Рогатый бог

Черный силуэт антропоморфного существа, чудовищно худого, высокого и костлявого, венчает пара ветвистых оленьих рогов. Человек-олень, Man-Stag, переходит из кошмара в кошмар, из сновидения в сновидение, прочно поселившись в подсознании бывшего агента ФБР Уилла Грэма. Лицо его холодно и безжизненно, лишено каких-либо эмоций. Только когда пуля из ружья Уилла ранит странное создание, застывшая маска сменяется гримасой ярости, но это редкий случай. Обычно человек-олень еще более бесстрастен, чем его прототип в повседневном мире — доктор Ганнибал Лектер. Как и реальный Лектер, его рогатое альтер эго невозмутимо взирает сквозь отверстие в крыше на подобие людского глаза, сложенное из человеческих тел, спокойно сидит в зале суда, безмятежно наблюдает за своим возможным убийцей и его перерождением.

Откуда в сериале NBC про психиатра-каннибала, весьма вольно основанном на романах Томаса Харриса, взялась эта рогатая фигура, словно отлитая из темного металла? Возможно, со стенок кельтского котла из Гундеструпа, где изображен восседающий среди зверей бог Цернунн (Кернунн) — человек-олень приходится ему если не близнецом, то близким родственником. И уж точно не обошлось без мифов индейцев-алгонкинов, чего не скрывают сами создатели сериала «Ганнибал». «Встречайте нашего вендиго», — написал сценарист и продюсер «Ганнибала» Брайан Фуллер в соответствующем твите.

Образ человека-оленя, созданный в сериале Фуллера, очень близок к описанию духа-людоеда, которое дает писатель и этнолог из народа оджибве Бэзил Джонсон: «Вендиго был исхудавшим до полного истощения, с высохшей кожей, туго обтягивавшей кости. Из-за выпиравших костей, кожи, цветом напоминавшей пепел смерти, и глубоко посаженных впалых глаз вендиго выглядел как костлявый скелет, свежеоткопанный из могилы». Добавьте к этому ветвистые рога — и получите человека-оленя из видений Уилла. Также Джонсон отмечал, что вендиго источает странный аромат разложения и смерти. Тема разложения и увядания часто сопровождает Лектера (в исполнении Мадса Миккельсена) — как в грезах его пациента и жертвы Уилла Грэма (Хью Дэнси), так и наяву. В одной из сцен Уилл сидит напротив Ганнибала-вендиго в конце длинного стола, ломящегося от всевозможных яств. Но все роскошные блюда тронуты печатью смерти и разложения, сквозь яркие краски растений проглядывают черепа.

Ганнибала Лектера многое объединяет с мифами о вендиго. Прежде всего, каннибализм как главная черта демонического получеловека-полузверя и причина превращения человека в вендиго. Отсюда даже происходит спорный термин «вендиго-психоз», обозначающий вид психического расстройства, при котором больной стремится отведать человеческой плоти и одновременно страшится собственного превращения в каннибала (такие случаи якобы были зафиксированы среди индейцев, говорящих на языке алгонкинов). В любом случае легенда о вендиго служила символом важного табу на каннибализм, которое Лектер нарушил, тем самым превратившись в вендиго. Правда, согласно книгам Харриса, путь Ганнибала к превращению в серийного убийцу начался с акта каннибализма, совершенного не им самим — он был только свидетелем, но увиденное в детстве навсегда травмировало его сознание.

Образы «Ганнибала» едва ли можно воспринимать всерьез — такого барочного излишества они полны, настолько абсурдны могут быть в своей гротескной жестокости.

Звериная сущность есть и у Уилла Грэма. Это дух-олень с холкой из вороньих перьев, само подсознание Уилла — когда мозг Уилла охватывает огонь болезни, он видит, как пламя пожирает оленя. Этот образ связывает Уилла и с миром маньяка Хоббса, страстного охотника на оленей. Тот по-своему был близок к природе — как индеец-охотник, он «чтил» останки своих жертв и употреблял их полностью, даже волосы используя, чтобы набить подушки в гостиной. Ганнибал-вендиго ведет себя иначе. Будучи своего рода демоном-людоедом, он воспринимает жертв как существ низшего порядка, «как свиней», по словам Уилла. В большинстве своем люди могут забавлять его, но не более того. Настоящий интерес у Ганнибала вызывает Уилл Грэм, потому что он способен стать таким же вендиго. В одном из кошмаров Уилл видит это превращение оленя в получеловека-полузверя, за которым наблюдает бесстрастный Ганнибал-вендиго.

