«Мы уповаем на создание горизонтальных связей»

В конце января художественным руководителем Центра им. Всеволода Мейерхольда был назначен основатель «театра post» Дмитрий Волкострелов. Место директора заняла Елена Ковальская, последние семь лет занимавшая пост арт-директора ЦИМа. COLTA.RU поговорила с Волкостреловым и Ковальской о том, как в ЦИМе было хорошо — и как станет еще лучше.

Дмитрий Волкострелов:
«Мне еще предстоит во многом разобраться»

— Что для тебя значит быть худруком? Мне кажется, что это очень сложный процесс — становление худрука из режиссера. Режиссер всегда точно знает, каким театр должен быть, а каким не должен быть никогда, — а худруку все-таки приходится быть гораздо более гибким.

— Мне кажется, ты все правильно сказала, и я со всем согласен. Пока мне сложно определить, что это такое — «быть худруком». Меня называют худруком «театра post», но это не совсем верно: я — один из участников этой группы, этого театра. А в Центре имени Мейерхольда совсем другая история, и работает все совсем иначе: в ЦИМе, как известно, нет труппы, но есть резиденты и есть собственная продукция. В этой ситуации, возможно, более подходящее название для моей должности — куратор. Да, конечно, мне придется сформировать другой взгляд, другую оптику, и будет непросто, потому что я какое-то время работал режиссером и только режиссером. Мне еще предстоит во многом разобраться.

— А понятно ли уже, как у вас с Еленой Ковальской будут разделяться полномочия?

— Пока непонятно, мы только в процессе узнавания того, как это будет происходить. И не только с Еленой Ковальской, но еще и с Катей Алексеенко, которая тоже работает в ЦИМе. Мы уповаем на создание горизонтальных связей и на принятие коллегиальных решений.

— Ты в последние годы следил за тем, что происходит в ЦИМе? Планируешь ли ты придерживаться уже существующего курса — или все-таки придется как-то его ломать?

— Ломать мне точно ничего не хочется. Ломать — это вообще какая-то дурацкая идея. В ситуации ЦИМа — тем более. Я, естественно, следил за всем, что там происходило в последние годы, и мне кажется, что ЦИМ обладает очень интересной повесткой, очень важные темы поднимаются — современные, сегодняшние. Поэтому я не думаю, что нужно как-то резко менять направление, которое уже существует. Это не является моей задачей. В ЦИМе все происходит интересно и здорово, поэтому необходимости что-то менять нет, только если что-то добавить, чтобы стало чуть лучше. Я в том числе поэтому и согласился: во-первых, в ЦИМе нет труппы, а во-вторых, это место, которое уже и так интересно живет, и здесь нет необходимости что-то ломать и заново строить.

— Что будет дальше с «театром post»? Все переживают.

— С «театром post» все будет хорошо, я надеюсь. Я, безусловно, буду совмещать художественное руководство ЦИМом и работу в родном театре. Я и до этого много работал в других местах, с одной стороны, а с другой стороны — может, это и для нас будет новый опыт, потому что мы думаем о резиденции «театра post» в Центре имени Мейерхольда. Надеюсь, что это пойдет на пользу всем нам: и «театру post», и ЦИМу. Но «театр post» продолжает быть для меня, наверное, самым важным, что есть.

Мы уповаем на создание горизонтальных связей и на принятие коллегиальных решений.

— Есть ли уже какие-то планы — и можно ли поделиться хотя бы их частью?

— Пока нет, к сожалению. Ты же понимаешь, как это все случилось: предложение о сотрудничестве с ЦИМом поступило всего две недели назад. Произошло так, как у нас все происходит. Если бы мы жили в каком-то идеальном мире, это бы случилось как-то иначе. Возможно, была бы ситуация какого-то открытого конкурса, люди писали бы заявки и так далее — так нас учили в Школе театрального лидера. Но здесь в силу ряда причин все устроено привычным образом: сначала происходит назначение, а потом ты начинаешь разбираться, что с этим делать. Сейчас мы как раз в этой стадии «разбирания», тем более что у ЦИМа сверстана программа до конца сезона и все находится на своих местах, поэтому невозможно пока сказать что-то новое и четко определить, что будет так или сяк. Пока мы лишь думаем о следующем сезоне. Мы живем в таком мире, в котором всегда срочно нужно тушить пожар.

— Сколько у тебя было времени на то, чтобы принять это решение?

— Оно было принято практически сразу — после того как я поговорил с Еленой Ковальской, когда я понял, как все будет устроено, о чем мы разговариваем. Потому что я-то, как и многие, думал, что Елена Ковальская станет худруком ЦИМа и будет продолжать делать то, что она там делала, — но так, к сожалению, не случилось.

Елена Ковальская:
«Для ЦИМа нужны “театр post” и его видение театра»

— До сих пор вы являлись арт-директором ЦИМа, теперь становитесь просто директором. Что это изменит в структуре ЦИМа — и лично для вас?

