Разговор c оставшимся
Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20245032Что вы знаете о русском фанке? Скорее всего, ничего, кроме разве что имен некоторых резидентов клуба Козлова, играющих либо стандарты и каверы, либо собственный англоязычный материал, более-менее известный в российской джазовой тусовке. А меж тем за последние 10 лет в мировых фанк-кругах Россия серьезно укрепила свои позиции благодаря прежде всего нижегородцам The Soul Surfers, выпустившим на заграничных лейблах и уже продавшим по всему миру около 25 000 виниловых пластинок. За «серферами» последовали другие отечественные коллективы: The Great Revivers, The Vicious Seeds и самое свежее явление — москвичи The Diasonics, у которых выходит дебютный альбом «Origin of Forms» на итальянском лейбле Record Kicks. Исполняют The Diasonics инструментальный психоделический фанк и соул в лучших образцах жанра с заметным влиянием советской киномузыки примерно того же периода. Именно за этот оригинальный грув — или, как пишут в западной прессе, cinematic funk — и ценят музыку The Diasonics: к примеру, авторитетный британский журнал Uncut в январском номере оценил «Origin of Forms» на 8 из 10! Мы не могли пройти мимо такого события и задали несколько вопросов басисту и основному идеологу группы Максиму Брусову и перкуссионисту Антону Катырину.
— Как вы попали на зарубежный лейбл?
Максим: Состав «Диасоникс» собирался примерно в течение полугода: конец 2018-го — начало 2019 года. Изначально мы понимали, что не выпускать эту музыку на виниле будет преступлением. Было очевидно, что первые же записи, которые мы сделаем, будут выпущены на западном лейбле. Мы начали общаться с Funk Night, Mocambo и прочими европейскими и американскими фанк-соул-лейблами, а также с российским [лейблом] Spasibo. Отзывы были очень положительные, и так или иначе все лейблы были готовы работать с нами. Мы выбрали американский Funk Night для первых релизов, затем был немецкий Mocambo, а в процессе работы над полноформатным альбомом мы уже начали общаться с итальянским Record Kicks. RK понравились наши первые синглы «Gurami/Gradients», и так как это лейбл, который занимается не только выпуском виниловых пластинок, но также и цифровыми релизами, дистрибуцией и лицензированием, было решено, что релиз нашего альбома случится на Record Kicks.
Антон: Мы еще писали на австралийский лейбл Hopestreet Recordings, так как там выпускаются такие крутые артисты, как Karate Boogaloo, Bombay Royale, Surprise Chef. Но лейбл работает только с местными артистами. Зато они помогли нам познакомиться с Генри Дженкинсом — их звукорежиссером, который в итоге сводил весь наш материал. Record Kicks мы, кстати, выбрали потому, что там выпускаются уважаемые нами Calibro 35. А мастеринг делали на Golden Mastering в Штатах, где делают мастеринг ведущим артистам Daptone Records. Так что, можно сказать, пластинка облетела всю планету.
— Я понимаю, что The Diasonics — инструментальная группа, но все же треки с приглашенными вокалистами в случае с подобными группами — довольно распространенная практика. Почему на альбоме нет вокальных номеров?
Максим: На данном этапе нам сложно представить вокал в нашей музыке. Мы экспериментируем с вокализами (на альбоме в том числе можно услышать вокальные линии), но в песенном формате с голосом, пропевающим текст, мы пока не видим нашу музыку. Мы делаем аранжировки таким образом, что гитарная или клавишная партия выполняет функцию голоса. Инструментальная музыка более универсальна и интернациональна, это музыкальный язык, понятный каждому. При этом мы всегда открыты к новому, и если нам покажется, что в композицию нужно добавить текст, то мы непременно это сделаем.
— Зарубежные рецензенты определяют вашу музыку как «кинематографический фанк». Насколько вы с этим согласны?
Максим: Согласны полностью. Мы сами являемся большими поклонниками киномузыки и изначально намеренно ставили для себя ориентиром кинематографичное звучание. Музыка кино вроде бы сама по себе должна быть дополнением к картинке, но получается так, что при прослушивании киномузыки в отрыве от изображения у человека появляются очень ясные образы, начинает играть фантазия. Может, дело в культурной памяти, натренированности слуха, но я думаю — это чистая магия. Именно к такой магии в своем звуке мы стремимся.
— The Diasonics — не единственная российская фанк-группа, выпускающаяся на винилах на зарубежных лейблах и имеющая хорошие отзывы и уважение в глобальной фанк-тусовке, но в России о них знают единицы. Я говорю главным образом о The Soul Surfers, а также о The Great Revivers, The Vicious Seeds. Почему так? И что может изменить ситуацию?
Максим: Это касается не только фанк-музыки, но и всей музыки, не завязанной на русском слове или на каком-то очень ясном, откровенном приколе. В кино примерно та же ситуация — да и вообще в целом в искусстве, думаю, тоже. Людям в нашей стране не до искусства, это факт, но при этом вряд ли кто-то, услышав грувовую песню из советского кино, сможет сдержать восторг. Поэтому в каком-то смысле с фанком в России все в порядке. Эта та музыка которая имеет очень широкий спектр практического применения: музыкальное сопровождение для кино, сериалов, радио, ТВ- и YouTube-шоу, а также тематические вечеринки — основной путь для фанк-музыканта в нашей стране.
Антон: Мне, во-первых, кажется, что само слово «фанк» не очень известно людям, частенько даже сверстникам приходится пояснять, что это за музыка такая. А во-вторых, есть мнение, что в Америке танцуют под ритм, в Европе под музыку, а у нас под слова; может, в этом дело. Да и потом, элитарность — это не так уж и плохо.
Запрещенный рождественский хит и другие праздничные песни в специальном тесте и плейлисте COLTA.RU
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиМария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20245032Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым
22 ноября 20246585Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах
14 октября 202413154Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается
20 августа 202419629Социолог Анна Лемиаль поговорила с поэтом Павлом Арсеньевым о поломках в коммуникации между «уехавшими» и «оставшимися», о кризисе речи и о том, зачем людям нужно слово «релокация»
9 августа 202420291Быть в России? Жить в эмиграции? Журналист Владимир Шведов нашел для себя третий путь
15 июля 202422939Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым
6 июля 202423700Философ, не покидавшая Россию с начала войны, поделилась с редакцией своим дневником за эти годы. На условиях анонимности
18 июня 202428875Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова
7 июня 202429002Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»
21 мая 202429654