Никакой любви. Сериал «Девочки» как окно в феминизм

На прошлой неделе на экраны Америки вышел последний эпизод «Girls» («Девочки», канал HBO, с 2012 по 2017 год вышло шесть сезонов) — сериала, которому удалось проломить стену стереотипов, традиционно окружающую образ женщины в массовой культуре. К сожалению, в центре внимания всех таблоидов и даже более-менее уважаемых СМИ сейчас немного другая тема: Лина Данэм, создательница и главная героиня сериала, похудела. Новое, сильно потерявшее в габаритах тело актрисы режет глаз как скептикам, так и фанатам. Невиданно! Звезда сериала, который не мог нахвастаться своим пренебрежением к навязанным стандартам красоты, поддалась соблазну этих самых стандартов! «Лицемерка!» — кричат журналисты. «Fuck you!» — отвечает Лина.

Почему Лина, для которой беговые тренировки стали частью лечения обсессивно-компульсивного расстройства и эндометриоза, имеет полное право разбрасываться F-словом налево и направо? Габариты габаритами, а достижения «Girls» в плане культурном и идеологическом сложно переоценить. Воспользовавшись узким местом, отводящимся эксперименту в рамках популярной культуры и сериального жанра, Лина устроила маленькую социальную революцию, и на знамени, которое пухлая девочка пронесла через массы ничего не подозревающих миллениалов, значится «феминизм».

Массовая культура не признает гибридности и разнообразия. На поверхности да — она сверкает всеми цветами радуги. Но на идеологическом уровне у продукта популярной культуры всегда одна цель — обосновать, оправдать и укрепить существующую систему. Упомянутые цвета радуги лишь покрывают ее дополнительным слоем глазури, отвечающим моде и запросам времени.

Любой культурный продукт, представляющий «жить дружно» как задачу, до смешного легкую, сегодня можно считать преступлением против человечества.

Хорошим примером может служить экранизированная серия романов «Сумерки». Героиня, Белла Свон, — на первый взгляд, настоящий бунтарь. Даже если мы забудем про христианские стандарты, история девочки, чувствующей себя некомфортно в собственном смертном теле и особенно — в окружении своих недалеких смертных сверстников, обладает безграничным потенциалом очаровывать подростков. Кажется, эта история направлена на поощрение и развитие не-такой-как-всехности. На самом же деле эта извилистая тропинка ведет все в то же болото. Трилогия учит девочек (и, судя по рейтингам, кое-каких мальчиков) тому же, чему и каждая голливудская история любви: нет большего блага, чем любовь; нет более абсолютной любви, чем моногамные гетеросексуальные отношения, закрепленные брачным контрактом; нет большего чуда, чем чудо деторождения; нет большего греха, чем прерывание этого чуда на пути его воплощения в жизнь. Казалось бы, к заслугам «Сумерек» можно отнести хотя бы установку на «жить дружно» — люди, вампиры и оборотни, давайте жить дружно. Но в мире, где толерантность требует серьезного интеллектуального усилия, поверхностность, с которой трилогия подходит к этой проблеме, выводит из себя. «Давайте жить дружно, — говорят «Сумерки», — с теми, кто по большому счету ничем вообще не отличается от нас. Разве что своей невообразимой красотой, сказочной силой и далекими (но кого это сейчас интересует) связями с дьяволом». Любой культурный продукт, представляющий «жить дружно» как задачу, до смешного легкую, сегодня можно считать преступлением против человечества.

Не то чтобы сериал про четырех белых девочек, которые в половине случаев встречаются с белыми же мальчиками, лишен всех перечисленных недостатков. «Girls», однако, удалось использовать ресурсы жанра популярного шоу для точечной, но свирепой атаки на сложившиеся стандарты.

«Girls» — не первый экскурс популярной культуры в темное царство женской полноты и окружающих ее комплексов. Голливуду давно удалось выкроить место для пухлых девочек и женщин, вот только это место не выглядит слишком соблазнительно. От вышедшей в 1989 году «Дьяволицы» («She-Devil») через все болезненные переодевания чернокожих актеров в женщин, страдающих ожирением («Дом большой мамочки», многочисленные фильмы о Медее, снятые Тайлером Перри, «Уловки Норбита» и т.д.), — полнота стала признаком комического персонажа. Намек на психологическую глубину, которого обычно удостаиваются голливудские героини с «нормальной» фигурой, здесь заменяется серией штампов, переходящих из фильма в фильм: говорит только о еде, носит нижнее белье размером с парус, показывает чудеса неуклюжести.

