30 июля 2018Театр
151

Авиньон проверяют на прочность

Роман Должанский об Авиньонском фестивале — 2018

текст: Роман Должанский
Detailed_picture«Дамы, господа и все остальные…» Давида Бобе© Festival d'Avignon

Во французском Авиньоне закончился очередной фестивальный июль, всемирное театральное собрание, репутация и притягательность которого уже давно почти не зависят от успеха программы Festival d'Avignon — главного театрального форума Франции. С подробностями — Роман Должанский.

Нынешнего директора Авиньонского фестиваля — к слову, проводившегося в этом году в 72-й раз — нельзя обвинить в кураторской нерешительности: программу, которую на сей раз предложил режиссер и писатель Оливье Пи, можно назвать испытанием фестиваля на прочность. В принципе, это интересный эксперимент: взять и включить в афишу фестиваля, по традиции считающегося одним из самых престижных театральных форумов Европы, изрядное количество спектаклей, которые по своему масштабу и своим художественным достоинствам никак не соответствуют статусу Авиньона. Ведь от одного названия детища Жана Вилара тысячи театральных людей во всем мире испытывают непередаваемо сладостное чувство причастности к театральному олимпу.

В сущности, Пи традициям Авиньонского фестиваля не изменяет. Взять хотя бы открытость миру — поначалу бывший исключительно французским театральным форумом, Festival d'Avignon давным-давно стал международным, а при предыдущих директорах Бернаре Февре д'Арсье и Венсане Бодрийе (при всей разности их личных вкусов) соединение французского и зарубежного театров в афише всегда было плодотворным, сбалансированным и полноценным. В этом году в программе Авиньона тоже были спектакли признанных лидеров сегодняшнего европейского театра — и Саши Вальц (Берлин), и Иво ван Хове (Амстердам), и Оскараса Коршуноваса (Литва), и Мило Рау (Швейцария). Но соседство с ними некоторых весьма скромных по своим творческим достоинствам спектаклей из горячих точек ближневосточного региона убеждало в случайности, даже хаотичности отбора.

Это интересный эксперимент: взять и включить в афишу фестиваля изрядное количество спектаклей, которые по своему масштабу и своим художественным достоинствам никак не соответствуют статусу Авиньона.

Или взять одну из сквозных тем программы: спору нет, Авиньон, как и вся французская культура, всегда был озабочен гуманистическими принципами, всегда был убежден в том, что театр обязан не парить в облаках чистого искусства, а придирчиво разбираться в самых щекотливых социальных коллизиях — и быть впереди обывательских предрассудков. И в том, что Оливье Пи решил затронуть проблему сексуальной идентичности человека в сегодняшнем мире, права людей на гендерное самоопределение, нет ничего удивительного. Пожалуй, скорее, есть чувство зависти: а ну как директор крупнейшего театрального фестиваля России выйдет и объявит, что фестиваль в значительной его части посвящен «трансам» — транссексуалам, трансвеститам и другим париям социума, — долго ли он после этого будет не только как ни в чем не бывало получать госфинансирование, но и вообще оставаться на рынке труда? Так что не нам роптать. Вопрос лишь в том, как много искусства может уместиться в обсуждение столь деликатной темы, хватит ли у нее ресурсов для разнообразия подходов, для противоречивых решений, парадоксальных идей…

