригинальным шоу Sundance эту проблему, кстати, еще только предстоит решить. В «Rectify» играет писаная красавица Эбигейл Спенсер, а в грядущем криминальном сериале «The Red Road» будет задействован Кхал Дрого из «Игры престолов». Зато режиссером выступит Джеймс Грей, автор «Маленькой Одессы», «Ярдов», «Хозяев ночи» и «Любовников», внук эмигрантов из России и главный в Голливуде спец по славянской мафии.)

Пока кино гонялось за техническим 3D, на телевидении появилось 3D нарративное и чувственное.

В отличие от американской традиции литературной цельности в истории «Les Revenants» полно дыр, которые хочется заштопать. А то и вовсе все перекроить. Зрителя здесь берут в деятельные соучастники с первых минут. Восхищаясь идеей, он начинает снисходительно доводить ее до ума. Вот бы мертвые возвращались не все вместе, а по одному, чтобы их ждали так, как ждут солдат с фронта в романе «Братья и сестры» Федора Абрамова. Вот бы школьный автобус перевернулся не в самом начале, а в конце первого сезона, чтобы мы могли посмотреть на жизнь этих семей до катастрофы. Какой мог бы быть слоган: «В конце все эти дети умрут». Вот бы герои провели второй сезон в скорби. Вот бы ходячие мертвецы появились лишь в третьем.

Долгое время эталоном качественного сериала считалось такое шоу, которое можно не смотреть, а слушать, занимаясь домашними делами. В это правило вписываются даже самые мощные драмы HBO, но с репертуаром Sundance оно уже не работает. Эти сериалы надо созерцать. И, как выясняется, органы чувств позволяют описывать сложные темы, неподвластные текстам. В случае с «Les Revenants» это скорбь по ушедшим и растерянность от их постоянного возвращения. Телевидение уже не раз отрабатывало этот сюжет — и в интеллектуальном шоу «Клиент всегда мертв» HBO, и в хулиганской «Американской истории ужасов» канала FX. «Les Revenants» кладет предшественников на обе лопатки.

В связи с этим страшно интересно узнать, какую вечную тему решит закрыть Sundance Channel в следующий раз.

Понравился материал? Помоги сайту!