Трамп против Америки

— Вы согласны с мнением, что политическая система США после выборов-2016 уже не будет прежней — неважно, станет Дональд Трамп президентом или нет?

— Если говорить в целом, то американская политическая система, безусловно, никак не изменится, потому что она основана на фундаментальных принципах, заложенных в конституции. А президентские выборы — это всего лишь один из компонентов федерального избирательного процесса. Здесь вопрос в другом: мы наблюдаем кризис внутри традиционных партий. Долгое время противостояние двух партий — Республиканской и Демократической — определяло исход федерального избирательного процесса. Конечно, в выборах участвовали и независимые кандидаты, но президентом обязательно становился республиканец или демократ. У этих двух партий есть фундаментальные принципы. Например, демократы поддерживают средний и малый бизнес, защищают права меньшинств. Республиканцы лоббируют интересы ВПК и распространяют консервативные ценности. Однако впервые в современной политической истории в Республиканской партии на праймериз побеждает внесистемный кандидат — Дональд Трамп. С одной стороны, он богатый и самодовольный американец — вполне себе типичный республиканец. Но республиканскими кандидатами на пост президента всегда были люди с богатым политическим опытом: конгрессмены, губернаторы, вице-президенты. И впервые кандидатом становится бизнесмен и шоумен, который раньше был всего лишь одним из финансовых доноров обеих партий.

— Такие кандидаты, как Трамп и Сандерс, рушат привычные идеологические границы своих партий.

— Да, Трамп не так близок идеологически к системным республиканцам: он придерживается крайних взглядов, которые могут напугать даже таких «внесистемных» личностей, как Линдон Ларуш и Патрик Бьюкенен. К Сандерсу вопросов несколько меньше. Он является сенатором, долгое время работает в законодательной власти, у него большой политический опыт. В этом смысле его можно считать системным кандидатом. Правда, он тоже немного отошел от общих установок Демократической партии: его называют социалистом, он предлагает абсолютно несвойственные системным демократам вещи. Но он чистейшей воды политик, который очень часто менял взгляды по ходу своей карьеры. Его риторика здесь выступает скорее как некая собственная «фишка».

А кто, если не Трамп? Он легко расправился с конкурентами, он из тех, кого нескучно слушать. Но прийти на ноябрьский «суперфинал» с такой же радикальной риторикой, как на праймериз, означает проиграть.

Тут дело вот в чем. Еще в 2012 году было понятно, что в Демократической партии есть Клинтон, а есть все остальные. Она даже покинула пост госсекретаря, чтобы начать готовиться к президентской кампании, — посмотрите, какая у нее была фора во времени. Она была женой губернатора штата Арканзас, первой леди, сенатором от штата Нью-Йорк, участвовала в президентской кампании 2008 года, потом заняла пост госсекретаря. Кто мог бы составить ей конкуренцию? Подходящих имен не было. И чтобы хоть как-то сломить эту безальтернативность, любой кандидат должен был чем-то удивить избирателей. Имидж Сандерса стал таким сюрпризом, который позволил ему как-то отсрочить выдвижение Клинтон. Многие задумались: а что, если у него получится? Но я с самого начала был уверен, что это ненадолго, — у Клинтон очень сильный штаб, они быстро съели Сандерса. Однако надо отдать ему должное: он активно боролся, во многих штатах даже серьезно потрепал нервы Клинтон. Кстати говоря, проблема республиканцев как раз в том, что у них не нашлось такого же кандидата, который мог бы девальвировать «необычность» Трампа.

— Ядерный электорат Трампа обычно рисуют как «рассерженных» белых мужчин с низким уровнем образования и доходов. А поддерживают ли республиканца какие-либо серьезные группы влияния?

— Электорат Трампа — это действительно белое население, большой процент — необразованная молодежь, фермеры. Что касается групп влияния, то тут ситуация не в его пользу. Если мы говорим про ВПК, то он за Клинтон: она всегда была их лоббистом и активно сотрудничает с военными уже долгое время. Хотя традиционно военно-промышленное лобби — это вотчина Республиканской партии, Трамп не нравится даже им: он абсолютно непредсказуем. Нефтяным лоббистам тоже больше нравится Клинтон. Возможно, Трампа поддержат какие-то частные финансовые группы, строительный бизнес, с которым он тесно связан. В этом еще один парадокс этой кампании: те лоббисты, которые, казалось бы, должны поддерживать республиканца Трампа, на самом деле поддерживают демократа Клинтон.

