Почему люди падки на фейковые новости?

Статья двух исследователей — психолога Гордона Пенникука из Университета Реджайны (Канада) и социального антрополога и психолога Дэвида Рэнда из Массачусетского технологического института (США) — вышла на днях в The New York Times. COLTA.RU благодарит Илью Бера, публициста, историка и медиапедагога, за перевод этого текста и публикует его с любезного разрешения авторов.

Что заставляет людей становиться жертвами фейковых новостей и других видов ошибочной информации? Можно ли что-то с этим сделать — и если можно, то что именно?

Особенно актуальными эти вопросы стали в последние годы, в том числе из-за раскрытия информации о влиянии российской пропаганды на результаты президентских выборов в США в 2016 году путем ее распространения через платформы социальных сетей. Главным открытием можно считать факт, что в нашей политической культуре полно людей, которые готовы поддерживать и распространять самые невероятные и нелепые заявления, если они соотносятся с их политической и идеологической позициями.

Хорошая новость состоит в том, что психологи и другие ученые, работающие в области социальных наук, трудятся над задачей, как уберечь людей от влияния пропаганды. Плохая новость — в том, что пока им не удается прийти к консенсусу и найти удовлетворительный ответ. Бурные споры в конце концов выявили два основных спорящих лагеря. Одна группа исследователей считает, что каждый из нас находится в плену собственных предубеждений и установок, поэтому, пытаясь рассуждать и анализировать, мы, на самом деле, лишь рационализируем, оправдываем эти самые установки. Другая группа, к которой относятся оба автора этой статьи, считает, что мы часто не пользуемся возможностями критического мышления, а виной тому — наша собственная ментальная лень.

Тем не менее последние исследования зажигают некоторую искру надежды на то, что спор этот не будет бесплоден. Каждый лагерь сосредоточен пока на одном из аспектов общей проблемы. Но когда мы наконец поймем, какая ее часть есть результат рационализации, а какая — лени, и когда мы узнаем больше о том, какой из факторов играет главенствующую роль в каждом из возможных вариантов жизненных ситуаций, тогда у нас будет больше возможностей составить дорожную карту решения этой задачи.

Когда спорящие о какой-то проблеме заранее предвзяты, ее обсуждение может привести не к решению, а лишь к обострению ситуации.

Лагерь «рационализаторов» в последние годы вышел на лидирующие позиции. Он строится вокруг группы теорий, утверждающих, что, когда дело касается политически значимых вопросов, люди бросают все свои интеллектуальные способности на то, чтобы убедить себя, что правдой является именно то, во что они хотят верить. Согласно этому взгляду, политические пристрастия существенно ухудшают аналитические способности людей — даже (а точнее сказать, в особенности) в тех случаях, когда в других, не политических, контекстах эти способности хорошо развиты. Грубо говоря, чем вы умнее, тем «успешнее» в подобного рода рационализации.

Некоторые из наиболее поразительных аргументов, на которые опирается эта теория, приведены в нашумевшей статье 2012 года. Ее автор, профессор Йельского университета Дэн Кахан, вместе с коллегами обнаружил, что политическая поляризация по проблеме глобального изменения климата выше среди людей, лучше знакомых с научной литературой и лучше справляющихся с математическими тестами, чем среди людей, менее знающих, и тех, кто решал тесты хуже. Видимо, более «аналитически продвинутые» демократы могли с большим успехом убедить себя в том, что глобальное потепление — это проблема, в то время как более «аналитически продвинутые» республиканцы не менее успешно убеждали себя в том, что глобальное потепление — не проблема. Похожие результаты профессор Кахан получил и в другом случае, когда изучал отношение людей к проблеме свободного владения оружием, в целях эксперимента манипулируя ими и предлагая им тенденциозно подобранную под определенным углом зрения информацию.

У такого взгляда есть фундаментальные последствия: когда спорящие о какой-то проблеме заранее предвзяты, ее обсуждение может привести не к решению, а лишь к обострению ситуации. В подтверждение описанной выше позиции приводят также исследование политологов Брендана Найхена и Джейсона Рейфлера, которое показывает, что исправление ошибок и внесение исправлений в публикации, содержащие ошибочную информацию, иногда могут приводить к обратному эффекту. То есть вред от этих публикаций увеличивается, а ошибочная информация распространяется еще быстрее и шире. Похоже, что в этом случае людям, чьи идеологические установки подтверждала ошибочная информация, настолько сложно придумать объяснение тому факту, что она оказалась неверной, что они начинают верить в фальшивку еще сильнее.

