Панама по понятиям

Как любая по-настоящему горячая новость, новость об утечке документов из панамской юридической конторы Mossack Fonseca, имеет несколько измерений: правовое, этическое, политическое и так далее. В России к этим «нормальным» измерениям добавятся еще несколько специфически местных: как госСМИ отреагируют на утечку, что скажет Кремль и фигуранты скандала, как «публика» и «общество» (мы все еще подразумеваем, что это не одно и то же — «публика» думает, «общество» оболванивается и так далее) воспримут и интерпретируют сведения об офшорах министра экономического развития и супруги пресс-секретаря президента, миллиардах крестного отца дочери Владимира Путина и так далее.

Мы поговорим о вопросе чуть меньших масштабов, но не меньшей, а возможно, даже большей значимости. Что скажут о «слитых» персонажах в российской элите? Как «золотая тысяча» отнесется к этой утечке? И, ставя новость про Панаму и ее российских клиентов в контекст российских же новостей последних двух недель, как вообще наша элита — чиновники, бизнесмены, «реальные пацаны» в Москве и на местах — реагируют на войны компроматов и компромат сам по себе. Имея, конечно, в виду не только иностранный компромат на правящих в России, но и российский на оппозицию, то есть прошлонедельный шедевр НТВ.

Пойдем по порядку. Вопрос номер один. Можно или нельзя российскому «большому мальчику» иметь офшор в Панаме? Не западло ли это? Ответ такой: нет, конечно, не западло. Офшоры «больших мальчиков», то есть конкретно их кипрские компании, не имеющие даже фирменных бланков, писали письма президенту и премьеру осенью 2008 года, умоляя о помощи, связь этих офшоров с реальными гигантскими производствами или не менее гигантскими торговыми сетями можно было установить только по фамилиям подписантов из первой сотни списка Forbes. Так что офшор — это ОК, и для правительства, и для ведомств, и для бизнеса. Немного стыдно иметь офшор только в Панаме и нигде больше, ибо Панама — это, натурально, глобальная помойка, хуже Багам и Британских Виргинских островов. Но, учитывая, что панамские офшоры обычно используются для бизнес-процессинга, а не для покупки активов (деньги через них проходят, но сами офшоры из этой юрисдикции ничем не владеют), они есть почти у всех: управлять своими счетами можно из московской квартиры прямо через сайт банковской «дочки» пресловутой Mossack Fonseca.

Вопрос второй. Стыдно ли быть пойманным на такой фигне, как панамский офшор? Западло ли это и может ли это стать причиной для оргвыводов и кадровой взбучки, особенно, если речь идет про чиновника? Нет, даже сегодня — нет. Панама находится на неправильном континенте, услугами Mossack Fonseca пользовались все — и чекисты, и экономисты, и виолончелисты — поэтому за внезапно всплывшие офшоры никому не нагорит. Кого-то, возможно, пожурят суровые полковники из контрразведки и не менее суровые генералы из аппарата Совбеза, но кадровых выводов не будет. И не только потому, что Россия воюет (и всегда воевала) с Западом, а значит, пресловутые офшоры кто-то поматросил и подбросил честному человеку. Но и потому, что в России с 2012 года работает простое правило: снимают и сажают за то, что сделано (или, как в случае с бывшим главой РЖД Владимиром Якуниным, не сделано) здесь, дома, в нашем славном евразийском Хартленде. Остальная Ойкумена никого не интересует. Это и есть, к слову, новая понятийно-правовая доктрина «Русского мира»: понятия работают здесь, значит, и закон работает только здесь. Там, где нет понятий, нет и закона, значит, нет и преступления с наказанием.

Вопрос третий. Бог бы с ней, с Панамой. Вспомним о девушках (вернее, бабушках) и их квартирах из расследования Reuters. Это не западло? Можно ли так делать: покупать (одаривать) красивых женщин жилплощадью через подставные фирмы и подручных подручных? Конечно, можно. Более того. Такой дар — это повод для гордости. Мужской и в каком-то смысле даже общечеловеческой. Во-первых, такой дар означает, что одаряющий — солидный человек, а не рублевский прожигатель жизни в малиновых мокасинах и с заложенным «Бентли». Во-вторых, такой дар означает, что одаряющий — живой человек, а не автомат, расплачивающийся по таксе за эскорт-услуги карточкой, привязанной к счету той самой офшорной «помойки», управляемой через сайт Mossack Fonseca, например. Квартира — это тепло и участие. Тапочки и чай. Мгновения душевной близости, запечатленные в мраморе, штукатурке и лепнине.

Вопрос четвертый и на сегодня последний. Та сцена, которую показали мастера разоблачений с НТВ. Ну, вы поняли с кем и какая сцена. Она-то наверняка западло? Так-то точно делать не по-пацански — изменять жене с коллегой по работе? Такого себе «большие мальчики» точно не могут позволить? И здесь ошибка. Все ОК и с этой сценой, с точки зрения среднего представителя «золотой тысячи». Если бы фигуранты не были коллегами (мы не говорим сейчас о том, кто именно на пленке — настоящие «они» или какая-то другая пара, выдающая себя за настоящую), если бы речь шла о рисовке «большого мальчика» в компании веселых ремесленниц, если бы упомянутые фамилии всплывали не в контексте «дела», а в контексте потенцирующей мужскую силу хвастуна похвальбы, это был бы и позор, и залет, и западло. А так — нет. Любовница-товарищ, боевая подруга, крепкий фронт на работе — это норма жизни «больших мальчиков», особенно «больших мальчиков» с госслужбы и из политики, которые по определенным причинам не могут сорить деньгами с карточек и веселиться с эскортом. Никто из равных и слова не скажет герою этой сцены — ни из тех, кто во власти, ни их тех, кто стоит против нее. Подставили? Плохо, но бывает. Сам влип? Тоже бывает, ничего страшного.

Так что же для них западло, для этих «больших мальчиков», в конце концов? Простые вещи. Западло быть слабым. Западло прощать обиды. Западло быть смешным, но только в том случае, если ты смешон для равных, а не для трона. Западло проигрывать и давать задний ход, пусть даже из самых высоких побуждений. Западло быть мечтателем и простаком. Западло быть странным и хотеть странного. Все остальное — норма, добродетель или даже доблесть.

Понравился материал? Помоги сайту!