«"ТЭФИ" начинает жизнь с чистого листа, публично отрекаясь от своей истории»

В Москве прошла 20-я, юбилейная, церемония вручения главной телевизионной премии — «ТЭФИ». После долгих лет раздоров, споров и кризиса в Академии российского телевидения, в ходе которого из нее выходили телеканалы холдингов «Газпром-медиа» и ВГТРК, телевизионный конкурс был радикально реформирован. Теперь его проводит учрежденный прошлой зимой Индустриальный комитет. COLTA.RU попросила телеобозревателей разных поколений ответить на следующие вопросы:

1) Какое впечатление оставила у вас церемония «ТЭФИ»? В чем, по-вашему, ее главное отличие от тех, которые проводили прежние учредители?

2) Отражают ли номинации, номинанты и лауреаты «ТЭФИ» сегодняшнее состояние телеиндустрии?

Андрей Архангельский
Юрий Богомолов
Анна Качкаева
Ксения Ларина
Александр Мельман

Андрей Архангельский, журнал «Огонек»

K вопросам

1) От прежней непринужденности, самоиронии ничего не осталось. Ключевая фраза ведущего: «на войне заканчиваются всякие лишние разговоры и дышит "почва и судьба"». Символический ответ всем предыдущим «ТЭФИ»: «лишние разговоры» закончились, как и разговоры вообще. Советские теледеятели как бы передают эстафетную палочку «новым советским». Сагалаев, Балашов, Масляков. Весь предыдущий мутный 20-летний период «слов» нужно забыть, как сон. Органично смотрелись бы в качестве вручающих статуэтки товарищи Д. Язов или Н. Рыжков. «Дорогие товарищи» — так обращаются теперь к журналистам, и это высшая степень доверия, — «вы вернулись с войны». «ТЭФИ» теперь — это такая пьеса «Фронт». Которую, как известно, редактировал лично Сталин.

Избрание Вадима Такменева вместо Киселева — это совсем уж мини-фронда.

2) Главная интрига была в том, дадут Киселеву награду или не дадут. Дали Такменеву. Тут, в общем, все совершенно в духе последних месяцев. Настоящие герои теперь не получают наград прилюдно. Они оформляются секретными указами, как мы знаем. И получают их в другом месте. И телезрителям это знать не обязательно. А «ТЭФИ» получают те, чьи имена называть можно. Собственно, поэтому большинство победителей — «середняки» и «развлекатели». Это такие информационные знатные комбайнеры и доярки. Победа Вадима Такменева в двух информационных номинациях — вот еще почему: нужно решить одну неразрешимую проблему. А именно — как-то вот умудриться совместить развлекательность и пропаганду. Непринужденность и ярость. Аудитория телевизора все-таки не настолько управляема, чтобы постоянно находиться в одном состоянии. Нужно ее время от времени переключать. Нужно, дорогие товарищи, научиться ненавязчиво, весело внушать ужас. Научиться управлять ненавистью. И партия, товарищи, ценит ваш труд. Победы сериала «Оттепель» — заслуженные, безусловно, — помещают его в этот ряд «эшелона прикрытия»; в ряд тех, кто своим трудом помогает выстоять простому солдату пропаганды.

Юрий Богомолов, независимый телекритик

K вопросам

1) От былой «ТЭФИ» нынешняя отличается камерностью, что правильно. Все-таки это корпоративный, цеховой праздник, а не праздник всей страны.

2) Весьма приблизительное отражение. В художественной части и номинанты, и лауреаты достаточно адекватны по отношению к реальным достижениям мастеров ТВ. Наиболее спорными оказались номинанты в документальной и просветительской сферах. Судя по тройкам финалистов, было заметно стремление организаторов подыграть пропагандистам от журналистики Дмитрию Киселеву и Владимиру Соловьеву. На фоне патриотического угара, царящего в стране, казалось, победы им обеспечены. Слава богу, я ошибся. Жюри прокатило главных протеже теленачальников. Стало быть, не все еще проиграно. Индивидуальный, человеческий фактор — великая вещь. На него вся надежда.

