24 июня 2014Медиа
285

Плоть и кровь

Главный вампирский сериал для взрослых «Настоящая кровь» начинает прощальный сезон

текст: Федор Панфилов
Detailed_picture© HBO

Все началось почти шесть лет назад в захолустном городке с французским названием Бон-Там, среди болотных кипарисов, под палящим солнцем Луизианы. Уже первые кадры намекали, что «Настоящая кровь» — настоящая энциклопедия американской жизни, вернее, жизни американского Юга. Даже шрифты титров придумали на основе дорожных знаков из южных штатов, не говоря об открывавшей сериал нарезке с крокодилами, сбитыми опоссумами, детьми на сходке Ку-клукс-клана и бьющимися в экстазе баптистами. На Юге родились и выросли и создатель сериала Алан Болл, и Шарлин Харрис, автор серии романов, по мотивам которых снята «Настоящая кровь». Сперва действие почти не выходило за пределы Бон-Тама, но со временем приобрело нешуточный размах, превращая сериал в масштабное полотно из десятков персонажей. Деревенщины-реднеки, типичные южанки — dixie chicks, виккане, религиозные фанатики, шерифы-расисты, двуличные политики, пьющие безработные афроамериканцы и white trash, байкеры, колдуны вуду, ветераны войны в Ираке — здесь находится место каждому. Здесь Гражданскую войну называют Войной за независимость Юга, семьи веками живут в фамильных домах, а все новое воспринимается в лучшем случае настороженно, в худшем — в штыки.

В этот мир, показанный с изрядным сарказмом и черным юмором, но и не без любви, с первой же серии вторгается иная реальность. После изобретения искусственной крови из тени решили выйти вампиры, заявив о своей готовности мирно жить бок о бок с людьми. Правда, на самом деле не все «вампироамериканцы» готовы отказаться от старых привычек, да и обычные граждане не слишком рады новым соседям. Вскоре выясняется, что дело не ограничивается вампирами — среди людей живут и оборотни, и перевертыши-доппельгангеры, способные принимать облик любого живого существа, и даже эльфы (или феи). При всей чуждости и фантастичности эта реальность на поверку оказывается плотью от плоти, кровью от крови того же Юга, просто другим изводом его привычной жизни. Например, волколаки уютно чувствуют себя в шкуре байкеров, да и то, что семейство грешащих инцестом хиллбилли состоит из оборотней-пантер, уже не слишком удивляет. Нетерпимость к чужакам более чем органично выглядит в штате, история которого включает «правило капли крови», сегрегацию и апартеид. Неважно, отличается ли другой цветом кожи, сексуальной ориентацией, температурой тела, длиной клыков или магическими способностями — если он не соответствует твоим взглядам на жизнь, ему здесь не место.

© HBO

Выживание мифологических существ в современных условиях — достаточно популярный сюжет в массовой культуре, его можно встретить как в «Американских богах» Нила Геймана, так и в серии комиксов Fables или сериале «Однажды в сказке». На Юге США гости из темных сказок обосновались давно. В фильме «Интервью с вампиром» (1994) и одноименном романе Энн Райс действие происходит в том числе в Новом Орлеане, там же обитают оборотни-пантеры из фильма «Люди-кошки» (1982); африканские божества чувствуют себя как дома во Флориде, если верить «Детям Ананси» Нила Геймана. Действие Vampire: The Masquerade — Bloodlines (2004) — едва ли не лучшей компьютерной игры о вампирах, местами очень напоминающей «Настоящую кровь», — происходит в Калифорнии, пускай и не входящей в число южных штатов, но тоже солнечной. А в ролевой вселенной «Мира Тьмы», послужившей основой для этой игры, конечно же, есть место Новому Орлеану — «Городу проклятых». В штате Вирджиния, примкнувшем когда-то к Конфедерации, находится город Мистик-Фоллс — место действия сериала «Дневники вампира», мягко говоря, уступающего «Настоящей крови» и по сюжету, и по уровню игры актеров, но тоже популярного.

Показанную в «Настоящей крови» борьбу вампиров за свое право на инаковость часто считают аллегорией движения за права ЛГБТ. С подобной трактовкой не поспоришь: сериал, в сущности, начинается с грандиозного каминг-аута, только в этом случае речь о каминг-ауте из гробов. Вампиры — меньшинство, вызывающее одновременно и страх, и нездоровое любопытство, окруженное мифами, проклинаемое религиозными авторитетами. Есть и прямые аналогии: так, фраза «Бог ненавидит клыкастых», «God Hates Fangs», обыгрывает реальный лозунг баптистов «Господь ненавидит педиков», «God Hates Fags», отличаясь лишь одной буквой. Даже название одного из видов фантастических созданий, эльфов или фей, — fairy — может использоваться в разговорной речи как пренебрежительное обозначение гомосексуала. Вот только сводить роль вампиров в «Настоящей крови» к старательно выписанной аллегории борьбы за права меньшинства значит непозволительно упрощать сюжет сериала — против такого упрощения протестовал сам создатель сериала, открытый гей и защитник прав гомосексуалов. Точно так же «Властелина Колец» считали аллегорией «холодной войны», где Кольцо — ядерная бомба, а Мордор — Советский Союз.