«Дневник Бриджит Джонс» в 2001-м был попыткой одарить полную девушку относительно сложным внутренним миром. К сожалению, фильм, как и книга, в своей борьбе со стереотипным представлением о полноте ушел не очень далеко. Во-первых, Бриджит остается комической фигурой, чьи проблемы призваны вызывать смех, во-вторых, Бриджит старается сбросить эти злосчастные несколько фунтов и стать наконец нормальным, красивым человеком, не подрывая, а укрепляя существующие стандарты красоты.

Говорит только о еде, носит нижнее белье размером с парус, показывает чудеса неуклюжести.

«Girls» преподает своим юным зрителям совсем другой урок. Главная героиня Ханна (Лина Данэм) говорит: «Я не хочу, чтобы мое тело воспринималось как смешное» — и не тратит ни малейших усилий на то, чтобы его изменить. Она не собирается испытывать стыд за ровный слой целлюлита, покрывающий ее бедра и живот. Ханна раздевается часто и с радостью, и мало кто из зрителей найдет в себе достаточно свободомыслия, чтобы сдержать снисходительную улыбку, когда в первой же серии первого сезона она старается стянуть с себя колготки, лежа лицом вниз на диване. Посыл сериала заключается в том, что эта улыбка — проблема зрителя, а не Ханны. Нелепость, не естественная, а культурно сконструированная, иллюзорная нелепость Ханниного тела, — тема, к которой сериал возвращается снова и снова.

«Girls» — не фантазия о том, как вся продвинутая молодежь Нью-Йорка вдруг нашла в себе силы перестать судить мир сквозь призму нереалистичных стандартов. Скорее, это история о девушке, не согласившейся взять на себя роль, которую эти стандарты ей всячески навязывали. Ханна постоянно повторяет, что развитие позитивного отношения к собственному телу не было простой задачей. На вопрос бойфренда Адама (Адам Драйвер), делала ли она попытки похудеть, Ханна отвечает: «Нет, не делала, потому что я решила, что буду руководствоваться в своей жизни другими интересами и заботами». Каждый раз, когда ее тело становится предметом насмешек, Ханна заявляет что-то в духе: «Слава богу, я уже научилась любить свое тело и поборола свою чувствительность к критике». То есть налицо еще и эволюция взглядов: Ханна признается, что body-positive отношение не пришло само собой, понадобилось интеллектуальное усилие.

Полное отсутствие конкретных отсылок к тому, откуда героиня черпала вдохновение, является, пожалуй, одним из самых больших промахов сериала. Если с Шошанной (Зося Мамет) все ясно, ее идолы — героини сериала «Секс в большом городе» — смотрят на зрителей с огромного плаката на розовой стене, то в комнате у Ханны мы видим лишь обширное собрание книг, повернутых корешками внутрь. Из ее высказываний о патриархате и роли женщин в обществе мы можем заключить, что в Оберлинском колледже, где познакомились героини сериала Ханна, Джесса (Джемима Кёрк) и Марни (Эллисон Уильямс), теория феминизма не обошла ее стороной. Сам факт, что Ханна (как и Лина) является выпускницей первого в Америке колледжа, начавшего принимать на обучение женщин и чернокожих, играет важную роль в становлении характера героини. Ханна нашла то место в культуре и дискурсе, где тело не кажется шуткой или проклятием. Этой позиции пока сложно соревноваться с огромным влиянием Голливуда. Но сериалу «Girls» удалось сделать ее намного более видимой — и более достижимой.

В чем еще «Girls» отказывается следовать стандартам любой истории о девочках — это в отношении к свадьбе и браку. Еще во времена Аристотеля цивилизация пришла к выводу, что существует только два вида историй: те, которые заканчиваются смертью, и те, которые заканчиваются свадьбой. Возможны вариации, смерть может быть как физической, так и метафорической (профессиональная, потеря влияния и т.д.), свадьба может заменяться любой позитивной развязкой, которая намекает, что двое будут жить долго и счастливо. «Girls» не хочет вписываться в эту схему. Две из четырех героинь сериала выходят замуж и скоропостижно разводятся.