Силы, впрочем, привлечены нешуточные: так, ежедневно в полдень известный режиссер Давид Бобе показывал новый эпизод своего публицистического театрального «сериала» «Дамы, господа и все остальные…», посвященного указанной теме и основанного на документальном материале. Режиссер Дидье Руиз, специалист по свидетельскому театру, показал спектакль «Транс», в котором вывел прямо на сцену несколько человек, сменивших пол. Актерства никакого в спектакле нет — его участники далеки от мира искусства, да и любые проявления театральности сведены к минимуму: «Транс» — это свидетельства, разговоры от первого лица, «нарезанные» и склеенные в нехитрую сценическую композицию. Бывшие мужчины, ставшие женщинами (и наоборот), делятся своими рассказами о том, как решились на операцию, как объяснялись с родственниками и друзьями, как чувствуют себя сегодня… Дидье Руизу удалось сохранить у них естественность интонаций и желание поделиться сокровенным, даже интимным — при этом режиссер не стремится героизировать персонажей и не давит на жалость. Так что стоячая зрительская овация в конце обозначала не восторг от встречи с прекрасным, а гражданскую солидарность с людьми, не стыдящимися рассказать то, что еще недавно считалось «неприличным».

«Romances Inciertos, another Orlando» Нино Лэнэ«Romances Inciertos, another Orlando» Нино Лэнэ© Festival d'Avignon

Впрочем, нашлось в теме «трансов» место и почти чистому искусству. Танцор, историк и певец Франсуа Шеньо в спектакле под названием «Romances Inciertos, another Orlando», поставленном режиссером и композитором Нино Лэнэ, предстал в образе трех испанских женщин — средневековой девушки, принявшей облик мужчины-воина и отправившейся на поле боя, героя Федерико Гарсиа Лорки Сан-Мигеля, сладострастного архангела, и, наконец, андалусийской цыганки, колдуньи и соблазнительницы. Показ трех, так сказать, «мерцающих идентичностей» сложился в трехчастный спектакль, в каждом из эпизодов которого Шеньо поет и танцует под живой аккомпанемент музыкальных инструментов. В странном «оперобалете» все смешано — и пол, и хронология, и жанры, и ничему нельзя дать точные определения — вплоть до того, что музыканты играют мелодии не на тех инструментах, для которых они были написаны. Сам Шеньо демонстрирует еще и цирковые способности — поющая и при этом танцующая на ходулях «ангелица» Гарсиа Лорки заставляет публику задержать дыхание. Искуснейший, гибкий и миниатюрный трансвестит, Франсуа Шеньо вплоть до последних минут спектакля заставляет сомневаться, что перед нами действительно мужчина — хотя бы в анатомическом смысле слова. Собственно, он таким и остается в благодарном зрительском послевкусии — почти видением, каким-то хрупким, экстравагантным, загадочным андрогином, превращенным самим собой в отдельное произведение искусства.

Сказанное вовсе не означает, что в программе Festival d'Avignon были вдруг забыты классическая драматургия или традиционное актерское искусство. Чаще других в афише встречались имена мифологических героев — да, «Антигону» Софокла сам Оливье Пи поставил с заключенными местной тюрьмы, но «Ифигения» Расина в постановке Хлои Дабер и «Фиест» Сенеки, сделанный Тома Жолли, были реализованы в рамках традиционной театральной парадигмы. Едва ли не самому яркому представителю поколения тридцатилетних во французском театре Жолли была отдана главная сцена фестиваля — Почетный двор Папского дворца. Ее правильнее назвать «почетной ловушкой», потому что мало кому из постановщиков удается «взять» внушительную кубатуру курдонёра, не погрузив зрителя в лечебный сон на свежем вечернем воздухе. Жолли оказался одним из немногих, кто сумел покорить площадку, — в диковинной для современного репертуара трагедии Сенеки он отдал дань насыщенной зрелищности, но при этом чутко распорядился ритмами и композицией, умело «обрамил» природное тяготение актеров к декламации — и сам подал им пример, изумительно сыграв в своей постановке Атрея так, что без всяких видеоэкранов сумел сфокусировать внимание на крупных планах.