Статуэтка оленя, похожая на духа из видений Уилла, стоит в кабинете Ганнибала Лектера и регулярно появляется в кадре. Но эта живая, необузданная и свободная часть подсознания Ганнибала давно отделена от превратившегося в чудовище вендиго. Она застыла в бронзе, скованная холодным металлом. Перед нами уже не дух-олень, как в случае Уилла, а безжизненное орудие убийства — им статуэтка и становится в одном из эпизодов.

Интерьер резиденции Ганнибала Лектера заслуживает отдельного внимания. По словам создателей сериала, Ганнибал «создает для себя внутреннее чистилище, где воссоздается природа». Вендиго, какие бы разрушительные силы он ни воплощал, неразрывно связан с природой и окружает себя соответствующей обстановкой. Стены столовой Лектера отделаны деревом цвета ночного неба, одна из стен покрыта полками с живыми растениями и мхами, над камином красуются огромные буйволиные рога. Но эта природа мертвенна и безжизненна, как и хозяин жилища, изощренный садист и эпикуреец. Поэтому с деревом соседствует холодная сталь операционной (или скотобойни). В отличие от Лектера, Уилл Грэм ощущает потребность в постоянном контакте с настоящей, живой природой и живет отшельником со стаей собак в уединенном доме среди лесов, вдали от других людей.

Даже связь Лектера-вендиго с природой двойственна. С одной стороны, он может убить человека, поставившего под угрозу вымирания редкий вид птиц, и поместить гнездо этих птиц ему на голову. С другой — приготовить такой деликатес, как садовая овсянка, утопленная в коньяке, зажаренная целиком и целиком же употребляемая в пищу. Уилл упоминает, что охота на этих птиц запрещена, однако Ганнибала это не смущает. Но и это не противоречит образу Ганнибала-вендиго. Духи-людоеды, среди прочего, воспринимались алгонкинами как воплощения обжорства, излишества и ненасытности. Все эти черты присущи Ганнибалу, постоянно ищущему новых жертв — как с точки зрения своих изощренных психологических игр, так и для удовлетворения своего постоянно растущего аппетита. Рогатое божество с котла из Гундеструпа тоже, возможно, обладает не случайным сходством с Ганнибалом-вендиго. О кельтском боге Цернунне почти ничего не известно, кроме его предполагаемой связи с миром плодородия и миром мертвых, что не мешает современным неоязычникам, особенно викканам, отождествлять его с Рогатым богом — партнером Триединой богини, мужским божеством, якобы считавшимся дьяволом в Средние века.

Мифам и демонологии в мире «Ганнибала» в целом уделено куда больше места, чем религии. О священной роли животных говорится неоднократно: от фразы Ганнибала о том, что язычники почитали лошадь, до образа человека-оборотня, не просто стремящегося подражать зверю, но желающего слиться с ним воедино. По-своему обыгрывается древнегреческий миф о царе Ликаоне, наказанном за попытку угостить Зевса человечиной и тем самым испытать его всеведение. Ганнибал не только втайне кормит ничего не подозревающих гостей людской плотью, превращая их в невольных каннибалов, но и вполне способен скормить человеку часть его собственного тела, нарушая тем самым все возможные табу. А вот христианства как такового здесь практически нет, если не считать одержимости ангелами, присущей одному из маньяков в первом сезоне сериала, и собственно образа Ганнибала, о котором маньяк Абель Гидеон (Эдди Иззард) говорит: «Он дьявол, мистер Грэм, он дым...» Ускользая от любых улик и обвинений, виртуозно терзая людей и превращая их в пешки сложного гамбита, Лектер действительно выглядит в сериале своеобразным «князем мира сего», демоном-искусителем. Брайан Фуллер подчеркивает, что Мадс Миккельсен, на игре которого во многом держится весь сериал, стремится создать принципиально новый образ Лектера, не похожий на роли Брайана Кокса и Энтони Хопкинса. Его герой — не столько каннибал-психиатр, сколько Сатана, по-своему привязанный к человечеству, но точно не принадлежащий к числу простых смертных.