Трампа до последнего не принимали всерьез, даже когда он одни за другими выигрывал национальные дебаты. Никто не оказывал ему поддержку, не встречался с ним. Даже политтехнологи у него появились только после дебатов.

Если говорить об этнических группах, то и тут все на стороне Клинтон, начиная от влиятельной ирландской диаспоры, которая контролирует католический электорат США и без которой практически невозможно победить в штате Массачусетс. Израильская диаспора, долгое время поддерживавшая республиканцев, сегодня тоже ставит на Клинтон — им не нравятся радикальная риторика Трампа в отношении мигрантов и его высказывания про пересмотр обязательств США по отношению к своим стратегическим союзникам. Клинтон же долгое время поддерживала израильское лобби и имеет опыт общения с Израилем. Так же и с армянской диаспорой, которая оказывает существенное влияние в таких штатах, как Калифорния, Нью-Джерси и Род-Айленд. Правда, здесь все чуть сложнее — американские армяне обижены на всех кандидатов, потому что они из года в год обещают признать геноцид, но так и не называют этого слова. Но в целом это продемократический электорат.

— Республиканцы, очевидно, не слишком довольны положением своего кандидата. Возможен ли такой сценарий, что после победы Трампа на праймериз партийное руководство просто откажет ему в номинации?

— Теоретически это возможно, но практически — вряд ли. Сейчас у Трампа нет всеобъемлющей поддержи суперделегатов. Его недолюбливают лидеры партии в Конгрессе (например, спикер палаты представителей Пол Райан и лидер сенатского большинства Митч Макконнелл ) и общеамериканская республиканская элита — известные республиканцы, уже завершившие свою карьеру (Буш-младший или Митт Ромни). Но вопрос сейчас в другом: а кто, если не Трамп? Он легко расправился с конкурентами, говорит несистемные вещи, он из тех, кого нескучно слушать, — напористый, агрессивный. Но ноябрьский «суперфинал» — достаточно серьезная вещь, и прийти на него с такой же радикальной риторикой, как на праймериз, означает проиграть.

Положение усугубляется внутренним кризисом Республиканской партии. На долгое время республиканцы потеряли большинство в Конгрессе — после Буша-младшего партия оказалась расколота. Они смогли объединиться лишь после промежуточных выборов 2014 года, когда впервые за долгое время вернули себе большинство в обеих палатах. И, естественно, они не хотят проигрывать сейчас, потому что любое поражение может привести к новому витку кризиса и доминированию демократов в Конгрессе. Поэтому нужно поддерживать Трампа, чтобы не усугубить раскол и сохранить большинство на будущих выборах в Конгресс. В этом смысле у Трампа есть козырь, он может сказать партии: «У вас нет выбора, я буду ставить свои условия». В этом есть и вина самого партийного руководства: Трампа до последнего не принимали всерьез, даже когда он одни за другими выигрывал национальные дебаты. Никто не оказывал ему поддержку, не встречался с ним. Даже политтехнологи у него появились только после дебатов, да и то далеко не такого уровня, как те, которые обычно консультируют республиканских кандидатов. Элита до последнего шла против него.

Трамп сумел настроить против себя весь «цветной» электорат: латиноамериканцев и афроамериканцев.

Если партийное руководство и в ноябре пойдет против, то Трамп может выйти из партии и выдвинуться в качестве независимого кандидата. Такой прецедент был в 1912 году, когда на праймериз Теодор Рузвельт набрал больше голосов выборщиков, чем его соперник Уильям Тафт, но на партийном съезде был выдвинут Тафт. Рузвельт ушел от республиканцев, создал свою партию и выдвинулся на выборы, но проиграл их демократу Вудро Вильсону. Но я не думаю, что повторение такого сценария вероятно. Есть сигналы, что договориться с руководством у Трампа получится: некоторые республиканцы делают заявления о том, что Хиллари им нравится еще меньше и нужно объединять партию. Пол Райан недавно встретился с Трампом — у них был четырехчасовой разговор за закрытыми дверями. Думаю, Трамп как-то согласовал свою позицию с партийным руководством и в ноябре выйдет уже в качестве гораздо более сдержанного кандидата.

— За какие штаты будет проходить основная борьба на стадии «суперфинала»?