«Фиест» Тома Жолли«Фиест» Тома Жолли© Festival d'Avignon

Как и многие другие французские спектакли, «Фиест» именно в Авиньоне начал турне по городам страны. В этом еще одно важное значение форума для театральной жизни Франции: Festival d'Avignon это еще и смотр премьер спектаклей, созданных совместными усилиями многих театров и отправляющихся на заранее утвержденные на предстоящий сезон гастроли по главным французским сценам. Так что после одних спектаклей видишь вытянутые от огорчения лица продюсеров — явный провал, но «катать» постановку все равно придется, — однако после других лица вполне довольные. В этой ежегодной авиньонской лотерее на сей раз самый большой выигрыш выпал на долю «поставивших» на двадцатилетнего Жюльена Гослена, сочинившего девятичасовую эпопею сразу по трем романам современного американского писателя Дона Делилло — «Мао II», «Имена» и «Игроки». Не сложенные самим автором в трилогию, они объединены на сцене в трансформируемом пространстве — сначала действие происходит внутри большого павильона и оттуда транслируется на экраны для зрителей, потом видео уступает место живому плану, павильон постепенно разбирается, камеры играют все менее важную роль. Гослен тем не менее сохраняет в своих актерах естественность «кинематографического» существования и заставляет размышлять не только о терроризме и проблемах самосознания (именно о них пишет в романах Делилло), но и о сугубо театральных материях — о соотношении слова и изображения, о способах неторопливого, но вместе с тем насыщенного сценического нарратива, о коммуникации со зрителем в рамках сложносочиненного сюжета.

Страсти вокруг внутреннего французского рынка не перебивают интереса к спектаклям зарубежным, то есть «купленным» уже как готовый товар. В этой группе, если не считать уже упомянутых свидетельств политкорректного интереса к мусульманским странам, лидировали «Kreatur» знаменитого немецкого хореографа Саши Вальц, «Тартюф» в постановке не менее знаменитого у нас литовца Оскараса Коршуноваса (Национальный театр Литвы), «О том, что проходит мимо» амстердамской Toneelgroep в постановке Иво ван Хове по роману Луиса Куперуса и «Повторение. История(-ии) театра» швейцарского режиссера Мило Рау. Мастерски сделанная работа ван Хове в октябре приедет в Петербург на фестиваль «Балтийский дом», так что все желающие сами смогут составить мнение о ней. А спектакль Рау, на мой взгляд, столь хорош и сам этот режиссер столь важен для современного театра вообще, что грех уминать их обоих в один абзац фестивального обзора — они заслуживают отдельного обстоятельного разговора.

© Роман Должанский

Но в обзоре, в свою очередь, невозможно не ответить на сакраментальный вопрос, который экспертам, навещающим Festival d'Avignon, задают ежегодно, начиная с 1997 года, когда в Авиньоне случился «русский сезон», — как на французском форуме в этом году была представлена Россия. Отвечаю: в основной программе показали спектакль марсельского Collectif ildi ! eldi по пьесе Ивана Вырыпаева «UFO» — показали и показали, рассказать о нем мне вам нечего. А о чем нельзя не рассказать — о стендах, которые были установлены у входов на все главные фестивальные площадки и во двор фестивального центра, где расположены кассы и проходят пресс-конференции. На стендах напечатали воззвание ведущих французских деятелей театра к российским властям с требованием прекратить преследование Кирилла Серебренникова и освободить обвиняемых по так называемому театральному делу. В России, уверен, сейчас есть немало спектаклей, которые могли бы стать художественными событиями в контексте программы Авиньонского фестиваля. Но пока мы поставляем на европейский фестивальный рынок вот такую национальную «продукцию». Комментарии, думаю, излишни — все давно уже сказано.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Дни локальной жизниМолодая Россия
Дни локальной жизни 

«Говорят, что трех девушек из бара, забравшихся по старой памяти на стойку, наказали принудительными курсами Школы материнства». Рассказ Артема Сошникова

31 января 20221860
На кораблеМолодая Россия
На корабле 

«Ходят слухи, что в Центре генетики и биоинженерии грибов выращивают грибы размером с трехэтажные дома». Текст Дианы Турмасовой

27 января 20221978