Борьба за многодетность

Несколько дней назад интервью протоиерея Павла Великанова, главного редактора портала «Богослов.ру», о многодетности было опубликовано на сайте «Милосердие.ру», но вскоре редакция его удалила. В интервью о. Павел довольно деликатно поставил под сомнение необходимость «тотальной многодетности» в православных семьях — и оказался в центре большого скандала.

Кто и почему удалил интервью?

Интересно, что ничего нового автор в этом интервью не сказал. Он с заботой и отчасти с тревогой размышляет о многодетных семьях: «Мы (православные. — С.Ч.) создаем и романтизируем культ многодетности, думая, что тем самым можем перевернуть и существенно изменить отношение к многодетности в обществе, но многодетность — вовсе не панацея от социальных, психологических, личностных, да и духовных проблем».

Отец Павел занимает умеренно консервативную позицию и не выступает против многодетности, но призывает к рассудительности при принятии решений: «Единственно правильно, что в семье должно быть много детей. Но нужно понимать и то, что это серьезный подвиг. И к этому подвигу люди должны быть готовы. Готовы — но не вынуждены. Они четко должны понимать, на что идут. Если раньше человек вырастал в многодетной семье и имел опыт такого уклада жизни, то сегодня большинство родителей — из семей с одним, максимум двумя детьми, а то и вообще из неполной семьи».

Слова, которые многими православными были прочитаны как главный вывод и вызвали шквал критики, звучат так: если родители «не готовы, то делать заложниками многодетности как самих родителей, так и детей, — неправильно и нечестно… любая добродетель, которая стала вынужденной, рискует превратиться из добродетели в настоящую беду».

Но судьба интервью о. Павла оказалась неожиданной — его удалили с сайта «Милосердие.ру» через несколько часов после публикации. Вместо него появился текст «Приносим извинения читателям», подписанный главным редактором сайта Юлией Даниловой: «По моей ошибке текст был опубликован с неуместной торопливостью. По размышлении мы удалили текст с сайта, так как он в своих выводах принципиально расходится с позицией редакции».

Сама редакция не увидела в этом интервью криминала, но потом пришел кто-то могущественный и влиятельный и потребовал снять публикацию.

В журналистике такое расхождение мнений встречается часто, но никто проблемы из этого не делает. Широко используется традиционная формула — «Мнение автора может не совпадать с позицией редакции». Однако в данном случае редакция, удалив публикацию, честно призналась, что причина исключительно идеологическая — позиция автора «расходится с позицией редакции», и расходится радикально. Другими словами, это пример самой настоящей цензуры.

В чем же «преступление» о. Павла? Ответ очевиден: он допустил разрыв идеологического шаблона. Он признает, что православная семья может и не быть многодетной.

Здесь важен еще один нюанс: главный редактор говорит о «неуместной торопливости» с публикацией, однако это неправда. Этот текст — не статья и не колонка. Это интервью заказано самой редакцией, вопросы согласованы с главным редактором, и, более того, это интервью было опубликовано днем ранее, но вскоре снято, так как редакция забыла согласовать текст с автором. После согласования его выложили снова.

Другими словами, сама редакция не увидела в этом интервью криминала, но потом пришел кто-то могущественный и влиятельный и потребовал снять публикацию.

Учредители, духовники и идеологи

Итак, спокойное и тактичное интервью оказалось «криминалом». Почему? Дело в том, что практика, которую о. Павел деликатно называет «романтизацией культа многодетности», имеет своих суровых последователей. И это определенный круг московских священников, в том числе — со своими большими приходами. По всей видимости, слова о. Павла они приняли на своей счет.

Известны также установки близкого этому кругу архиерея, епископа Пантелеимона (Шатова), председателя Синодального отдела по социальному служению и церковной благотворительности: «Многодетность в современном мире — большой труд и подвиг. Наш мир не приспособлен, не удобен для больших семей. Но без исполнения этой воли Божией о рождении детей вы будете в браке несчастливы».