Он то отнимает жизнь, то спасает ее; в одном случае вопрос жизни и смерти решается просто жребием.

Отсутствие традиционной религии в сериале восполняется почти религиозной значимостью психиатрии и искусства — в том числе утонченного кулинарного мастерства Ганнибала как одной из его форм (хорошим подтверждением служит замечательный кулинарный блог сериала). Едва ли не треть значимых персонажей «Ганнибала» — психиатры: доктор Лектер, его личный психотерапевт Беделия дю Морье (Джиллиан Андерсон), Алана Блум (Каролин Даверна), Фредрик Чилтон (Рауль Эспарца). Маньяки же представлены как художники, одержимые определенной идеей творцы, использующие человеческие тела как материал для создания своих произведений. Образы «Ганнибала» едва ли можно воспринимать всерьез — такого барочного излишества они полны, настолько абсурдны могут быть в своей гротескной жестокости. Достаточно вспомнить прямую отсылку к современному искусству: разделенное на тонкие слои замороженное тело в стеклянных витринах, копирующее инсталляцию Дэмиена Хёрста «Some Comfort Gained from the Acceptance of the Inherent Lies in Everything». При этом в большинстве случаев трудно понять, откуда авторы чудовищных инсталляций располагают техническими средствами и временем для их установки в нужном месте. Но для создателей этой мрачной, подчеркнуто театральной сказки, полной аллегорий, символов и условностей, такие детали явно не имеют никакого значения.

Структура «Ганнибала» чем-то напоминает сериал «Секретные материалы». Здесь тоже есть основная сюжетная линия и череда «монстров дня», героев одной серии. В центре повествования находятся отношения Ганнибала и Уилла, включающие в свое сложное переплетение несколько других важных персонажей. Их противостояние раскрывается на фоне галереи безумных фриков, которые не столько обладают собственными детальными историями, сколько служат аллегориями и символическими намеками на происходящее с Уиллом. И в этой галерее тема связи с природой возникает неоднократно: тут вам и человек — живые соты для меда, и человек — база для колонии грибов, и человек — часть цветущего дерева, и человек, зашитый в брюхо кобылы.

Один из многочисленных маньяков-художников, появляющихся в сериале, пытается взглянуть на небеса и находящегося там Бога через творение своих рук. Но вместо этого его инсталляцию видит Ганнибал Лектер. Поедая зажаренную птичку, Лектер упоминает о французской традиции, предписывающей накрывать голову и кушанье салфеткой, чтобы скрыть происходящее от Божьих глаз, — но сам не скрывается ни от чьих глаз. Он заявляет Уиллу, что не поклоняется никакому определенному божеству и даже не помышляет о нем, но признает свои свершения ничтожными по сравнению с могуществом Бога. Как показывает поведение Лектера, в мире «Ганнибала» он является если не божеством, то могущественным и злым духом. При этом Ганнибал говорит об индуистском божестве Шиве как одновременно разрушающем и созидающем и сам периодически действует так же. Он то отнимает жизнь, то спасает ее; в одном случае вопрос жизни и смерти решается просто жребием.

Уилл Грэм со своей фантастической эмпатией, позволяющей ему переживать опыт убийц, выступает в роли шамана, путешествующего в мир духов. По неосторожности он оказывается слишком близко от могущественного вендиго. Попытка открытой конфронтации грозит заведомым поражением, и Уилл в лучших мифологических традициях понимает, что единственный способ победить могущественного духа — обмануть его, усыпив его бдительность и войдя к нему в доверие, заставить джинна самостоятельно залезть в бутылку. Другое дело, что в процессе Уилл рискует утратить собственную человеческую сущность и переродиться, став таким же вендиго.

Понравился материал? Помоги сайту!