Анна Качкаева, телекритик, научный руководитель Высшей школы журналистики НИУ ВШЭ

K вопросам

1) Новое лицо «ТЭФИ» — это лица нескольких мужчин из первого ряда: Добродеева, Кулистикова, Лесина, Орджоникидзе. Этим «мужикам» (цитата) сказал «спасибо» один из них — абсолютный триумфатор Эрнст. Именно они представляют главные телевизионные корпорации страны. ВГТРК, «Газпром-медиа», НМГ («Национальная Медиа Группа» — самый крупный частный холдинг в России. — Ред.) — это и крупнейший медиабизнес, и информационное оружие, и главное средство управления национальными эмоциями. Все эти влиятельные мужчины действительно сидели в первом ряду (кроме Кулистикова). Не было ни одного вышедшего за «Орфеем» победителя, который бы не поблагодарил одного из этих мужчин. Именно эти мужики, ну и еще пятнадцать менее главных (учредители), сцепив зубы корпоративной солидарности и скинув с «корабля ТЭФИ» неиндустриальный балласт, наконец создали премию своей объединенной корпорации. Сама церемония — суховатая, лаконичная, с военным привкусом (минута молчания, специальная премия военкорам, тема Олимпиады как выигранной войны). Без лишних слов, шуток, эмоций. Голограмма Нетребко — имплантация виртуального в текущую жизнь — не только демонстрация цифровых достижений мира новых медиа, но и торжество нового качества тотального зрелища: виртуальная реальность все реальнее самой реальности. Имитация оболочки и «эффекта присутствия» (не изображение певицы, а воспроизведение ее образа, очень близкого к оригиналу) — вполне себе символ. Очень индустриальный. Экран ощущения радости от праздника не добавил. Неулыбчивые менеджеры разных уровней в костюмах на перебивках, в целом очень мужской зал, начальники (как правило, мужчины) благодарили закадровых женщин. Отсутствие лиц старшего поколения и просто известных телевизионных «лиц» (кроме номинантов) на экране (и, видимо, в зале). Корпорация, в общем. Новое устройство «ТЭФИ» вполне отражает корпоративистскую сущность премии. Выборщики от каналов, кандидатуры которых согласованы телевизионными начальниками. Деление на «дневной» и «вечерний» прайм (есть, кстати, у американской премии «Эмми») имеет прежде всего отношение к бизнесу — стоимость производства контента, цена рекламы — и стирает границы между жанрами. Главный критерий — популярное развлечение. Не важно, новости это или вечернее шоу, потому что «прайм» — это бесконечный сериал (теперь видно, что прежнее деление на «лица» и «программы» «ТЭФИ» индивидуализировали). Конечно, в таком индустриальном контексте вынесен за скобки вопрос об этике и ответственности цеха и его важнейшего корпуса — пропагандистов. Примечательно, что в первый день награждения «ТЭФИ» на канале «Россия-24» выступил много повидавший на своем веку политический патриарх Евгений Примаков, упрекнувший телевидение в пропагандистском перебарщивании при освещении событий на Украине — «как будто мы готовили страну к войне». Корпорация — пока, по крайней мере, — извиняться за эфирный угар не намерена.

2) В каждой отдельной номинации к выбору победителя из имевшихся троек почти не придерешься. Многие заслуженные и заслужившие давно, как «ЦТ», например, и премьеры — «Оттепель», «Орел и решка», «Кухня», — безусловно, достойны «ТЭФИ». Можно опять спорить, что невозможно сравнивать продюсеров телекино и создателей цифровых каналов, ведущих традиционных новостей и авторских новостных шоу, ток-шоу и программы-интервью и т.д. Но это все частности. А вот имело ли смысл «убивать» старую «ТЭФИ», в которой не участвовали в последние годы ВГТРК и НТВ с ТНТ, если первый триумфатор все равно Первый — в номинациях «вечернего прайма» у него 8 из 12 статуэток? Для чистоты ситуации, выходит, имело. Поэтому очень важен контекст и общий результат. Особенно если смотреть на победителей среди неразвлекательных программ: информационная передача — «Центральное телевидение», вечернее ток-шоу — «Временно доступен», репортаж — «Невозможное возможно» о человеке с синдромом Дауна, событие — открытие Олимпиады. И многократно «Оттепель» (в одной из троек номинаций стояла с «Бесами»). То есть те самые 140 выборщиков-профессионалов своим голосованием дали понять своей индустрии, что экранная агрессия, расчеловечивание и интонация ненависти не могут считаться приемлемыми, тема и угол зрения имеют значение. Уважают тех, кто идет вопреки и «поперек, что бы ни было» (репортер Зотов о герое своего репортажа), а «искать человека» — это и есть нормальная работа «без пафоса и бронзы» (ведущий «Временно доступен» Дибров).