Однако объяснение «рационализацией», хотя и работающее в определенных ситуациях, не может удовлетворить нас как самое естественное и самое простое объяснение слабости человека перед лицом ошибочной информации. Мы верим, что чаще люди просто недостаточно задумываются об информации, с которой сталкиваются, недостаточно критично к ней подходят.

Немало исследований по когнитивной психологии показывает, что даже немного рассудительности, возведенной в привычку, приводит в конечном итоге к формированию точных, адекватных представлений об окружающей действительности. Например, более «аналитичные» люди, то есть те, кто привык тренировать свои аналитические способности и не доверяться собственному первому впечатлению, менее суеверны, в меньшей степени склонны верить в конспирологические теории и менее восприимчивы к кажущимся глубокими, но на поверку абсолютно пустым суждениям. Таким, как «целостность умиротворяет бесконечность явлений». Этот корпус исследований предполагает, что главным фактором, объясняющим восприимчивость людей к фейковым новостям, можно считать когнитивную лень, особенно в контексте социальных сетей, где мы часто скользим лишь по заголовкам новостей или читаем их по диагонали.

Наш разум не всегда находится в плену наших политических убеждений — во многих случаях (возможно, даже в большинстве) похоже, что разум позволяет нам формировать достоверную картину мира.

Чтобы проверить это предположение, мы запустили в последнее время серию исследований, в рамках которых участники с заранее выявленными различными политическими убеждениями пытались определить, правдивые или фейковые новостные истории им были предложены. Мы показывали им реальные заголовки новостей, взятые из постов в социальных сетях. Часть из них относилась к правдивым новостям, другие — к фейковым. Мы измерили склонность участников наших экспериментов к вынесению скоропалительных интуитивных решений с помощью стандартного теста по когнитивной рефлексивности, который широко используется психологами и специалистами по поведенческой экономике. Он состоит из вопросов с интуитивно привлекательными, но неверными ответами, ошибочность которых легко увидеть, хоть чуточку поразмыслив. Например: «Если на соревнованиях по бегу вы обгоните человека, который бежит вторым, на каком месте вы окажетесь?» Если отвечать не задумываясь, то напрашивается ответ «на первом месте». В то время как правильный ответ, конечно же, — «на втором месте».

В результате мы обнаружили, что более склонные к размышлениям и рефлексии люди лучше отличали правду от лжи независимо от того, как заголовок соотносился с их политическими убеждениями. Помимо политических взглядов мы учитывали также демографические факторы, такие, как образование. В последующих исследованиях, которые еще только будут опубликованы, мы получили такие же результаты на репрезентативной для всех жителей США выборке, учитывавшей пол, возраст, национальность, место проживания. Более того, такие выводы действительны не только в отношении способности людей отличать правдивые высказывания от ложных, но и в отношении способности людей замечать чрезмерно пристрастное освещение реальных новостей и событий.

Наши результаты с определенностью свидетельствуют о том, что популяризация и развитие у людей критического мышления могут частично решить проблему предвзятой и ложной информации, циркулирующей в социальных медиа. А другое наше новое исследование предлагает свидетельства в пользу того, что даже в ситуации с остро политизированными вопросами люди не столь иррациональны, как утверждает лагерь «рационализаторов». В частности, результаты последних работ в противоположность данным профессоров Найхена и Рейфлера, о которых было сказано выше, показывают, что исправление предвзятых и ошибочных статей не приводит к обратному результату, а, напротив, ведет к формированию у аудитории более точных представлений.

Мы не утверждаем, что исследования, поддерживающие теорию «рационализаторов», такие, как работы профессора Кахана, ненадежны. Мы утверждаем, что случаи, когда наш продвинутый мыслительный аппарат играет с нами злую шутку, хоть и удивительны сами по себе и достойны внимания, представляют собой скорее исключения, чем правило. Наш разум не всегда находится в плену наших политических убеждений — во многих случаях (возможно, даже в большинстве) похоже, что разум позволяет нам формировать достоверную картину мира.

Это не просто отвлеченная академическая дискуссия. Ее результат имеет вполне конкретное влияние на публичную политику. Наше исследование показывает, что комплексное решение по противодействию политически заряженной ложной информации должно включать в себя поддержку информационных ресурсов, распространяющих точную информацию, и поддержку воспитания у людей критического мышления. Вы не обречены на непонимание происходящего даже в высокополитизированные времена. Только помните, что это справедливо и для людей, которые с вами не согласны.

Оригинал статьи в The New York Times

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА КАНАЛ COLTA.RU В ЯНДЕКС.ДЗЕН, ЧТОБЫ НИЧЕГО НЕ ПРОПУСТИТЬ

Понравился материал? Помоги сайту!