С богами нельзя

Смуглый молчаливый гигант по имени Тень выходит из тюрьмы, чтобы узнать о смерти любимой жены и ввязаться в странное приключение. Мистер Среда, пожилой щеголеватый плут со стеклянным глазом, невозмутимо пьет виски во время взлета самолета, не расплескивая ни капли. Рыжий долговязый лепрекон затевает очередную драку в придорожном баре. В Лос-Анджелесе в комнате с темно-красными стенами темноволосая Билкис торгует своим телом, заставляя покупателей поклоняться ей во время соития. В Чикаго три сестры — Зоря Вечерняя, Зоря Утренняя и Зоря Полуночная — предсказывают людям судьбу с разным успехом, но с одинаково сильным восточноевропейским акцентом. В своих снах Тень идет по залам, полным неведомых божеств, сохранившихся лишь как пыль в ткани полузабытых мифов. Таков мир романа «Американские боги» — и снятого по нему сериала, который вышел на экраны этой весной.

Нилу Гейману не приходится жаловаться на плохие продажи, большинство его книг сразу становятся бестселлерами. Но «Американские боги» (2001) занимают особое место как одно из самых значительных произведений писателя. Автор изначально не видел его в виде фильма — только в формате сериала, он не хотел, чтобы терялись важные детали сюжета. Правда, с сериалом дела с самого начала шли не слишком хорошо. Экранизировать роман первым собирался знаменитый канал HBO, переговоры и работа над набросками пилотной серии продолжались годами, но безрезультатно. Затем эстафета перешла к другому каналу — Starz, известному зрелищными, хотя и менее интеллектуальными сериалами. В проект пришли создатель «Ганнибала» Брайан Фуллер и Майкл Грин («Короли», «Зеленый фонарь», «Бегущий по лезвию 2049»). Нил Гейман активно сотрудничал с ними как консультант — после трех лет работы «Американские боги» все-таки увидели свет.

В Чикаго три сестры — Зоря Вечерняя, Зоря Утренняя и Зоря Полуночная — предсказывают людям судьбу с разным успехом, но с одинаково сильным восточноевропейским акцентом.

Несмотря на дешевую компьютерную графику, сериал получился красивым. Он захватывает внимание уже психоделической заставкой, немного аляповатой, но по-своему чарующей. Видеоряд действительно радует глаз — чего стоит пробуждение Тени на старом диване в комнате, полной охристых теней. Актеры подобраны тщательно и чаще всего близки к образам героев романа. Особенно удачен Мистер Среда в исполнении Иэна Макшейна — обаятельный мошенник, излучающий властную и ироничную уверенность в себе, способный любого заставить плясать под свою дудку.

Не обходится, конечно, без забавных моментов: актеры, например, не способны справиться со славянскими словами, превращая имя «Зоря Вечерняя» в «Зорайа Вечернайая». Тень (Рики Уиттл) выходит из тюрьмы в безупречном и явно дорогом костюме. Бог-трикстер Ананси (Орландо Джонс) вместо сморщенного задорного старика оказывается на экране эдаким молодым Пушкиным-эфиопом. Но все это не слишком портит впечатление от сериала. Хуже обстоит с попытками сценаристов улучшить Геймана.

Гейман, британец, поселившийся в США, написал свой роман о непростой судьбе полузабытых богов в Новом Свете 16 лет назад. Задолго до того, как президент Трамп стал главной темой всего и вся в Америке — от карикатур и выступлений стендап-комиков до мультсериалов. И сериал здесь встречают так: «“Американские боги” как никогда уместны в сочетании с Дональдом Трампом в Белом доме и Брекситом на горизонте». Это заголовок The Independent.

«Книга Нила Геймана... как нельзя более подходит для эпохи Трампа. Быть может, великий роман об Америке Трампа уже написан», — вторит The Guardian.

«“Американские боги” нашего любимого автора — теперь и телесериал — сейчас имеют больше отношения к политике, чем когда-либо. И это его пугает», — сообщает Vulture.

Сам Гейман осторожно относится к заявлениям об острой злободневности его романа, то соглашаясь с ними, то уверяя, что это стало для него неожиданностью. По его словам, роман был написан об Америке как стране иммигрантов, вольных или невольных, а главный герой, Тень, и сам может считаться настоящим плавильным котлом по своему расовому происхождению. Но когда роман писался, «это не казалось чем-то особенно проблематичным, трудным или даже заслуживающим похвалы».