Ксения Ларина, «Эхо Москвы»

K вопросам

1) Нынешняя церемония, показанная по телевизору, оставила впечатления тягостные. «ТЭФИ» и раньше не отличала атмосфера доброжелательства и единения, у нас вообще большие проблемы с умением радоваться чужим успехам. Новая «ТЭФИ» неприятно поразила лицемерной имитацией цеховой солидарности, которую старательно изображали все участники церемонии, — в зале сидели люди с правильными каменными лицами, а со сцены говорились правильные патриотические речи. Все указывало на то, что это было государственное мероприятие. Поэтому никаких шуток, все серьезно, как на партийном съезде. Ведущие — Губерниев и Шелест — пытались изображать некую свободу и даже вольность, но за рамки утвержденного текста явно не выходили, скрыть скованность и неловкость не могли; зал был совершенно «мертвый», на редкие шутки не реагировал, ни улыбок, ни смешков, ни реплик, даже хлопали ровно столько, сколько положено по регламенту, и всем — одинаково. Чуть растопила этот лед «Оттепель» — абсолютно по праву собравшая все главные призы по сериальным номинациям. Но человеческие интонации Валерия Тодоровского лишь подчеркивали искусственность ситуации, наличие какой-то нехорошей, натужной атмосферы. Мне показалось, что, когда все кончилось, все вздохнули с облегчением. Неловко было смотреть на пожилого советского диктора, бурно радующегося знакомой атмосфере советского партийного торжества. Неловко было смотреть на эпизод награждения военных корреспондентов, которых чествовали как участников боевых действий, а не как репортеров. Из их выступлений было совершенно очевидно, кто здесь враг и кто нам брат. И зал тоже понимающе кивал — эта нарочитая сплоченность против общего агрессора выглядела будничной, дежурной, привычной, не допускающей иного толкования событий на Украине. Наверное, именно с таким же чувством проходила тайная церемония тайного награждения борцов невидимого фронта — с чувством правильно сделанной важной государственной работы. Не понравилось, как некоторые хотели понравиться «новой власти». Как Вадим Такменев, прижимая к груди «Орфея», совершенно искренне признавался, что очень болел за Дмитрия Киселева. Как Анатолий Малкин, глава АТВ, преданно глядя в глаза руководству Индустриального комитета, заверял: «Это первая "ТЭФИ" при новой власти! Я надеюсь, мы будем дружить!» Не понравилось, что в зале чуть ли не в полном составе — включая топ-менеджеров — присутствовала ВГТРК, но людей, которые делали историю нашего телевидения, лауреатов прошлых «ТЭФИ», не сочли нужным пригласить. Судя по всему, формирование зрительного зала было вызывающе демонстративным. Новое руководство словно подчеркивало, что «ТЭФИ» начинает жизнь с чистого листа, публично отрекаясь от своей истории.

«ТЭФИ» теперь — это такая пьеса «Фронт». Которую, как известно, редактировал лично Сталин.

2) Что касается номинантов и лауреатов. В прежней «ТЭФИ» тоже все было проблематично, премия не могла не отражать тех глубоких кризисных трещин, которые покрыли наше телепространство, как разбитый асфальт. Когда из состава академии стали выходить целыми холдингами — уже было ясно, что пора или закрывать лавочку, или решаться на очень серьезный, нелицеприятный разговор в профессиональном сообществе. Разговор о выборе дальнейшего пути академии и премии. Но телеакадемики продолжали делать вид, что ничего не происходит, и довольствовались кулуарными обсуждениями в духе кухонных интеллигентских посиделок. По сути, академия сама себя слила и саму весть о создании Индустриального комитета, к которому по какому-то праву переходит бренд «ТЭФИ», встретила вяло, слегка побурчав и согласившись на роль старой потрепанной декорации. Мне кажется, что единственный возможный способ сохранить лицо академики не использовали: надо было либо самораспуститься, либо продемонстрировать подлинное, а не декоративное единение и отстоять и премию, и свое право на нее. Теперь уж поздно. Отражает ли нынешняя «ТЭФИ» положение дел в нашем ТВ? Конечно. Это все, что в нашем телевизоре есть. И больше ничего не предвидится.