В этих церковных кругах уже давно бытует мнение, что только многодетные семьи могут получить счастливый билет в Царство Небесное. Остальным обеспечены косые взгляды и постоянные вопросы: «А почему у вас так мало деток? Когда будут еще?» Бездетным и даже семьям с одним-двумя детьми дают понять, что они в некотором смысле — верующие «второго сорта». Так консервативная православная идеология формирует замкнутые группы, которые продвигают свои идеи и не готовы не только на компромисс, но даже на диалог.

Но, казалось бы, при чем тут портал «Милосердие.ру»? Он не подчинен Церкви, и церковная цензура здесь невозможна. «Милосердие.ру» позиционируется как независимый проект, учредителем которого выступает АНО «Издательский центр “Нескучный сад”».

Единственным учредителем этой АНО выступает религиозная организация «Сестричество во имя блгв. царевича Димитрия» Московской епархии РПЦ. А одним из учредителей этого сестричества является Аркадий Викторович Шатов, он же — епископ Пантелеимон.

Таким образом, ситуацию со снятием интервью можно толковать двояко: с юридической точки зрения это, возможно, вмешательство учредителя в деятельность редакции (что противоречит ст. 18 закона «О средствах массовой информации»). Но возможно также, что это приказ духовника своему духовному чаду. В современной российской практике благочестия «благословение» чаще всего следует понимать именно как приказ и исполнять незамедлительно. Впрочем, в данном случае одно совсем не противоречит другому.

Владимир Легойда, председатель Синодального отдела по взаимодействию с обществом и средствами массовой информации, в своем блоге прямо пишет: «Решение о снятии текста приняло руководство — либо сайта, либо то, которому сайт принадлежит. Имеет право. Это простой журналистский закон».

Другими словами, церковный чиновник признает цензуру в церковных медиа допустимой и, более того, вполне нормальной (что опять-таки противоречит закону «О СМИ», ст. 3), возводя ее в ранг «журналистского закона».

Но самым важным следствием из слов В. Легойды следует признать четкий сигнал всем церковным СМИ: цензура была, есть и будет, не расслабляйтесь. Неподцензурные СМИ Русской православной церкви не нужны, вполне достаточно корпоративных.

Комментаторы и оппоненты

Резонанс после снятия статьи получился огромный. Все искали текст в кэше Гугла, автор в итоге решил разместить интервью у себя в Живом журнале, затем его перепечатало несколько интернет-ресурсов.

Однако и на самом сайте «Милосердие.ру» история имела неожиданное продолжение.

Казалось бы, удалив интервью, сайт должен был закрыть для себя эту тему. Но не тут-то было. Через пару дней редакция публикует ответ… на удаленную статью! Невиданное дело даже для сегодняшних российских СМИ.

Отцу Павлу отвечает его сверстник, священник Николай Емельянов. Оба протоиереи, оба преподают: о. Павел — в Московской духовной академии, о. Николай — в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете (ПСТГУ).

В самом начале статьи «О “печати многодетности”» о. Николай с некоторым раздражением говорит о том, что писать эту статью не хотел (следует ли сделать вывод, что его заставили?): «Я не собирался писать этот комментарий. Комментарий интересно писать, когда высказано что-то совсем новое и интересное, или пережитое и очень ответственное, или профессионально обоснованное. Но когда серьезный, уважаемый тобой человек высказывает крайне противоречивые, немного сбивчивые, не очень ответственные, а местами совершенно непрофессиональные суждения, то писать совершенно не хочется».

Консервативная православная идеология формирует замкнутые группы, которые продвигают свои идеи и не готовы не только на компромисс, но даже на диалог.