— У меня появляются право финансовой подписи и ответственность за экономическую и организационную составляющие нашей работы. Так что у меня повышается ответственность — да и цена вопроса в выборе тех или иных вещей. Мы с Дмитрием Волкостреловым и Катей Алексеенко, которая (как и я прежде) является заместителем директора ЦИМа, сговорились, что будем строить по возможности равноправные отношения доверия и партнерства: Дима как художественный руководитель, я как директор и Катя Алексеенко как исполнительный директор. То есть мы будем совместно принимать решения и художественного, и финансового, и организационного плана. У нас сохраняется система резидентов — независимых компаний, а также сохраняется конкурс «Резиденция BlackBox» для отдельных молодых художников и исследователей театра: в финале этого конкурса ЦИМ выпускает одну из работ. То есть процедуры у нас остаются старые, но, когда Дмитрий изучит наш репертуар и у него появится видение ЦИМа, мы сядем и спланируем новый ЦИМ.

Я думаю, он замечательный куратор — с особым видением театра и знанием его изнутри. Также афишу ЦИМа обогатят спектакли «театра post» — независимой компании, к которой он принадлежит. Прежде мы уже пытались построить отношения с театром, но, поскольку речь тогда шла о гастролях, которые никто со стороны не готов был финансировать, мы отказались от идеи представлять «театр post». Я рада, что теперь мы уже не отвертимся и должны придумать способ. Уверена, что московской публике постоянное присутствие «театра post» в Москве будет на пользу и в радость.

Нашей взыскательной, умной, классной аудитории если чего-то и не хватало в Москве до сих пор, так это «театра post» на нашей площадке.

— Вы в ЦИМе с 2013 года. Чего удалось добиться за это время и куда бы вы хотели, чтобы ЦИМ двигался дальше?

— Главным образом нам удалось собрать и объединить аудиторию для странного, необычного, поискового театра, в котором не работают звезды. Обычно современный театр в России, направляясь к публике, вынужден заручаться авторитетной поддержкой артистов-звезд, или премиями, или финансовой помощью; в противном случае ему грозит тяжелая жизнь, которую ведет сегодня, например, независимый театр на площадке «8/3» или «Театр.doc». Примером может быть форма организации современного театра в Электротеатре или Театр наций (со звездами европейской режиссуры и известными артистами). Мы приветствуем любые усилия по продвижению и развитию современного театра, но выбрали другой путь, а именно — диалог с самой аудиторией. Однажды мы совершили открытие, что публика не дура, не лыком шита: она лучше нас образованна, больше видела, тоньше чувствует, нам не нужно ее учить, просвещать, поднимать с колен, развивать и все прочее, а нужно у нее поучиться. То есть просто вести с ней диалог. Мы пытаемся и спектакли строить в форме диалога, как коммуникацию. Наш будущий контакт с «театром post» дорог мне тем, что он дает возможность как нам — тем, кто делает театр, — так и зрителям открывать с этой командой новые способы восприятия реальности. Нашей взыскательной, умной, классной аудитории если чего-то и не хватало в Москве до сих пор, так это «театра post» на нашей площадке.

— Назначение Волкострелова — кажется, лучшее, что могло случиться сегодня с ЦИМом, да и чего уж там: это и для всего российского театра очень важный шаг. Как вы его оцениваете?

— Для российского театра или для ЦИМа? Для ЦИМа нужны «театр post» и его видение театра. Он необыкновенный: «театр post» практикует те вещи, которые мы не прошли за время развития российской сцены, — это, например, Джон Кейдж или Элвин Люсье, то есть практики европейского поставангарда. Благодаря «театру post» мы проходим эти театральные шаги только сейчас — и они очень важны. Это что касается Димы (Волкострелова. — Ред.). Что касается российского театра в целом: если помните, Валерий Фокин при поддержке государства создавал Центр имени Мейерхольда от лица поколения театральных мастерских — того самого первого, еще советского, объединения экспериментаторов. Фокин создавал эту площадку для поиска — и в этом смысле мы продолжаем импульс, изначально заданный ЦИМу. Дима — осознанный и последовательный экспериментатор, и мы в ЦИМе его радостно приветствуем. К тому же, когда мы с Рыжаковым пришли в ЦИМ в 2012 году с образовательным проектом «Школа театрального лидера», у нас была надежда (собственно, таким был и заказ от департамента культуры), что мы сможем подготовить новое поколение режиссеров — как правило, представителей независимого сектора — к приходу в государственные театры. Ведь российский театр, во многом прекрасный, чрезвычайно однообразен — поскольку он создается на конвейере репертуарной модели. Все многообразие, которое есть в нашей культуре, создано в негосударственном секторе. Мы хотели поженить ресурс, принадлежащий государству, с видением театра у независимых людей, с их энергией и мотивированностью. Потом, когда произошел консервативный поворот, перемены в стране и в мире в целом, наши мечты показались нам иллюзией. Но сегодня мы видим, что ничто не пропадает даром — и то, чего мы так сильно желали, в конце концов наступает.

Понравился материал? Помоги сайту!