Бог-трикстер Ананси вместо сморщенного задорного старика оказывается на экране эдаким молодым Пушкиным-эфиопом.

Сценаристы тоже утверждают, что не ожидали такой актуальности, но они как раз явно пытались эту актуальность акцентировать. Однако, как ни странно, именно в этих актуализированных сценаристами моментах «Американские боги» выглядят наиболее одномерно и беспомощно по сравнению с книгой.

Это особенно заметно в начале второй серии. Ананси, трикстер-паук из африканских сказок, произносит под джазовые рулады пылкую речь о расовом неравноправии, которое ждет потомков чернокожих рабов на берегах нового континента. А потом снимает с них кандалы и призывает уничтожить корабль вместе с голландскими торговцами живым товаром: «Жгите сукиных детей!»

Такой сцены в книге нет. Зато там есть подробная и действительно трагическая история проданных в рабство собственным дядей близнецов Агасу и Вутуту. В рассказе о близнецах говорится: «Рабство в тех краях было частью культуры в течение тысячелетий. Последние великие королевства Восточной Африки уничтожили арабские работорговцы; народы Западной Африки взяли эту работу на себя и сами принялись уничтожать друг друга». В программном выступлении Ананси от этого не осталось ни слова.

Изменен и эпизод с прибытием в Америку скандинавских богов. Когда северные мореплаватели высаживаются на берег, незваных гостей останавливает ливень стрел, не давая им углубиться в лес, — видимо, на прибрежных скалах Винланда денно и нощно дежурило не меньше сотни автохтонных воинов с луками наготове. Застрявшие на песчаном берегу в ожидании ветра викинги развлекаются как могут: косплеят Одина, выкалывая себе глаза, сжигают своего товарища живьем, бьются стенка на стенку так, что чья-то отрубленная рука вылетает из кадра, все еще сжимая меч. Наконец довольное божество посылает им ветер, и те, кто уцелел после этих забав, быстро уплывают домой. Все это снято ярко, азартно, с фонтанами густо-вишневой крови, которую любят телеканал Starz и Брайан Фуллер, — и оставляет после себя ощущение милого, но бестолкового балагана.

В романе же приключения викингов описаны неспешно, в духе исландской саги. Воины не встречают никого на берегу, возносят хвалу Всеотцу-Одину, основывают поселение. В день Всеотца они впервые встречают краснокожего аборигена-скрэлинга, поят его крепким медом и приносят в жертву Одину. Спустя месяцы зимней ночью индейцы захватывают отряд из 30 чужаков и убивают их в течение недели тридцатью разными способами. Мореходы исчезают, но привезенные ими северные божества остаются на новых берегах. Сериал полностью переделывает эту историю. Не могли же, в самом деле, сценаристы сохранить в современном сериале сцену, где белые мореходы приносят в жертву коренного жителя Америки.

Невозможно, да и не нужно снимать сериалы, следуя каждой букве первоисточника. Но почему-то британский «Джонатан Стрэндж и мистер Норрелл» как экранизация фэнтези вызывает куда больше симпатии, чем «Американские боги», которые то пытаются точно воспроизвести текст Геймана, то удивляют совершенно новыми вставками. В оригинале много говорится и о расизме, и о работорговле, и о дискриминации, но сделано это куда более тонко и менее навязчиво. Попытки добавить остроты пряному, вневременному разносолью «Американских богов» оставляют странное послевкусие, а с новыми сериями это может и набить оскомину. Политическая злободневность способна свести игру воображения к плоскому лозунгу, что хорошему фэнтези не на пользу. Это ставит «Американских богов» в один ряд с такими сериалами-антиутопиями, как «Человек в высоком замке» или «Рассказ служанки».

Но если в начале история развивается неровно, рывками, нащупывая почву, то уже с третьей серии «Американские боги» предстают во всей красе. К счастью, несмотря на заманчивые аналогии с Америкой Трампа, сериал остается историей о вещах более важных и вечных, чем сегодняшняя политическая повестка. «Американские боги» рассказывают о смешении сотен разных культур внутри одной страны, по-прежнему ищущей свою идентичность. О столкновении исчезающих традиций с безжалостной глобализацией. И о том, как вера в невозможное помогает творить чудеса вопреки науке и здравому смыслу — например, устроить снежную бурю, всего лишь посмотрев на маленький сугроб из маршмэллоу в бумажном стаканчике.

Понравился материал? Помоги сайту!