— Вся американская избирательная система построена на борьбе за колеблющиеся штаты. Борьба не будет идти за все 50 штатов — всегда ясно, что есть прореспубликански и продемократически настроенные штаты. Уже сегодня можно сказать, что, кто бы ни был представителем от республиканцев, в Калифорнии победит Клинтон, а в Техасе — республиканец. Борьба будет идти за штаты, которые еще не определись: за Флориду, Вирджинию, Неваду и в какой-то степени за Северную Каролину. Пока что в этих штатах побеждает Клинтон. Причина в том, что Трамп сумел настроить против себя весь «цветной» электорат: латиноамериканцев и афроамериканцев. Во Флориде, крупнейшем колеблющемся штате, латиноамериканский электорат, а именно кубинская диаспора, будет играть ключевую роль, и они не отдадут свой голос Трампу. В Неваде и Вирджинии — афроамериканский электорат. По сути, решение будет за организованным меньшинством, а не за большинством. Нынешние показатели говорят о том, что 71% «цветного» электората поддерживает Клинтон. Трамп оттолкнул тех людей, которые начиная с 2000-х поддерживали республиканцев. Это катастрофическая статистика для «слонов». И как с такими результатами Трамп может рассчитывать на что-то в ноябре?

— Трамп славится непоследовательностью своих высказываний. Реально ли существенное укрепление его позиций среди «цветного» электората за счет изменений в риторике?

— Такая возможность есть. Одним из шагов могло бы стать выдвижение Трампом Бена Карсона в качестве своего вице-президента. Карсон был кандидатом от Республиканской партии на текущих праймериз, он афроамериканец, известный врач, протестант, более того — приверженец Церкви адвентистов седьмого дня. Этот факт имеет большое значение, потому что с этим направлением связаны серьезные афроамериканские элиты, а Карсон обладает среди них определенным авторитетом. Хотя Трамп и может частично вернуть афроамериканский электорат, есть факторы, оставляющие большинство «цветных» за демократами. Это фактор Барака Обамы, который является первым афроамериканским президентом и публично поддерживает Клинтон. Это Билл Клинтон, которого очень любят афроамериканцы: бывший мэр Атланты даже назвал его первым чернокожим президентом Америки, потому что Клинтон первым привел в Белый дом четырех афроамериканских политиков. Кроме того, большая часть афроамериканцев проживает на грани нищеты и получает государственные пособия. Республиканцы никогда не будут выступать за увеличение пособий— только демократы занимаются этим из года в год. Так или иначе, я думаю, что минимум 60% голосов «черной Америки» Клинтон себе уже обеспечила.

Даже если бы все 10 кандидатов от Республиканской партии сложили свои бюджеты, то у Клинтон все равно было бы тотальное преимущество.

Вернуть латиноамериканский электорат будет еще сложнее, если учесть, что Трамп позволил себе крайне оскорбительные высказывания в их адрес. Во время дебатов, в которых участвовал бывший губернатор Флориды Джеб Буш, женатый на латиноамериканке, между кандидатами завязался серьезный спор. Буш сказал Трампу, что тот обязан извиниться перед его женой. Это вызвало большой резонанс в стране, и сейчас рейтинг доверия Трампу среди латиноамериканцев фактически на нуле. Если же у него появится договоренность с партийным руководством и он будет более сдержан, то, возможно, элита разыграет факторы Теда Круза и Марко Рубио: они оба латиноамериканцы, этнические кубинцы. Возможно, удастся уговорить их открыто поддержать Трампа. Мол, он многое не понимал и сейчас извиняется за свои непонятные высказывания. Тогда, возможно, какой-то перелом и будет.

— Другой важный фактор в американских выборах — доступ кандидата к финансовым ресурсам. По этому критерию Клинтон тоже оставляет Трампа далеко позади?

— Здесь у Клинтон нет вообще никаких конкурентов. Даже если бы все 10 кандидатов от Республиканской партии сложили свои бюджеты, то у Клинтон все равно было бы тотальное преимущество. Прежде всего, у нее очень богатый опыт сбора денег. Фонд семьи Клинтон использует стратегию перекрестного финансирования: чтобы обойти законодательные ограничения, деньги направляются не напрямую в фонд, а, например, на покупку эфирного времени на CNN или на организацию благотворительного вечера в Вашингтоне. Или какой-нибудь миллиардер просит у семьи Клинтон возможности провести с ними совместный ужин, за который он заплатит 20—30 тысяч долларов. Такие случаи уже не считаются финансированием кандидата.

Очень вероятно, что в следующем цикле президентских выборов мы будем наблюдать упорную борьбу кандидатов уже от трех партий.