© HBO

Вампиры не случайно уже больше века прочно удерживают свои позиции в массовой (и не только массовой) культуре. Как бы вы ни плевались от графомании Стефани Майер, создательницы серии романов «Сумерки», сколько бы ни ходила по соцсетям информация о том, что издательства больше не принимают на рассмотрение рукописи с историями о вампирах, от кровососов никуда не деться. Они все равно будут возвращаться на страницы романов и комиксов, в компьютерные и настольные игры. И, разумеется, на экраны — будь то удивительно безвкусный сериал «Дракула», или «Страшные сказки», или «Византия» Нила Джордана (2012), или «Выживут только любовники» Джима Джармуша (2013). Они остаются одним из самых притягательных мифологических образов, объединяющим в себе целый букет человеческих фобий и желаний.

Жажда бессмертия, способного стать как благословением, так и проклятием, фрустрация насильственно обращенных вампиров, борьба со зверем внутри, принадлежность к миру мертвых и существование в мире живых, нечеловеческие инстинкты и человеческие эмоции — одним словом, кладезь для сценариста. Типология кровососов, разросшаяся за прошлый век, тоже богата на вариации: классические чудовища-носферату, гротескные монстры из слэшера, пафосные наследники Белы Лугоши и Кристофера Ли, циничные готы в латексе, страдающие романтические герои и жертвы обстоятельств. Еще одна особенность произведений о вампирах заключается в том, что каждый автор может придумать свою мифологию и свои внутренние законы, сложившиеся до этого каноны с легкостью нарушаются и переписываются. «Настоящая кровь» тоже отмечается на этом поприще — здесь вампиры отражаются в зеркалах, не боятся распятия, святой воды и чеснока, зато подвержены воздействию серебра. Кровь вампиров оказывается сильнодействующим наркотиком, что легко превращает их из охотников в жертв. Алан Болл использовал доставшийся ему материал на полную катушку, однако его больше всего привлекала эротическая подоплека образа вампира: по его словам, «вампиры — это секс».

© HBO

В «Настоящей крови» даже человеку, просто попробовавшему кровь вампира, могут сниться откровенные сны, где тот становится объектом вожделения. На этом фоне темой, связывающей воедино все сезоны сериала, становится эротическое пробуждение главной героини, Соки Стэкхаус. Вначале это 25-летняя девственница, из-за своих телепатических способностей не могущая вступать в серьезные отношения. Встреченный ею вампир Билл Комптон оказывается первым, с кем Соки может расслабиться, поскольку не слышит его мыслей. Избавившись от внутреннего барьера, она теряет девственность с ним, и постепенно на протяжении сериала происходит осознание Соки своей женской силы, притягивающей к ней ключевых персонажей. Метафорой этой притягательности становится примесь волшебной крови в ее жилах, которая заставляет вампиров жаждать Соки с особенной алчностью. Другой важный персонаж — Джессика, живое воплощение подросткового бунта и непослушания, которая превращается в вампира, будучи девственницей, и ее девственная плева восстанавливается после секса из-за свойственной вампирам способности к регенерации.

Все это, конечно, не затягивало бы зрителей и разваливалось бы на части, если бы не крепкий сценарий, который не делит мир на черное и белое. Люди и вампиры не просто противостоят друг другу: в каждом из лагерей полно внутренних противоречий, многие персонажи способны проявить себя с неожиданной стороны или полностью измениться. Немалое значение имеет и замечательная игра актеров, то и дело импровизировавших: от шутливой перебранки в баре в первой серии первого сезона до неожиданного решения поцеловать мертвую голову в губы в шестом сезоне. Александр Скарсгорд из знаменитой шведской актерской династии так хорош в роли вампира Эрика Нортмана, что создатели сериала «Хемлок Гроув» пригласили сыграть вампира его младшего брата Билла, такого же верзилу-скандинава, правда, уступавшего брату по харизматичности. Сериал выходил за границы съемочной площадки — так, Анна Пакуин и Стивен Мойер, герои которых более чем неравнодушны друг к другу, начали встречаться в реальной жизни и поженились. Но даже хорошее приедается, и к шестому сезону бесконечные перипетии любовных приключений Соки начали утомлять.

© HBO

«Настоящая кровь» известна тем, что каждая серия завершается не просто на полуслове, но и в самый напряженный момент — так, чтобы зритель кусал себе локти от нетерпения и считал часы до следующего эпизода, а то и сезона. Увы, конец первой серии седьмого сезона такого ощущения не оставляет, и это верный знак того, что для «Настоящей крови» настало время наконец прийти к настоящему финалу. Вот и название серии обещает, что «Иисус скоро придет», а значит, последние времена не за горами. Но скучать вряд ли придется. Ответов на большинство старых вопросов пока нет, новых только прибавилось, а добираться до финала предстоит через десять серий, полных плоти и крови. По крайней мере, в этом «Настоящая кровь» верна своим традициям, и в первой серии кроме бойни, ужасов, зомби-вампиров и моральных терзаний есть пара сцен секса — куда же без них. Идея взаимной терпимости и мирного сосуществования постоянно подвергалась в сериале суровым испытаниям, сейчас же она кажется едва ли не чистым идеализмом. Мир «Настоящей крови» как никогда полон хаоса, страха и ненависти к иному. Но выжить в этом безумии в одиночку по-прежнему невозможно, а значит, вопреки взаимной неприязни придется находить общий язык.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 20249383
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202416029
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202420343
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202425579
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202426922