Выход на пляж

Фестиваль The Great Escape, который прошел с 9 по 11 мая в британском городе Брайтон, не очень похож на привычные для Европы нулевых-десятых фестивали-гиганты вроде испанского Primavera Sound, немецкого Melt или финского Flow. Во-первых, фокус сделан не на звездные имена (их среди почти пятисот участников от силы десяток), а на перспективных музыкантов, не слишком известных широкой публике. Как следствие, почти половина аудитории — это люди из музыкальной индустрии: журналисты, представители лейблов и клубные промоутеры, ищущие новые таланты. Во-вторых, местом проведения фестиваля становится в буквальном смысле весь город. В музыкальные площадки (всего их на TGE около тридцати) превращаются все пригодные для этого городские объекты — от величественного собора Святой Марии и театра Brighton Dome до раскинутых на пляже и на центральной площади шатров и, разумеется, многочисленных брайтонских клубов, баров и пабов. На одном из фестивалей (а в этом году TGE проходит уже в 14-й раз) музыкальной площадкой стали даже американские горки, выстроенные на старом викторианском пирсе, где выступала группа Slaves. И, по словам директора фестиваля Адама Райана, это был лучший момент во всей истории TGE. Однако опыт от греха подальше решили не повторять и вернулись к более традиционным решениям.

Еще одна особенность The Great Escape — получасовые концерты (некоторым звездам в порядке исключения дают 45 минут), что кажется очень удачной находкой. Если у группы один-два альбома (как у большинства участников TGE), более длинный концерт обязательно «провиснет», а за полчаса всегда можно показать товар лицом. Плотность лайнапа и обилие наложений в сочетании с распределенностью фестиваля по всему городу поначалу здорово дезориентируют — быстро перебежать с одной площадки на другую, как на Sonar или Flow, тут не выйдет (во-первых, далеко, во-вторых, велик шанс нарваться на очередь — вместимость площадок ограничена, а ажиотаж почти везде), так что права на ошибку практически нет. Спасает то, что некоторые артисты играют по два-три раза. Но к концу первого дня, когда в ходе постоянных перебежек город уже изучен как родной, от прогулок по узким улицам или нарядной курортной набережной начинаешь получать удовольствие — провести три дня в приятном английском городке куда веселее, чем в огороженном загоне, где нет ничего, кроме музыкальных сцен, еды и баров.

У новой русской волны появились свои лица.

В общем, если искать среди известных фестивалей ближайшего побратима TGE, им будет South by Southwest, проходящий в Остине, штат Техас. Немало общего и с хорошо известной в России Tallinn Music Week, но The Great Escape все же в меньшей степени бизнес-конференция и в большей — именно фестиваль. Стилистически The Great Escape — в первую очередь, фестиваль поп- и рок-музыки. Хип-хопа и электроники в программе значительно меньше, джаза и этники — на уровне статистической погрешности. «Возможно, журналистам и людям из индустрии и хотелось бы больше хип-хопа, — поясняет Адам Райан, — но у нас есть своя устоявшаяся аудитория, с которой нам нужно работать». Более общие критерии выбора артистов Адам формулирует так: «Если вы — музыкальная группа, то продукт, который вы продаете, — это живое выступление, поэтому в первую очередь мы смотрим на качество лайв-шоу. Если при этом вы передаете своей музыкой какое-то послание, например, боретесь за равенство, это идет вам в плюс. При выборе артистов мы учитываем множество мнений: прислушиваемся к лидерам общественного мнения, к нашим медиапартнерам (которым, например, может быть интересна определенная демографическая группа), к мнению спонсоров. Например, если нас спонсирует производитель гитар, то у нас будет какое-то количество гитарных групп и так далее. Но главное — артист должен находиться на таком этапе карьеры, когда он готов представлять свое творчество на международной арене».

В этом году на The Great Escape были представлены артисты из более чем 30 стран (особенно заметны французы и австралийцы), и уже второй год подряд на фестивале проходит русский шоукейс, организуемый независимой инициативой российских музыкальных профессионалов RUSH. Прошлогодний опыт был удачным (например, именно после выступления на прошлогоднем шоукейсе RUSH пианист и композитор Кирилл Рихтер получил предложение сыграть в Royal Albert Hall), так что на этот раз на представительство возлагаются большие надежды. А поскольку 2019-й объявлен перекрестным годом британской музыки в России и российской музыки в Великобритании (о чем не забывают медиа) и этот шоукейс — часть его обширной программы, внимание к русской делегации только усиливается. Каждая из четырех российских групп, выступавших на шоукейсе RUSH (Fogh Depot, Chkbns, Lucidvox и Shortparis), играла дважды: сначала в четверг днем (русский шоукейс, по сути, открывает программу фестиваля), а затем в вечерней программе. Здесь группы уже выступали на разных площадках — Lucidvox в тесном рок-клубе, Fogh Depot в переоборудованной церкви и т.д.

