Штучные люди

На прошедшей неделе в мире кино произошло явное оживление. Во-первых, состоялся фестиваль документального кино «Артдокфест», во-вторых, кинокритики вручили свою премию «Белый слон». И то и другое не обошлось без скандала. Сегодня скандалы возникают как бы на ровном месте, и это говорит нам о чрезвычайной болезненности общей ситуации в социуме.

Вот, к примеру, «Артдокфест». Этот фестиваль еще Мединский в бытность свою министром культуры лишил государственной поддержки. Теперь международный конкурс с жюри и церемониями проходит в Риге, а в Москве и Питере намеревались только показывать фильмы. Но оказалось, что и этого мало. В Питере фестиваль не проработал и одного дня. Во время первого же сеанса в Дом кино пришли некие представители Роспотребнадзора, опечатали его залы якобы за нарушение санитарного режима, после чего вторая площадка — кинотеатр на «Лендоке» — сама отказалась от показов «во избежание провокаций и закрытия нашего культурного центра». Никаких комментариев от городских властей по этому поводу не было. Президент фестиваля Виталий Манский недоумевал, что горожане так пассивно относятся к явному нарушению их прав, но петербуржцы на защиту фестиваля массово не встали, а единичные заявления документалиста Виктора Косаковского или Александра Сокурова не возымели никакого действия.

То, что скромный по размеру фестиваль, который посещают не миллионы, а десятки тысяч человек, раз за разом оказывается под пристальным вниманием профессионально обиженных, стало уже привычкой. В Москве кинотеатр «Октябрь» не закрывали, но несколько фильмов показать в залах так и не удалось — например, «Тихий голос» режиссера Река Валерика. Вернее, «Артдокфест» сначала получил предложение от неизвестных лиц отказаться от показа, но фестиваль делать этого не стал. Тогда, как говорит Манский, «одномоментно одной карточкой были выкуплены все билеты на два сеанса этого фильма», что показалось руководству фестиваля подозрительным, и, чтобы не подставлять кинотеатр, фильм заменили. Через пару дней депутат Госдумы Милонов обратился в Следственный комитет с жалобой на «Тихий голос», содержание которого, по мнению не видевшего картины депутата, «носит откровенно экстремистский характер, побуждая к совершению преступлений по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной и религиозной ненависти и вражды». А еще через пару дней на пресс-конференцию «Артдокфеста» пришли активисты SERB, задавали намеренно дурацкие вопросы, размахивали трусами, стремясь надеть их на голову Манского; их с трудом отогнали охранники «Октября».

Формально никаких запретов на проведение фестиваля не существует, но, с другой стороны, делается все, чтобы обозначить его проведение как нарушение принятых норм — не важно, насколько эти нормы считаются реально принятыми и даже насколько они соблюдаются «Артдокфестом». Есть негласная и неофициальная санкция на выдавливание из поля российской культуры любых проблесков «несогласия» с официальной доктриной. Следует их не просто запрещать, но непременно маркировать специальной пометкой: «враг». Бессмысленно эти нападки опровергать — например, объяснять, что документальное кино создается на основе реальных событий, что документальные картины в любом случае расширяют наше знание о других людях, понимание их судеб, их мотивов. И уже только поэтому эти фильмы гуманистичны, они учат нас социальной терпимости. Но именно эти качества совершенно не востребованы там, откуда идут «сигналы».

Премия кинокритики «Белый слон» уже который год вручается по итогам сезона лучшим игровым, документальным, анимационным фильмам, сериалам, актерам за лучшие роли, режиссерам, сценаристам, операторам и композиторам. Когда-то премия называлась «Золотой овен», ее учредил Марк Рудинштейн на «Кинотавре» как премию кинопрессы, в 1998 году она стала национальной, в 2006-м поменяла название на «Белый слон». Ее решения принимались на основе опроса членов Гильдии киноведов и кинокритиков и — на втором этапе — по итогам голосования Экспертного совета. В этом году из-за ковида вручение премии чуть было не сорвалось: правление гильдии никак не может провести перевыборы, так как в ее состав было включено множество провинциальных журналистов, критиков, преподавателей и теперь почти нереально собрать кворум, а голосование по почте в Союзе кинематографистов не приветствуется. Все это внутренние проблемы союза, посторонним они неинтересны, но, к сожалению, они сильно сказываются на общей атмосфере, и президент гильдии теперь не избирается, а — временно — назначается свыше.

Но некоторым критикам показалось, что пропускать сезон премии «Белый слон» даже из-за пандемии обидно. Собрали данные, провели согласно уставу голосование в два этапа. Но, легко посчитав номинированных, заспорили, кому отдать специальную премию — «Событие года». Обычно ей награждают явления, которые не подходят обычным номинациям, но связаны с кино и обладают общественным резонансом. Например, в 2016 году приз получил Виталий Манский за свои фильмы «Родные» и «В лучах солнца», а в 2019-м — частный музей Анатолия Зверева за проект «Свободный полет» в Новой Третьяковке, посвященный Андрею Тарковскому и его современникам — художникам из области неофициального искусства.