В ноябрьской кампании деньги будут одним из ключевых факторов — они решают очень многое. К примеру, если Клинтон сумеет купить 100 часов эфирного времени, а Трамп — только 50, то, конечно, Клинтон завоюет больше электората. Или если Клинтон сможет позволить себе 25 статей в The Wall Street Journal, а Трамп — всего лишь 5. Потому что люди узнают о кандидатах именно через телевизор и газеты. Есть и достаточно примитивные моменты: например, аренда автобуса, чтобы ездить по всем американским городам. Клинтон с ее финансами может позволить себе побывать даже в самых маленьких деревнях и вести там полноценную кампанию, чего не может Трамп, хотя он миллиардер и все праймериз спонсировал себя сам.

— Кто-то из других кандидатов может ослабить позицию Клинтон в противостоянии с Трампом в «суперфинале»? Например, тот же Сандерс, который продолжает борьбу, несмотря на отсутствие шансов на номинацию.

— Это маловероятно. Даже если Сандерс сам не любит Клинтон, во время «суперфинала» он все равно будет поддерживать свою партию. В обратном случае Сандерс рискует испортить себе имидж. Американцы любят кандидатов, достойно принимающих свое поражение. Он должен поблагодарить Клинтон и поддержать ее, а если он начнет играть за ее спиной, то потеряет тот электорат, который успел его полюбить.

Другой вопрос, что от Либертарианской партии выдвинулся еще один кандидат — Гари Джонсон. Это бывший губернатор штата Нью-Мексико. Он участвовал в кампании 2012 года, сумев тогда набрать рекордное для партии число голосов — 1,3 млн. В последние годы либертарианцы постепенно становятся одним из ключевых политических факторов американского избирательного процесса. И здесь, кстати говоря, Джонсон может нести угрозу как Трампу, так и Клинтон. Это будет зависеть от того, с какой именно программой он выйдет в ноябре. Если Джонсон сумеет побить рекорд 2012 года и повлиять на исход борьбы Трампа и Клинтон, то очень вероятно, что в следующем цикле президентских выборов мы будем наблюдать упорную борьбу кандидатов уже от трех партий.

Личность в американской политической системе — это всего лишь менеджер. Отцы-основатели разрабатывали ее так, чтобы минимизировать риски узурпации власти.

— Вы не считаете Трампа угрозой для будущего США. Тогда, возможно, его президентство могло бы стать своего рода краш-тестом, лишним подтверждением прочности политической системы?

— Я не считаю Трампа серьезным испытанием для Америки. Все, что он говорит сейчас, он говорит в качестве кандидата. Пока ты кандидат, ты можешь быть радикально настроен и говорить все что угодно, не принимая в расчет группы интересов, общественные организации и Конгресс, — тебе нужно победить. Но в роли президента ты принимаешь совершенно иной уровень ответственности: тебе на стол ложатся доклады разведки, Министерства экономики, Госдепартамента и других органов. Ты видишь реальное положение дел, понимаешь, что несешь ответственность за любое принятое решение, и уже забываешь о том, что говорил, будучи кандидатом. Как сказал Джон Кеннеди в одном из первых интервью после победы на выборах: «Больше всего меня удивило то, что в стране все настолько плохо, насколько мы говорили».

При всем своем желании Трамп просто не сможет ничего сделать. Личность в американской политической системе — это всего лишь менеджер, глава исполнительной системы. Отцы-основатели — Франклин, Мэдисон, Гамильтон — разрабатывали ее таким образом, чтобы полностью минимизировать риски какой-либо узурпации власти или кардинального изменения политической системы. Ты заходишь в Овальный кабинет, и начинается политическая действительность. На тебя тут же накладываются юридические рамки, главная из которых — это Конституция США. Внутри администрации у тебя есть разные люди, разные центры, лоббисты, министерства. На законодательном уровне есть Конгресс, разделенный на две палаты, без согласования с которым ты не сможешь провести ни один закон.

Посмотрите, как в Белый дом пришел Обама. Во время первого срока у него были амбициозные идеи: мы все изменим, слоган «Yes, we can». А теперь взгляните на итоги — он не успел выполнить даже 10% своих обещаний, во внешней политике есть плюсы, но есть и провалы. Все эти идеи — вернем стране величие, реанимируем американскую мечту — это то, что от вас хотят услышать и во что хотят верить, но их приходится отложить в сторону. Я уверен, что Трамп — не такая фигура, которая может полностью изменить Америку. Тем более проблем там накопилось столько, что понадобится не одно поколение президентов, чтобы решить хотя бы часть.

Арег Галстян — кандидат исторических наук, колумнист журналов The National Interest, «Россия в глобальной политике», Forbes (Россия)

Понравился материал? Помоги сайту!