Александр Мельман, «Московский комсомолец»

K вопросам

1) Церемония отличается несколько большими, чем раньше, официозностью и пафосом — чувствуется желание новых организаторов показать, что вот, мол, мы, несмотря ни на что, все-таки объединились, смотрите, как мы едины и непобедимы. Ведь ни Владимир Познер, первый президент АРТ, ни Михаил Швыдкой, его преемник, который стремился всех примирить и, собственно, был назначен для этого, добиться всеобщего согласия не смогли, а тут Индустриальный комитет все так быстро разрулил. По-новому выглядят некоторые номинанты. Мне, честно говоря, было непонятно, почему телеакадемия не номинировала в прошлом Владимира Соловьева — только один раз такое было. Сейчас многое изменилось в принципе, есть очевидный водораздел — Украина. Есть телевидение до и после Украины. И вот до Украины Владимир Соловьев явно был одним из лучших ведущих ток-шоу на нашем ТВ. Или, например, Вадим Такменев и программа «Центральное телевидение». То, что он делает сейчас, радикально отличается от прежнего «ЦТ», которое выглядело в свое время очень свежо, очень умно, очень задиристо. Это было качественное интеллектуальное политическое ток-шоу. А сейчас как будто воздух выкачали из человека — но тем не менее ему дают премию именно сейчас. Или репортажи ВГТРК об Украине в номинации «Событие года» — это, с моей точки зрения, за гранью. Я сейчас оставляю за скобками военных корреспондентов, перед которыми преклоняюсь — что бы там ни было, это военные корреспонденты, они вызывают огромное уважение. Но вот то, что говорилось по поводу Украины в студиях на канале «Россия-1» и в меньшей степени на Первом канале, — это, конечно, антителевидение. И тот же Владимир Соловьев теперь совершенно другой, о профессии тут уже говорить трудно. То же самое — с Дмитрием Киселевым, который номинировался как информационный ведущий. Прежде телеакадемия как-то фрондировала — пусть это была фига в кармане, но это было более-менее заметно. Сейчас избрание Вадима Такменева вместо Киселева — это совсем уж мини-фронда. Но все-таки хорошо, что премия существует, что участники индустрии объединились, пусть и на таких началах: с чего-то же надо начинать.

Когда из состава академии стали выходить целыми холдингами — уже было ясно, что пора или закрывать лавочку, или решаться на очень серьезный, нелицеприятный разговор в профессиональном сообществе.

2) Они отражают состояние телеиндустрии с точки зрения официоза, начальников — и начальников начальников, как выразился в свое время Леонид Парфенов. Есть, конечно, бесспорные номинанты, которые вне политики, — и «Оттепель», и актеры Михаил Ефремов и Евгений Цыганов, и «Бесы», и Антон Шагин, замечательно сыгравший в «Бесах». То, что лучшим ведущим развлекательной передачи стал Иван Ургант, — правильно, он талантливый человек. Но вот, например, у него среди конкурентов в его тройке была пара Алла Сигалова / Святослав Бэлза, которого совсем недавно не стало. Понимаю, что они, наверное, выдвигались еще при жизни Бэлзы. Но ведь можно было это как-то скорректировать? Когда Иван вышел, и благодарил своих конкурентов, и сказал теплые слова памяти Святослава Бэлзы, а зал как-то так сидя вяло похлопал — честно скажу, меня это покоробило. Не хочу никого учить морали, но можно ведь было встать, наверное. И, мне кажется, Святославу Бэлзе стоило дать посмертно эту премию. Ургант заслуженно победил — но это был не самый приятный момент. Конечно, были на прошлых «ТЭФИ» свои проблемы. Даже с той же пресловутой фрондой. Скажем, Марианна Максимовская получала «ТЭФИ» чуть ли не каждый год — как лучший информационный ведущий. Или получала ее «Неделя» как лучшая итоговая программа. Это было справедливо, Марианне на канале РЕН ТВ удавалось делать то, что не всем ее ангажированным коллегам на других каналах дозволялось, она действительно занималась и занимается настоящей журналистикой. Однако иногда казалось, что очередная премия Марианне — это уже немного слишком. Но ведь сейчас Марианны Максимовской в поле зрения «ТЭФИ» не оказалось вообще. Канала «Дождь» нет вообще. Это уже перекос абсолютно в другую сторону, мы понимаем, в какую. Это выглядит как реванш таких официозных сил на телевидении. Я все-таки за справедливость в оценках — хотелось бы, чтобы зеркало не было кривым.

Понравился материал? Помоги сайту!