Оскорбительный тон, где аргументы по существу перемежаются с личными выпадами, продолжается и дальше. Отец Николай связывает «идеологические ошибки» о. Павла с тем, что тот является «молодым и неопытным» священником: «Священник должен отвечать за свои слова. Даже такой молодой и неопытный, как отец Павел Великанов». Далее автор, делая невероятный кульбит, говорит: «Я не вкладываю никакого обесценивающего смысла в последнюю фразу. Просто я сам точно такой же». Однако уже в следующем предложении он показывает, что на самом деле не такой же, и продолжает поучать о. Павла.

Многих выбранная о. Николаем стилистика поразила. Если так себе может позволить писать член Ученого совета, старший преподаватель ПСТГУ (гуманитарный университет, первое в истории России высшее учебное заведение, дающее богословское образование мирянам. — Ред.), то что там царят за нравы? Так уничижительно говорить о священнике, который 20 лет в священном сане, имеет четырех детей, был проректором Московской духовной академии и много лет руководит ведущим научно-богословским порталом Русской церкви «Богослов.ру» — это хамство. А типологически — это донос.

В целом аргументы о. Николая те же самые, что и у епископа Пантелеимона: «Имея хоть какую-то пастырскую практику, священник прекрасно знает, во что выливается сознательный отказ от подвига родительства. Иногда именно этот отказ, эта постоянная привычка предохраняться друг от друга, от любви, от будущих детей, наконец, от самой полноты жизни, как раз и становится той самой трещиной в отношениях, которую уже “не заделать” никаким ребенком».

Епископ Пантелеимон не только выложил статью о. Николая в своем фейсбуке, но и предложил перепостить ее всем своим читателям.

Романтизация многодетности — о чем, собственно, разговор?

Установка на «тотальную многодетность», вообще говоря, довольно нова и не находит подтверждения ни в истории Русской церкви, ни в практиках других поместных церквей. Никакие догматы и священные тексты не говорят о том, что многодетность — обязательное условие святости или хотя бы благочестивой жизни.

Священное Писание говорит, что Дева Мария, Матерь Божия, была единственным ребенком у своих родителей — праведных Иоакима и Анны. У самого почитаемого русского святого — преподобного Сергия Радонежского (XV в.) было два брата. При этом к лику святых причислены и родители преподобного, обедневшие ростовские бояре, в иночестве Кирилл и Мария. Другой почитаемый русский святой — преподобный Серафим Саровский (XVIII—XIX вв.) был из купеческого сословия. У него были одна сестра и один брат. Судя по логике епископа Пантелеимона и о. Николая, родители этих великих святых еле-еле вписались в «формат многодетности».

Мысли, высказанные о. Павлом, находятся в согласии и с тем, что говорил, например, митрополит Сурожский Антоний, один из самых известных православных проповедников нашего времени: «Утверждение, будто целью брака является деторождение, не только спорно, но для православного богословия просто неприемлемо. Цель брака есть брак. Рождение детей — его составная часть, но в брак не вступают для того, чтобы иметь детей; в брак вступают для того, чтобы осуществить жизнь взаимной любви». При таком подходе свое место в Церкви могут найти и многодетные семьи, и те, у кого один-два ребенка, и семьи без детей…

Утверждение, что только многодетная семья — по-настоящему православная, не выдерживает серьезной критики. Это современная православная идеология, которая нередко подменяет собой веру.

В своем интервью о. Павел Великанов показал, что говорить о семье и о семейной жизни можно свободно и честно, исходя из пастырского опыта, а не из идеологических установок. Огромный резонанс, который оно вызвало, показывает, что многие ждали этого разговора. И автор получил широкую поддержку — со стороны мирян и духовенства, в том числе и многодетного.

Этот случай обозначает новую тенденцию: стремление пробиться через православную идеологию к настоящему большому разговору о содержании веры. Это не всегда получается, но попытки становятся все чаще.

Статья подготовлена в рамках исследовательского проекта «Конфликты в постсекулярном обществе» (ERC-2015-StG-676804)

Понравился материал? Помоги сайту!