18 декабря 2020Кино
206

«Должно быть, это рай» Элайи Сулеймана

Почти немая комедия, радикально обнуляющая палестинский конфликт

текст: Василий Корецкий
Detailed_picture© Qatar Film Days

Когда режиссер Элайя Сулейман приходит к французскому продюсеру со сценарием своего нового фильма, в ответ он слышит вежливый отказ на французском (которого, кажется, не знает): «Мы очень сочувствуем палестинскому народу и болеем за него. Не то чтобы мы хотели более политизированный или экзотический фильм, нет. Но действие вашей картины… могло бы происходить где угодно!» И действительно: действие фильма, героями которого оказываются и Сулейман, и продюсеры — парижские и нью-йоркские, и Гаэль Гарсиа Берналь, происходит по всему миру. И мир этот одинаково прекрасен и абсурден.

Сам Элайя Сулейман уже достаточно снял политического кино: его сентиментальная и печальная мелодрама «Божественное вмешательство» — о любовниках, живущих по разные стороны палестино-израильской границы (он, как и сам Сулейман, — в Назарете, она — в Рамалле) и вынужденных проезжать бесконечные блокпосты, чтобы увидеться друг с другом, — стала большим событием 18 лет назад. И большим скандалом: участвовавший в каннском конкурсе фильм был выдвинут американским дистрибьютором на «Оскар» в категории «Лучший иностранный фильм» (от Палестины), но академия отказала, сославшись на то, что, по ее правилам, Палестинская автономия не считается самостоятельным государством.

Режиссерский стиль Сулеймана, кристаллизованный в «Раю», был заметен еще тогда — немногословный deadpan-сарказм, вызывающий ассоциации и с Жаком Тати, и с поздним Иоселиани, и даже с Роем Андерссоном (будь погода в душе шведского мизантропа чуть получше). Здесь же режиссер (он сам себя и играет) доходит до предельного минимализма. Главный герой, любопытный господин в вечном канотье, с одинаковым пристальным, доброжелательным, но и немного ошарашенным интересом лорнирует соседей, ворующих лимоны с дерева под его окном, дуболомов-палестинцев, вымогающих в ресторанчике лишний стакан красного, парижских полицейских, вшестером охраняющих платформу метро от бабушки с кошелкой, социальный патруль, привозящий клошару пивка на завтрак, невоспитанных европейцев, воюющих за скамейки перед фонтаном, военный парад по случаю Дня взятия Бастилии и наглого воробья, который так и норовит запрыгнуть на клавиатуру макбука. Сцена с воробьем, превращающим лэптоп в старомодную пишмашинку, — не просто лучшая шутка фильма, но и его, так сказать, сердце: христианское смирение героя, дающее ему способность коммуницировать с птицей (с людьми это удается, увы, не всегда), приобретает тут уже совершенно агиографический масштаб.

© Qatar Film Days

Этот христианский универсализм, впрочем, вовсе не лишен и политического месседжа; напыщенный француз тут совсем не прав. Политика присутствует в фильме. Прежде всего — прямо в отдельных сценах-гэгах. Пара милых солдат в униформе без опознавательных знаков везет по живописному израильскому пейзажу девушку с завязанными глазами. Активистка в Центральном парке обнажает грудь с нарисованным на ней палестинским флагом. Нахлынувшие воспоминания о доме заставляют героя вдруг спроецировать израильские реалии на Европу — и в парижских экстерьерах тотальная милитаризация и автоматы, свисающие с каждого второго плеча, начинают выглядеть и абсурдно, и жутко. Но эти тонкие сценки — скорее, теги, внешние маркеры, позволяющие идентифицировать это совершенно интернациональное кино (достается тут и цинично-прагматичной голливудской «политике репрезентации», в которой когда-то было отказано самому Сулейману) как палестинское. Настоящий же политический акт Сулеймана — как раз отказ от «политического кино». Убирая злободневность, локализм, плакатность, отматывая историю развития кино назад, от памфлета к слэпстику, к немой комедии, он — пусть только на экране — снимает эксцесс, эскалация которого служит бесконечным топливом политического конфликта. Американский гадатель на Таро говорит Сулейману: «Палестина исполнится… но не при нашей с тобой жизни». Все, происходящее на экране, утверждает, что обычная жизнь может (в смысле — имеет потенциал) начаться прямо сейчас — и где бы то ни было.

Онлайн-премьера фильма «Должно быть, это рай» пройдет на платформе Qatar Film Days 18 декабря.
Фильм можно будет посмотреть бесплатно с 18 декабря по 6 января.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Илья Будрайтскис: «Важным в опыте диссидентов было серьезное отношение к чужим идеям»Вокруг горизонтали
Илья Будрайтскис: «Важным в опыте диссидентов было серьезное отношение к чужим идеям» 

Разговор о полезных уроках советского диссидентства, о конфликте между этикой убеждения и этикой ответственности и о том, почему нельзя относиться к людям, поддерживающим СВО, как к роботам или зомби

14 декабря 202257196
Светлана Барсукова: «Глупость закона часто гасится мудростью практических действий»Вокруг горизонтали
Светлана Барсукова: «Глупость закона часто гасится мудростью практических действий» 

Известный социолог об огромном репертуаре неформальных практик в России (от системы взяток до соседской взаимопомощи), о коллективной реакции на кризисные времена и о том, почему даже в самых этически опасных зонах можно обнаружить здравый смысл и пользу

5 декабря 202236342
Григорий Юдин о прошлом и будущем протеста. Большой разговорВокруг горизонтали
Григорий Юдин о прошлом и будущем протеста. Большой разговор 

Что становится базой для массового протеста? В чем его стартовые условия? Какие предрассудки и ошибки ему угрожают? Нужна ли протесту децентрализация? И как оценивать его успешность?

1 декабря 202285084
Герт Ловинк: «Web 3 — действительно новый зверь»Вокруг горизонтали
Герт Ловинк: «Web 3 — действительно новый зверь» 

Сможет ли Web 3.0 справиться с освобождением мировой сети из-под власти больших платформ? Что при этом приобретается, что теряется и вообще — так ли уж революционна эта реформа? С известным теоретиком медиа поговорил Митя Лебедев

29 ноября 202250579
«Как сохранять сложность связей и поддерживать друг друга, когда вы не можете друг друга обнять?»Вокруг горизонтали
«Как сохранять сложность связей и поддерживать друг друга, когда вы не можете друг друга обнять?» 

Горизонтальные сообщества в военное время — между разрывами, изоляцией, потерей почвы и обретением почвы. Разговор двух представительниц культурных инициатив — покинувшей Россию Елены Ищенко и оставшейся в России активистки, которая говорит на условиях анонимности

4 ноября 202237118