Несмотря на раннее начало и некоторые технические неполадки (от которых особенно страдала группа Chkbns), русский шоукейс в четверг прошел весьма успешно. Средних размеров паб Horatio's, расположенный на далеко уходящем в море пирсе, набивается примерно на две трети. Аудитория во многом состоит из «делегатов» (то есть людей, приехавших сюда по работе) и по возрасту варьируется примерно от 25 до 75 — кажется, в зале есть люди, отлично помнящие концерты The Beatles. Англичане порой отпускают довольно ироничные комментарии, но слушают внимательно. Энергичным Shortparis даже удается заставить зал двигаться.

Лучше всего в интернациональный контекст вписываются Fogh Depot и, пожалуй, Lucidvox. Fogh Depot (московское инструментальное трио в составе контрабас—саксофон—электроника, играющее неторопливый и возвышенный гибрид дарк-джаза и «музыки к воображаемому кино») уже известны за рубежом, группа издается на уважаемом берлинском лейбле Denovali и неплохо знакома европейской публике; не хватает разве что правильно организованных гастролей. Конечно, им не избавиться от ярлыка «музыки не для всех», но ведь это можно было сказать и про Кирилла Рихтера. Что до Lucidvox, то женская четверка с этаким мат-роком на фольклорной основе идеально вписывается в образ «экспортной группы» — начиная с того, что у них есть (но не доминирует, это все же явно рок, а не ансамбль народной музыки) национальная составляющая, заканчивая тем, что в мировой обойме из русских мелькают в основном женщины (от Pussy Riot и Нины Кравиц до Марии Теряевой и Яны Кедриной).

Симпатичному питерскому трио Chkbns не избежать сравнений с Pinkshinyultrablast, другой дрим-поп-группой из Петербурга, вышедшей на международную орбиту несколько лет назад и ставшей любимицей англоязычной прессы в диапазоне от Pitchfork до The Guardian. Сравнение пока не в пользу Chkbns, но не будем забывать, что карьера Pinkshinyultrablast сложилась совсем не в одночасье и на оттачивание своего звука у группы ушло лет пять-семь. Команде Shortparis (очевидно, самой любимой на родине группе в составе русской делегации) не занимать сценической харизмы, что уже немало. Но для большого взлета им явно не хватает концертных хитов — даже прогремевшая в России песня «Страшно» в живом исполнении меркнет. То ли дело в отсутствии видео, то ли в языке, то ли в исполнении, где электроника и живые ударные будто бы живут каждый своей жизнью.

Впрочем, судить об успехе российского шоукейса нужно не по личным впечатлениям, а по реальным результатам, то есть количеству установленных контактов, запланированных после этого гастролей и т.д. Вот как комментирует итоги мероприятия Вероника Белоусова, сооснователь инициативы RUSH, выступившей организатором шоукейса: «Второй шоукейс показал, что российская музыка закрепилась на радаре европейских профессионалов и отечественный рынок музыкальных талантов подлежит тщательному мониторингу. У новой русской волны появились свои лица: Kate NV, Shortparis, Кирилл Рихтер, “ГШ”, Lucidvox уже известны профессионалам и всплывают в разговорах без подсказки. Это прорыв, и новая русская музыка стала наконец “слышна” за пределами страны — ради чего, собственно, российские музыкальные профессионалы объединились под эгидой RUSH. Шоукейс собрал порядка 600 профессионалов, десятки журналистов, вызвал ряд букинговых предложений, положил начало нескольким диалогам по сотрудничеству с представленными в рамках шоукейса группами и, конечно же, стимулировал освещение в прессе — мы ждем появления отзывов о российских музыкантах в The Guardian, London in Stereo, The 405 и ряде других изданий».

Но довольно о наших: все же на TGE играло еще почти пять сотен групп, среди которых было немало открытий. Программу можно разделить на две неравные части: хедлайнеры (большая часть из них подпадает под данное Адамом Райаном определение «returning artists» — это те, кто был здесь в качестве «юного таланта», а теперь возвращается в повышенном статусе) и новички — не всегда молодые, но почти всегда неизвестные широкой публике. Большая часть звезд выступает в шатрах на пляже — вместимости залов небольшого городка явно не хватает, чтобы принять всю их публику. Но и тут лучше не зевать: если придете на концерт известного артиста за 15 минут до начала, есть все шансы встать в первый ряд, а вот если явитесь точно к началу шоу (пусть даже имя артиста вам ни о чем не говорит), вполне можете остаться снаружи, не спасет даже бейдж «делегата».