В этот раз выбирали между двумя предложениями — и не выбрали. В результате долгих споров (была, например, идея включить картины Навального в соревнование за лучший документальный фильм) решили наградить как «Событие года» два неформатных проекта: Алексея Навального и его творческий коллектив за серию новаторских документальных фильмов-расследований и Илью Хржановского за проект «Дау». Большинство членов Экспертного совета, включая членов правления, проголосовало именно за этот вариант.

Но такое решение, вполне устроившее, по первому ощущению, основной состав совета, вызвало возражения у руководства союза. Было предложено очистить Экспертный совет от тех его членов, что не входят в Союз кинематографистов (а туда давно часть критиков, особенно молодых, предпочитает не вступать). После того как Экспертный совет не захотел это сделать, руководство гильдии заявило о своем отказе от участия в «Белом слоне». В результате критики сами взяли ответственность за вручение премии в 2020 году, чтобы не лишать кинематографистов их призов, а коллег — возможности свободно выразить свой взгляд на вещи. Не навязать его другим, а выразить то мнение, которое было принято большинством голосов. В итоге награждение провели без участия союза на средства, собранные самими критиками.

Ожидаемый скандал разразился после того, как фильм Андрея Кончаловского «Дорогие товарищи», объявленный лидером по количеству номинаций, оказался основным претендентом на главную награду. Получить если не тот же, то соположный приз, что и Навальный, для знаменитого кинематографиста, видимо, показалось слишком вызывающе нелояльным, и он публично объявил, что просит снять с рассмотрения свой фильм. Ему ответили, что премия не предусматривает формата выдвижения, а в первом туре в число номинантов входят все фильмы, вышедшие в текущем году для публичного показа. Автор имеет право отказаться от премии, но не может снять свою работу. Как бы создатели фильма ни относились к награде, вердикт критиков от этого не зависит.

Вообще отказ от получения призов время от времени случается. Но обычно у этого жеста есть личные причины. Сокуров отказывался от номинирования «Русского ковчега» на Европейскую кинопремию, поскольку считал несправедливым, что из творческой группы были отмечены заслуги исключительно режиссера и оператора. Он же снял с номинаций «Ники» и «Золотого орла» фильм «Солнце»: в этом случае он критиковал крайнюю партийность обеих премий при участии одних и тех же голосующих. Но причины, названные Кончаловским (деятельность Навального может «рассматриваться как политический акт, но никак не может получать оценки по критериям киноискусства»), очевидно, не связаны с идеей справедливости, они лишь подчеркивают размежевание с поддержкой опального политика.

Потому что никто из критиков, конечно, не пытается отрицать, что у фильмов Навального, за которые проголосовало большинство экспертов и которые посмотрели миллионы россиян, есть политическая направленность. Но сегодня искусство вне политики невозможно. Да и искусство никогда не оставалось «чистым», как бы оно ни старалось.

Но и политическое искусство как таковое имеет право на существование, как имеет право на это оппозиция, носители взглядов, не совпадающих с официальными. А государство не должно применять к оппонентам репрессивные инструменты. В конституции у граждан есть право на альтернативное мнение. И для нормального творческого развития очень важно это право отстаивать. Что касается документального кино во множестве его форм, для него свобода высказывания особенно актуальна, даже странно, что об этом нужно говорить в XXI веке. Представители оппозиции — не враги народа, оппоненты — это нормально, экологи и благотворители — не «иностранные агенты», искусство не может существовать по указаниям сверху, нужны конфликты, споры, нужна не зачищенная площадка, не бездумное согласие. И профессиональная задача критики — за это бороться.

«Артдокфест» закрылся в прошлую пятницу фильмом «F@ck This Job», который Вера Кричевская сделала о телекомпании «Дождь» — единственной независимой в России. Или, точнее, это портрет ее главы Натальи Синдеевой на фоне «Дождя». На публику, в строгом соответствии с санитарными нормами заполнившую 50% самого большого зала в «Октябре», фильм произвел очень сильное впечатление своей искренностью, почти интимностью. История про то, как инфантильные, оптимистичные молодые люди в атмосфере благополучных нулевых столкнулись с реальностью, оказавшейся куда более жесткой, чем им могло бы представиться в самых кошмарных снах, а после всех потерь и проигрышей выстояли и решили, больше не надеясь на чудеса, просто жить сегодняшним днем и оставаться собой, оказалась очень вдохновляющей. Как ни странно, но время идеалов, похоже, снова пришло. Нужны яркие примеры взаимной поддержки и частных побед, поскольку, как верно написал один незнакомый мне блогер, «только масштабных и штучных людей можно противопоставить масштабному безумию».

Понравился материал? Помоги сайту!