Ханна раздевается часто и с радостью, и мало кто из зрителей найдет в себе достаточно свободомыслия, чтобы сдержать снисходительную улыбку, когда в первой же серии первого сезона она старается стянуть с себя колготки, лежа лицом вниз на диване.

В обоих случаях решение о браке позднее осознается как ошибка, покалечившая жизнь не только пары, но и многих в ее окружении. А желание выйти замуж изображается как навязанное и приходящее извне. В случае Джессы в первом сезоне свадьба становится результатом разговора с бывшей работодательницей Кэтрин (Кэтрин Хан). Измученная ревностью (у Джессы с ее мужем был платонический роман), Кэтрин приходит к Джессе домой и объясняет, почему Джессина жизнь, протекающая среди любовных эскапад, есть жизнь неправильная и несчастная. Чтобы обрести настоящее и правильное счастье, Джессе нужно найти постоянного партнера. Джесса выскакивает замуж не только потому, что Кэтрин преподнесла ей этот урок, но и потому, что он ей показался знакомым. История должна заканчиваться свадьбой. Цель всей жизни и источник всего счастья — постоянный партнер и настоящая любовь. Джесса, как и многие из нас, путает эту пропаганду с истиной. После медового месяца в самом начале второго сезона Джесса говорит Ханне: «Никогда еще я не была счастливее», — а чуть позже, рассуждая о своем блаженстве: «Вот что происходит, когда погоня наконец-то позади». Имеется в виду, конечно, погоня за мужчиной. При этом подруги сидят на залитом солнцем газоне, играя с очаровательными щенками под аккомпанемент смеха, доносящегося с детской площадки. Самое время для музыки и надписи «The End». Но в «Girls» все только начинается.

Спустя две серии щенков сдадут обратно в магазин, а Джесса будет сидеть не на газоне, а в Ханниной ванне (вместе с Ханной), оплакивая свой импульсивный брак и высмаркивая в воду большие козявки разочарования. Жизнь отказалась вписаться в трафарет. В предпоследнем сезоне Джесса сойдется с Адамом, и хотя эти отношения можно назвать зрелыми и серьезными, сериал не дает зрителям не малейшей гарантии, что в скором времени и они не кончатся. Сериал настаивает: «Жизнь — не поиски идеального партнера, и если вас убеждают в обратном, не слушайте» (кстати, всем фанатам «Girls» рекомендую посмотреть, как прекрасная Джесса рассуждает о феминизме и женщинах в искусстве).

Другая героиня, Марни, получает похожий урок, но на два сезона позже, а вот обручение Шошанны в предпоследней серии последнего сезона играет другую роль. Здесь вечеринка по поводу решения выйти замуж — пародия на привычные счастливые развязки. Шоураннер Лина Данэм как бы говорит: «Я знаю, как вы запрограммированы. Я знаю, что каждая из вас в глубине души надеется на свадьбу. Пожалуйста!» Только в Лининой версии свадьба становится уделом самого поверхностного персонажа («Секс в большом городе», помните?), чье сознание настолько погрязло в этих навязанных ожиданиях, что она готова порвать со своими одинокими подругами-неудачницами и войти в новый круг — нормальных замужних женщин.

Ханна же так и не выходит замуж. Более того, к разочарованию всех фанатов сериального жанра, она не воссоединяется с Адамом — любовью, как думают многие, всей ее жизни. Она фокусируется на других вещах: на своей карьере и своем новорожденном сыне. Если учесть, что «Girls» пришли в этот мир после нескольких поколений сериалов, героини которых с треском проваливали тест Бехдель, нежелание Ханны зацикливаться на любовных вопросах можно назвать маленькой революцией. Конечно, концовка «Girls» могла быть куда радикальнее. Сериал заканчивается «посередине». Никто из подруг не находит рая на земле. Кажется, все проблемы, которые они старались решить в течение шести сезонов, так и остаются нерешенными. Мы находим себя там же, где начали, — в этом и заключается радикальность маневра. Жизнь девочки в популярной культуре — это квест с четким началом и четким концом. Лина же выставляет этот конструкт, пичкающий нас ожиданиями и мечтами, как маловероятный. Принять и полюбить концовку «Girls» значит принять свою жизнь такой, какая она есть сейчас, в этот самый момент, и перестать мучиться в ожидании грандиозного финала, который всему придаст смысл. Смысла, друзья, нет и никогда не было.

Понравился материал? Помоги сайту!