Лучший перформанс фестиваля выдали Friendly Fires. Группа, чья карьера несколько застопорилась после очень успешного дебютного альбома, твердо настроена на камбэк. Идеально сыгранный живой состав с духовыми и перкуссией, отличный грув, под который ноги сами пускаются в пляс, чистый и при этом мощный звук. Сет-лист состоит в основном из старых хитов, разбавленных парой свежих вещей — чересчур тропических, но картины совсем не портящих. Friendly Fires явно стремятся вылезти из инди-песочницы и стать большой поп-группой и имеют для этого основания. Как минимум — Эд Макфарлейн весьма преуспел в имперсонации молодого Джорджа Майкла.

Этому танцевальному угару практически не уступили Confidence Man — формальные дебютанты (единственный пока диск группа выпустила год назад), но успевшие уже доехать до России и собрать аншлаг в «Плутоне». Их концерт — лучшая в мире дискотека прямо сейчас, все, что мы любим из ранних Scissor Sisters, электроклэша и лейбла DFA. Постдиско с живыми ударными, обилием электроники, парой харизматичных вокалистов и костюмированным шоу с переодеванием по ходу треков.

Еще одна артистка, уже вышедшая из статуса дебютантки, но пока не ставшая в ряд хедлайнеров, — британская певица Georgia, у которой вот-вот выйдет второй альбом. Она выступает на той же сцене, что и Friendly Fires, под кураторством Джона Кеннеди и его радиопрограммы X-Posure (программа празднует на фестивале 20-летний юбилей). Выступление Джорджии выглядит странновато (на сцене она одна, а ее главный инструмент помимо голоса — электронные барабаны, в которые англичанка самозабвенно лупит весь концерт), но музыка и впрямь хороша. Похоже одновременно на ранних La Roux и на Robyn времен «Body Talk». Песня «About Work the Dancefloor» — прямо-таки гигантский хит.

На другом эмоциональном краю — питомец лейблов Warp и Hyperdub Эйден Уэлли aka Darkstar, выступающий в соборе Святой Марии под аккомпанемент London Contemporary Orchestra, редуцированного до струнного трио и маримбы. От былой бас-музыки не осталось и следа, вместо этого — интровертная эмбиентная электроника, тихая и печальная, музыка рефлексии и одиночества. Идеальный саундтрек для вечера непростого дня. В этом же соборе выступала и японка Hatis Noit, которую можно назвать главным открытием фестиваля. Год назад она выпустила ЕР с ремиксом Matmos на английском неоклассическом лейбле Erased Tapes (где издаются Нильс Фрам, Петер Бродерик, Оулавюр Арнальдс и другие), что уже можно считать большим достижением. Из инструментов у девушки в красном только голос и всевозможные луп-станции и педали, при помощи которых она создает редкой красоты коллажи. Похоже одновременно на Лизу Джеррард (Dead Can Dance) и Лиз Фрейзер (Cocteau Twins).

Среди многочисленных поп-дебютантов отличное впечатление произвели британцы APRE, продолжающие хипстерскую традицию последних тридцати лет от Duran Duran до Empire of the Sun, и американец Big Wild — диско-суперстар с голосом Мики, сценическим образом молодого Томаса Андерса, а также модными аранжировками и группой Kool & the Gang в бэкграунде.

Французы делегировали на фестиваль сразу две группы, продолжающие традиции Stereolab (Le SuperHomard и Juniore, одна другой лучше), а также нелепо-обаятельного Малика Джуджи, совместившего затейливое синтезаторное нью-диско с высоким хрупким голосом а-ля Саша Ринг. Даже вездесущие корейцы привезли прекрасную группу, доказав, что не кей-попом единым жива их музыка. Jambinai, новоиспеченные клиенты лейбла Bella Union, собрали битком набитый вместительный Sallis Benney Theatre и удивили всех плотным и суровым построком, в который идеально вписали национальные инструменты.

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА КАНАЛ COLTA.RU В ЯНДЕКС.ДЗЕН, ЧТОБЫ НИЧЕГО НЕ ПРОПУСТИТЬ

Понравился материал? Помоги сайту!